Читаем без скачивания Черные банкиры - Фридрих Незнанский

И в первый, и во второй день Гнутый не пошел на свою работу у метро, где обычно играл на трубе. Допоздна он просидел в баре, потом до обеда спал, а проснувшись и позавтракав, опять начинал собираться на выход. Это был длительный ритуал: тщательное бритье, душ, осмотр одежды.

Ему уже казалось, что именно для такой жизни он и был создан на земле. Черная работа, заботы о хлебе насущном наводили на него уныние и ужас. В душе он был артист, мог зарабатывать только музыкой, ничто другое ему не подходило.

Вот и теперь он подмигнул знакомой девушке, бросившей на него мимолетный взгляд, поздоровался с парнем, которого уже видел. Они пили пиво и разговаривали об охоте. Гнутый никогда не держал в руках ружья, но беседу умело поддерживал тем, что своевременно поддакивал собеседнику.

Взяв коктейль с каким-то мудреным названием, осведомитель сел на крайний вертящийся стульчик возле стойки бара, чтобы лучше было видно входящих людей.

Коктейль оказался приторно-сладким, алкоголь в нем едва чувствовался. Гнутому хотелось выплеснуть это противное пойло в рожу бармену, но он сидел смирно и, нехотя, через соломинку, потягивал содержимое стакана.

Сердце его безотчетно екнуло, когда в бар вошел человек, очень похожий на Козлова. Он присмотрелся к этому человеку, шумно приветствовавшему бармена. Многие посетители знали его, кто-то крикнул:

– Вовка приехал! Английский лорд!

Теперь у Гнутого сомнений не было, это действительно был Владимир Козлов, которого ему надлежало вычислить и сообщить куда следует.

«Плакала моя сладкая жизнь, – с горечью подумал Гнутый. – Выдам я этого хлыща и больше никому не понадоблюсь. Не нужен буду я больше в этом баре. А если промолчу? Пусть сами ищут своего фигуранта, а я по-прежнему буду ходить в бар…»

В душе осведомителя бушевал ураган противоречий, долг боролся с желанием подольше пожить в комфортных условиях. Между тем внешне он оставался вполне спокоен, только незаметно следил за Козловым, пришедшим в бар со своим другом. Оба они были шикарно одеты, костюмы прекрасно подогнаны – ни морщинки, ни складочки.

Пришедших усадила за свой стол компания молодых людей в другом конце зала, они громко разговаривали, смеялись, но Гнутый ничего не слышал из-за музыки, так как колонка висела прямо над его головой. Да и какое значение имели для него все эти разговоры, когда сам он после приезда Козлова должен был выйти из игры. Опять придется каждое утро тащиться с трубой в подземный переход и играть до одурения, чтобы прокормить себя.

Бармен поднял трубку телефона, набрал номер, сказал:

– Привет, братан. Бартенев вернулся, вот такая новость. Ты рад? Ну, и отлично. Пока.

«Надо бы и мне позвонить, – подумал осведомитель, но продолжал сидеть на своем месте и потягивать противный коктейль. А если они его без меня поймают? И черт с ними, пусть ловят! Скажу, что этого типа в баре не заметил. – А если тот сам признается, что в первый же день после возвращения приходил сюда? Что тогда? А я к этому времени уже денежки пропью, прогуляю. Какой с меня спрос? Нет. Не стоит затевать игру с МУРом…»

Гнутый никак не мог решиться позвонить Грязнову, все оттягивал этот момент, снова заказал себе коктейль, но покрепче. Из-за того, что пил не закусывая, слегка захмелел, а решение не приходило.

Вечер был в самом разгаре, публика разогрета спиртным и танцами, когда распахнулась дверь и на пороге возникли четверо омоновцев в камуфляжной одежде, в масках, с автоматами и рацией.

– Всем лечь на пол! – скомандовал один.

Народ залег, Гнутый тоже притулился возле стойки, боясь шевельнуться.

– Будем искать наркотики и оружие! – выкрикнул все тот же омоновец.

Двое других пошли по залу, присматриваясь к посетителям. Четвертый подошел к телефонному аппарату и, словно нечаянно, смахнул его на пол, разбив вдребезги.

Мужчина, пришедший вместе с Козловым, поднялся с полу и выкрикнул:

– Я депутат Госдумы Бартенев! Вот мое удостоверение.

Омоновец подошел к нему, взял удостоверение, спокойно сунул себе в карман, затем надел на Бартенева наручники, и его тут же вытащили под руки из зала.

Только минут через пять ошарашенные посетители стали подниматься с полу, настороженно оглядываясь, отряхивали одежду, чертыхаясь и матерясь.

– Что это за люди? – спросил Козлов. Куда они увели моего товарища?

