Читаем без скачивания Страсть к удовольствию - Нина Роуэн

– Клара, оставь.

Раздраженно буркнув что-то себе под нос, Себастиан отодвинул стул, затем подошел к жене и взял за руку, чтобы остановить эти бесплодные попытки избавиться от пятна. Ее рука была холодной, а пульс – очень частым.

– Дорогая, что с тобой? – спросил он.

Клара посмотрела на него, и ее глаза как-то странно потемнели, стали почти фиолетовыми.

– Ну… тогда я сейчас соберусь, – пробормотала она.

– Сегодня ты снова попытаешься увидеть Эндрю?

Она нервно сглотнула, отвела взгляд и покачала головой.

– Нет-нет, с моей стороны глупо было ехать туда. Боюсь, что Фэрфаксу все станет известно, так что лучше мне держаться в стороне.

Себастиан взял ее за подбородок и заглянул ей в глаза, пытаясь отыскать в них хотя бы намек на ложь, но ничего не увидел. Вообще ничего. Глаза ее сверкали как обычно, но на этот раз, казалось, совершенно ничего не выражали.

Себастиан отступил на шаг, сдерживая закипавшее раздражение.

– Ну хорошо, я завезу тебя в музей по дороге в банк.

– Не делай глупостей. – В ее голосе звучала мольба. – Мы придумаем что-нибудь, договоримся о других условиях.

Однако они оба знали, что Фэрфакс не согласится и на другие условия. Клара снова сглотнула, и в ее глазах вдруг промелькнул страх.

– Я не знаю, сколько времени у нас осталось, – прошептала она.

Себастиан взял ее лицо в ладони и, глядя ей в глаза, произнес:

– Я все улажу, Клара. Ты должна довериться мне.

– Но как мы сможем противостоять моему отцу, если он…

Звон дверного колокольчика прервал ее, и Клара, молча взглянув на мужа, торопливо направилась наверх.

Себастиан посмотрел ей вслед. Решимость, зародившаяся в тот момент, когда он узнал о затруднительном положении Клары, теперь переродилась в нечто постоянное и непреклонное. Он поспешил в холл, где Джайлз уже открыл дверь, чтобы впустить Дарайуса.

– Я кое-что предпринял, чтобы устроить твою встречу с Екатериной Лесковой, – сказал брат, когда они вошли в гостиную. – Итак, послезавтра в ресторане отеля «Альбион».

Себастиан вздохнул.

– Мне не стоило соглашаться на поиск этих проклятых чертежей.

– Если бы ты не согласился, то не встретился бы с Кларой, – заметил Дарайус.

Себастиан поднял голову и натолкнулся на проницательный взгляд брата. «Странно, что это говорит руководствующийся больше доводами рассудка, нежели чувствами», – подумал он.

– И тогда бы я не стал вновь подвергать опасности репутацию семьи, – сказал Себастиан.

Дарайус пожал плечами.

– Полагаю, что наша репутация в полном порядке.

– Пока в безопасности… – пробурчал Себастиан.

– Имей в виду, что Фэрфакс не хочет допускать распространение каких бы то ни было слухов и разговоров, – продолжал Дарайус. – Лорд, который выгоняет из дому собственную дочь и всячески отбивается от кредиторов… Представь, что в обществе могут сказать о подобных обстоятельствах.

– Я бы поведал эту историю какому-нибудь репортеру из «Морнинг пост», если бы не знал, что это может навредить Эндрю, – сказал Себастиан. – Пока мальчик под присмотром Фэрфакса, преимущество на его стороне.

– Нет необходимости писать об этом в газетах, чтобы использовать информацию как способ давления, – заметил Дарайус. – Кто еще знает об этом?

– Финдли. По крайней мере кое-что. Сегодня я встречаюсь с ним в банке.

– Я поеду с тобой. Слабость Фэрфакса – это твое преимущество. Он нуждается в деньгах. Теперь они у тебя есть. И если поманить его достаточно приличной суммой, то вполне вероятно, что барон споткнется, торопясь схватить деньги.

«Остается только надеяться на это», – подумал Себастиан.

Глава 16

Облака то и дело закрывали солнце, так что погода в этот день очень походила на вчерашнюю. И все так же неторопливо гуляющие направлялись в сторону Белгрейв-сквер, а птицы купались в луже.

Торговец пирожками время от времени поглядывал на Клару, и наконец-то в половине четвертого на той же аллее появились Эндрю и его наставник. Скрываясь в кебе, Клара вновь наблюдала за сыном, пока он не исчез из виду.

Завтра… Завтра она схватит Эндрю и сбежит. Клара велела кучеру возвращаться на Маунт-стрит.

Этим утром, высадив ее у Музея автоматических механизмов, Себастиан и его брат направились на встречу, рассчитывая вернуться к чаю. Что ж, вполне достаточно… Достаточно времени на то, чтобы собрать кое-какие вещи и заморозить свои чувства.

