Читаем без скачивания Вспомни о Флебе (перевод Г. Крылов) - Иэн Бэнкс

Молодой человек открыл глаза, увидел троих одетых людей и принялся кричать.

– Ты слышишь, как раненое сердце жаждет получить урок, молит о даре сожаления, утешении освежительного страдания. – Фви-Сонг улыбнулся, глядя на Хорзу. – Наше дитя Двадцать Седьмой знает, что его ждет, и, хотя его тело, уже показавшее свою слабость, не выдерживает бури, его душа кричит: «Да! Да! Великий пророк! Помоги мне! Сделай меня своей частью! Даруй мне свою силу! Приди ко мне!» Разве не сладок этот звук, разве он не воодушевляет?

Хорза посмотрел в глаза пророку и ничего не сказал. Молодой человек продолжал вопить и рваться с шеста. Господин Первый присел перед ним на колени и, склонив голову, принялся что-то бормотать себе под нос. Две женщины, облаченные в серое, готовили чаши с какой-то дымящейся жидкостью, взятой из расставленных вокруг костров горшков и кадок. Некоторые из них женщины нагревали на огне. До Хорзы доносились запахи, чуть не выворачивавшие его желудок наизнанку.

Фви-Сонг обратился к двум женщинам, перейдя на другой язык. Женщины посмотрели на Хорзу и подошли к нему с чашами, сунув их пленнику под нос. Хорза отвернулся, скривившись от отвращения при виде чего-то похожего на рыбьи потроха в бульоне из экскрементов. Потом женщины убрали жуткое варево, но вонь в носу осталась. Хорза попытался дышать ртом.

Рот юноши расклинили деревянными палочками, и его прерывистые вопли стали на тон выше. Господин Первый держал его, а женщины вливали жидкость из чаш ему в рот. Молодой человек булькал и орал, задыхался и пытался плеваться. Потом он застонал, и его вырвало.

– Позволь мне показать тебе мой благодетельный арсенал, – сказал Фви-Сонг Хорзе и завел руку себе за спину, вытащив довольно большой тряпичный сверток. Фви-Сонг принялся разворачивать его и наконец извлек на свет божий металлические штуковины, засверкавшие на солнце, – что-то вроде миниатюрных капканов на человека. Созерцая свою коллекцию, Фви-Сонг приложил палец к губам, потом взял одно из небольших металлических устройств и поднес ко рту, совместив обе части с клыками, которые Хорза видел прежде. – Шмотри, – сказал Фви-Сонг, глядя на мутатора и растягивая рот в широкой улыбке. – Што ты думаешь об этом? – Искусственные зубы сверкнули в его рту – ряд острых зазубренных штырьков. – Или об этом? – Фви-Сонг вставил другое приспособление, усаженное крохотными, похожими на клыки шипами, потом еще одно – с наклонными зубами, похожими на крючки с колючками, потом еще какое-то – с отверстиями. – Орошо, а? – Он улыбнулся Хорзе, оставив у себя во рту последнюю штуковину, потом повернулся к господину Первому. – Што шкажете, гошподин Первый, а? Или… – Фви-Сонг вытащил изо рта устройство с отверстиями и закрепил на зубах новое, усаженное длинными лезвиями, – лушше это? Я думаю, оно ошень миленькое. Накажем этих мершких поташкушек.

Вопли Двадцать Седьмого становились все более сиплыми. Четыре стоявших на коленях человека подняли одну его ногу перед ним и удерживали в таком положении. Носилки с Фви-Сонгом подхватили и поставили прямо перед молодым человеком. Фви-Сонг обнажил свои зубы-лезвия, потом чуть наклонился вперед и резким клевком откусил один палец на ноге Двадцать Седьмого.

Хорза отвернулся.

В течение следующего получаса неторопливой трапезы громадный пророк отгрызал своими разными приспособлениями для зубов кусочки тела Двадцать Седьмого, отдавая предпочтение конечностям и тем немногим местам, где еще оставался кой-какой жирок. После каждого омерзительного акта молодой человек получал передышку.

Хорза смотрел и не смотрел, иногда пытаясь вызвать в себе внутренний протест, который позволил бы ему изобрести способ отомстить этой пародии на человеческое существо, иногда просто желая, чтобы весь этот кошмар закончился поскорее. На закуску Фви-Сонг оставил пальцы рук своего бывшего ученика, для чего надел зубы с отверстиями и принялся работать ими, как кусачками.

– Ошень вкушно, – проговорил он, отирая свое окровавленное лицо тыльной стороной гигантской ладони.