Эти же самые вопросы роились и в голове Гнутого. Он не мог понять, кто вызвал омоновцев и почему арестовали не Козлова, а его спутника? Надо было убираться поскорее отсюда, тем более что о появлении Козлова в Москве все равно теперь станет известно.

Гнутый потихоньку потащился к выходу, позвонил Грязнову из первого же таксофона, сообщил, что Козлов находится в баре. О его друге Бартеневе ничего рассказывать не стал, пусть сами разбираются. Коль у ментов нет согласованности, он не виноват. Одни охотятся на Бартенева, другие – на Козлова. Чехарда, бессмыслица!

Весть, что Козлов в Москве, разбудила в Грязнове охотника. Он немедленно вызвал на подмогу своих муровских оперативников и сам помчался на Тверскую. Но в баре его ожидало разочарование. Бармен как-то неохотно сообщил, что Козлов полчаса как покинул заведение.

Взгляд Вячеслава упал на разбитый телефон, на полупустой зал.

– Что это у вас как Мамай прошел войной?

– Не Мамай, а ОМОН, – зло ответил бармен и отвернулся.

– ОМОН? – удивился Грязнов. – А что они здесь делали?

– Взяли Бартенева.

– А кто это такой? – Грязнов сделал вид, будто эта фамилия ему незнакома. Хотя он твердо знал, о ком речь, и даже наблюдал его любовные действия, производимые на лежаке возле сауны.

– Ну, депутат Госдумы… Мужику лет под сорок. Я не знаю, как вам сказать, – неохотно цедил бармен.

– А телефон кто разбил?

– Омоновец. Подошел и расколотил, ничего не объясняя.

«Телефоны разбивать омоновцу вовсе ни к чему, это, скорее всего, сделал тот, кто боялся телефонного звонка в милицию. Значит, здесь были оборотни, выдавшие себя за работников правоохранительных органов, – подумал Грязнов. – И теперь придется искать этих наглецов, увезших с собой Бартенева. Очевидно, они были настроены решительно, и, скорее всего, депутату Госдумы несдобровать».

– Когда это случилось?

– Часа полтора тому назад, – ответил бармен.

– Так за это время они вполне успели покинуть пределы Москвы!

– Да уж точно.

– А как вел себя Козлов? – спросил Грязнов.

– Как все, лег на пол, потом, когда омоновцы ушли, посидел еще и тихонько смылся. Я ж говорю, с полчаса назад. Может, больше.

– Сколько он здесь пробыл сегодня?

– Да весь вечер сидел. Он прежде был нашим постоянным клиентом. Все его здесь знают. Бурная встреча, застолье. Вон там, в углу, – он показал на столик, у которого никого не было.

Выслушав бармена, Грязнов разочарованно понял, что осведомитель, конечно, слукавил, позвонил ему слишком поздно. Придется разбираться с этим платным агентом.

Но сейчас его больше всего беспокоил Козлов, который мог остановиться у кого угодно из своих друзей.

– С кем он ушел? – спросил Грязнов.

– Не знаю, я не заметил, – ответил бармен. – После того как омоновцы всех положили на пол, сами понимаете, каждый почувствовал себя не лучшим образом. Поэтому и вечер пошел наперекосяк. Настроение у всех испортилось, вот и разбрелись. Боюсь, что у нас посетителей в ближайшие дни поубавится. Теперь придется ждать, пока происшествие забудется.

Вячеслав вышел на улицу и сказал своим оперативникам, что операция отменяется. Серьезная экипировка мнимых омоновцев подсказывала ему, что дело банкиров и близких к ним фигурантов продолжается и приобретает новый аспект. Не зря же зачем-то увезли Бартенева. И скорее всего, не для того, чтобы просто попугать и отпустить. Значит, завтра с утра надо внимательно просмотреть все сводки происшествий. Не исключено, что… совсем не исключено…

Грязнов как в воду смотрел. Утром он позвонил Турецкому и сообщил, что в руках держит очередную сводку. Вот ее содержание.

У деревни Сарыбьево Луховицкого района обнаружен труп Бартенева. При нем найдены документы и деньги, убийцы ничего не тронули. Тут же валялся брошенный киллерами пистолет ТТ.

– Где сейчас труп? – спросил Турецкий.

– На Пироговке, в морге медуниверситета.

– Еще какие-нибудь подробности имеются?

– Немного. На голову жертве был надет мешок, Бартенев получил четыре пулевых ранения. Умер от потери крови и переохлаждения организма. Не исключено, если бы его нашли раньше, что удалось бы спасти.

Закончив разговор, Турецкий нашел Олега Величко.

– Пока руководство решит, кто будет вести дело об убийстве Бартенева, нам важно узнать о нем все. Включайся в ситуацию, узнай о его связях. Чем он занимался, с кем общался? Какая у него семья, вообще, что он за человек?

– Понял, – спокойно ответил Олег. – Это депутат? Из банковской команды? Постараюсь добыть все, что смогу.