Практичная, безжалостная, решительная, она не могла позволить себе чувства любви и сожаления. Не могла думать о том, что больше не увидит мужа. Она лишь стремится к своей цели и молится о том, чтобы этот удар не сломил Себастиана.

Следующий час Клара провела в приготовлениях к чаепитию, тщательно приводя себя в порядок, чтобы скрыть любые признаки тревоги. Она надела пышное платье изумрудного цвета и с помощью служанки уложила волосы, украсив прическу зелеными лентами, затем пощипала щеки, стараясь придать им здоровый румяный вид, и теперь только потемневшие от внутреннего напряжения глаза выдавали ее тревогу.

Из холла донеслись мужские голоса, и Клара, расправив юбки, сделала несколько глубоких вдохов и постаралась придать лицу невозмутимое выражение. После чего спустилась вниз, чтобы встретить братьев.

Поглощенные каким-то – по-видимому, чрезвычайно важным – разговором, они не замечали Клару, а она внимательно за ними наблюдала. Они были как две стороны одной монеты – оба с черными волосами, живыми темными глазами и славянскими скулами, дугой сходившимися на четко очерченных мужественных подбородках, – но Дарайус разительно отличался от брата предельной аккуратностью в одежде и внешнем виде. Себастиан же вполне мог позволить себе некоторую небрежность в костюме, что лишь привлекало и очаровывало Клару. Кроме того, в Дарайусе не было жизненной энергии, свойственной Себастиану, не чувствовалось тех беспокойных импульсов, которые излучал его брат, и только у Себастиана губы изгибались так красиво, только у него прядь волос постоянно падала на лоб, как бы часто он ни поправлял прическу, только в его глазах была притягательная смесь теплоты и лукавства, действующая на нее подобно горячему хмельному меду.

– Вы как раз к чаю, – сказала Клара, приближаясь к братьям. – Необычно теплый день сегодня, не так ли? А осень в Санкт-Петербурге столь же чудесна, Дарайус?

– Часто бывает и такая. Да, нам повезло с живописной осенью, хотя, на мой взгляд, Петербург прекрасен в любое время года.

– В таком случае мне хотелось бы узнать о нем побольше.

Клара не знала, насколько откровенен Себастиан был с братом, как много рассказал ему об их сложных и запутанных обстоятельствах, поэтому в гостиной, когда они пили чай с кексом, вела разговор, сосредоточившись в основном на делах Дарайуса. Ей очень нравился этот прагматичный молодой человек, столь похожий на Себастиана и одновременно столь отличавшийся от него. Его присутствие пробудило у Клары желание поближе познакомиться с остальными членами семейства Холл. Но, к сожалению, этого никогда не случится… Мысленно вздохнув при мысли об этом, Клара извинилась и, оставив братьев, вернулась к себе в спальню, где занялась бесполезными делами – вновь и вновь укладывала свои вещи, распутывала ленты, а то порывалась писать Себастиану письмо с объяснениями, но тут же отказывалась от этой идеи. Чем меньше ему будет известно, тем лучше.

Сославшись на усталость, Клара поужинала в своей комнате, хотя и знала, что позже Себастиан все равно придет к ней. И он пришел. Взглянув на нее с беспокойством, спросил:

– Тебе нездоровится?

– О, нет-нет. Просто я хотела дать вам с братом возможность поговорить, я… Я с нетерпением жду возможности познакомиться с остальными членами вашей семьи.

– Они тоже будут рады познакомиться с тобой, когда Дарайус расскажет им о нашей свадьбе. – Себастиан дернул за узел галстука, приковывая ее взгляд к движению своих длинных и сильных пальцев.

Завтра… Завтра она покинет человека, которого любит, и будет молиться, чтобы ее побег не причинил ему особых неприятностей.

Сморгнув подступившие слезы, Клара подошла к мужу, отвела в стороны его руки и ослабила узел. Шелк проскользнул сквозь ее пальцы, и она развязала галстук. Затем подошла к туалетному столику, где стояла коробка с ленточками, и положила галстук рядом с коробкой. Вернувшись к Себастиану, она обвила руками его шею и запрокинула голову, требуя поцелуя.

Его губы припали к ее губам, руки опустились ей на бедра, и супруги крепко прижались друг к другу – словно страницы закрытой книги. Клара приоткрыла губы и, упиваясь близостью Себастиана, провела языком по его губам. А он, вынимая у нее из волос заколки и роняя на пол, все целовал ее и целовал…

Наконец, прервав поцелуй, он обхватил ладонями лицо жены и начал покрывать его поцелуями. А потом Клара взяла его за руки и потянула к кровати, желая в последний раз ощутить тяжесть его тела. Но Себастиан вдруг обнял ее за талию, не давая опуститься на постель, и принялся расстегивать пуговицы ее платья.