Двадцать Седьмого отвязали. Окровавленный, он стонал и пребывал в полубессознательном состоянии. В рот ему затолкали кляп из тряпья, потом положили на спину, пронзили искалеченные ладони деревянными клиньями, обрушили на ступни огромный камень. Юноша начал слабо кричать через кляп, когда увидел, что к нему снова несут пророка Фви-Сонга. Пророка опустили над стонущим телом, он подергал какие-то веревки на боковине своих носилок, и наконец где-то под его громадой отпахнулась створка прямо над лицом истекающего кровью, полузадушенного человека. Пророк дал знак, и носилки опустили на Двадцать Седьмого целиком, заглушив стоны. Пророк улыбнулся и устроился поудобнее, чуть поелозив своим громадным телом, как птица на гнезде с яйцами. Его плоть скрыла целиком лежащего внизу человека. Фви-Сонг напевал что-то себе под нос, а толпа голодных оборванцев смотрела на него, медленно подпевая и слегка покачиваясь. Фви-Сонг принялся раскачиваться назад-вперед поначалу медленно, потом все быстрее. На золотистой куполообразной голове выступили капельки пота. Пророк начал задыхаться; он сделал резкий жест в сторону толпы, от которой отделились две женщины, облаченные в рваное тряпье. Они подошли к Фви-Сонгу и принялись слизывать струйки крови, стекавшие, словно капельки красного молока, с губ пророка на складки его подбородка, а оттуда на грудь. Фви-Сонг тяжело дышал. Казалось, он осел и некоторое время оставался неподвижен, а потом удивительно быстрым и резким движением могучих рук треснул обеих лижущих кровь женщин по головам. Женщины метнулись прочь и присоединились к толпе. Господин Первый запел что-то – громче, чем прежде. Остальные начали вторить ему.

Наконец Фви-Сонг приказал поднять его. Носильщики принялись за дело, и, когда колоссальная фигура взмыла вверх, под ней обнажилось расплющенное тело Двадцать Седьмого, чьи стоны стихли навеки.

Мертвеца подняли, обезглавили, раскроили череп, и голодающие принялись жрать мозг. Только тогда Хорзу вырвало.

– И вот теперь мы стали друг другом, – торжественно произнес Фви-Сонг, обращаясь к пустому черепу, затем через плечо швырнул окровавленную чашу в костер.

Обезглавленное тело оттащили к морю и бросили в воду.

– Только обрядность и любовь Судьбы отличают нас от животных, о, знак благосклонности судьбы, – прочирикал Фви-Сонг, обращаясь к Хорзе.

Тем временем женщины-служанки чистили и ублажали благовониями тело пророка. Хорза, привязанный к своему шесту и ушедший коленями в землю, с отвратительным вкусом блевотины во рту, дышал размеренно и неторопливо и не пытался ничего сказать в ответ.

Труп Двадцать Седьмого медленно плыл в море. Фви-Сонга протирали полотенцами. Тощие гуманоиды равнодушно сидели неподалеку или готовили вонючее варево в булькающих горшках. Господин Первый и две его помощницы сняли свои одеяния, после чего мужчина остался в грязном, но целом мундире, а женщины – в рубищах. Фви-Сонг приказал поставить свои носилки перед Хорзой.

– Ты видишь, дар волн, урожай бурлящего океана: мои люди готовы закончить пост. – Пророк повел жирной рукой в сторону людей, подбрасывающих дрова в костры или готовящих похлебку. Воздух наполнился запахом гниющей пищи. – Они едят то, что остается от других, то, к чему не прикасаются другие, потому что они хотят быть ближе к материи Судьбы. Они едят кору с деревьев, траву с земли, мох с камней. Они едят песок, листья, корни и землю. Они едят раковины и потроха морских тварей, земных и водных хищников, они едят продукты своей жизнедеятельности, а также моей. Я есть источник. Я родник, я вкус, который ощущают их языки… Ты, о пузырь в бульоне океанской жизни, ты – знак. Урожай океана, ты еще узнаешь, перед тем как наступит время твоего развоплощения, что ты – это что ты ешь, и что пища – это всего лишь непереваренные экскременты. Я это видел. Увидишь и ты.

Одна из женщин вернулась от воды с вычищенными наборами для челюстей Фви-Сонга. Он взял их и завернул в какую-то тряпицу за своей спиной.

– Все падут, кроме нас, все будут преданы смерти, все развоплотятся. Мы одни, развоплощаясь, получим новое воплощение, мы вознесемся к славе нашего последнего конца.

Пророк сидел, улыбаясь Хорзе, а вокруг него на песке удлинялись послеполуденные тени, и тощие, рахитичного вида люди рассаживались для омерзительной трапезы. Хорза смотрел, как они пытаются есть. Некоторые, понукаемые господином Первым, и в самом деле ели, но у большинства ничего не получалось. Набрав в легкие воздуха, они глотали приготовленную жидкость, но чаще всего тут же выблевывали проглоченное. Фви-Сонг печально смотрел на них, покачивая головой.

– Ты видишь, даже самые близкие ко мне дети еще не готовы. Мы должны молиться и упрашивать, чтобы они были готовы, когда придет время, а оно должно прийти через два-три дня. Мы должны надеяться, что недостаток твердости, свойственный их телам, недостаток любви ко всему, что есть в природе, не сделает их презренными в глазах и устах Господа.