Читаем без скачивания Неформальная экономика. Курс лекций - Светлана Барсукова

Бюджет времени – это распределение всего фонда времени суток (недели, месяца и т.д.) на различные виды деятельности. Группировка видов деятельности обычно следующая [Патрушев, 1998, с. 452]:

• оплачиваемая работа и виды деятельности, связанные с нею;

• домашний труд и удовлетворение базовых потребностей;

• труд в ЛПХ;

• удовлетворение физиологических потребностей;

• свободное время.

Впрочем, это крайне укрупненная схема. Например, методика ИЭиОПП в 1963 г. учитывала 137(!) видов деятельности [Методика…, 1966]. Проблема сезонных колебаний домашней активности, особенно актуальная для сельских жителей, решается введением среднесезонной недели, учитывающей состояния пика и спада домашней экономики.

Таким образом, социологи располагают различными подходами для количественной оценки домашнего труда – стоимостным и временным. Эти подходы воплощены во множестве методов, подкрепленных накопленным методическим багажом. Осталось за малым – воспользоваться этим богатством. Однако довольно долго социальные науки не проявляли особого интереса к домашней проблематике, на что были свои причины.

Домашняя экономика: от забвения к изучению

Проблема домашней экономики длительное время была на периферии приоритетных тем социальных наук. Справедливости ради надо отметить периодически возникающий интерес к отдельным аспектам домохозяйственной тематики. Так, силуэт домохозяйства и контуры его жизненной орбиты угадывались в работах, посвященных первичной социализации, образу жизни, репродуктивному поведению населения и т.д. Этот далеко не полный перечень проблемных областей, имеющих укорененную традицию в различных отраслях социологии, лишал домохозяйство ореола абсолютно неизведанного сегмента социальной реальности. Однако не будет преувеличением сказать, что в этих работах исследовались не столько проблемы, конституирующие домохозяйство, сколько социальные практики его вписывания в более широкие социальные контексты. Домохозяйство при таком подходе превращалось из социального феномена, имеющего свою предметную уникальность, в одну из социальных призм, через которые преломлялась изучаемая проблема, имеющая по отношению к домохозяйству внешнее происхождение.

Но даже в такой системе исследовательских координат обращение к проблеме домашней экономики было довольно редким. Важно подчеркнуть, что игнорирование домохозяйственной тематики не было абсурдным или случайным, поскольку имело под собой глубокие основания. В их числе особое место занимали идеологические догмы о рудиментном характере домашней экономики, об ее отмирании по мере общественного прогресса. Но самое, пожалуй, главное состояло в том, что эта область экономики упорно не втискивалась в прокрустово ложе экономического анализа. Неадекватность домашнего хозяйства классическим объяснительным схемам экономической науки возвела его в ранг аномального явления, вынесенного за скобки анализа во имя сохранения красоты рафинированных моделей. Проблема состояла в слишком явном контрасте между аксиоматикой экономического анализа и живой тканью домашнего хозяйства. «Человек экономический», будучи помещен в интерьер домохозяйства, приобретал черты рафинированной абстракции, легко выходящие на грань абсурда. Или, как образно высказался В. Радаев, «в стенах домашнего хозяйства homo economicus чувствует себя весьма неловко. Если где и существует “чистая экономика”, то здесь она превращается в изможденную абстракцию» [Радаев, 1997, с. 69]. Впрочем, именно это обстоятельство подстегивало азарт экономистов, поскольку «выискать-таки эгоистический интерес в самом альтруистическом намерении – интересное интеллектуальное упражнение» [Грановеттер, 2004, с. 370].

С середины 70-х годов наблюдается устойчивый рост интереса к домашней экономике со стороны различных дисциплинарных направлений. Подобное переструктурирование научного дискурса было вызвано множеством причин. Отметим наиболее, на наш взгляд, существенные.

Во-первых, изменились общественные условия . В частности, высокий уровень безработицы обусловил несостоятельность концептуализации социальной структуры на основе места индивида исключительно в секторе оплачиваемой занятости. Домохозяйство стало площадкой, где вырабатывались и апробировались стратегии выживания тех, кто оказался отвержен формальной экономикой или сознательно предпочел альтернативные формы занятости.

Во-вторых, изменилось общественное сознание . Рост внимания к домохозяйствам был в значительной мере предопределен растущим феминистским движением, поскольку именно домохозяйство явилось объектом, концентрирующим множество аспектов взаимоотношений мужчин и женщин. Общемировой интерес к гендерным исследованиям обусловил повышение интереса к теме домашней экономики, попытки ее «эвакуации» из периферийных областей экономических и социальных наук. Это не могло не сказаться и на профессиональном уровне проводимых исследований.

В-третьих, изменилась расстановка интеллектуальных сил . Период методологических разногласий в стане экономистов совпал с периодом становления и институализации экономической социологии. Предлагаемый этой наукой системный взгляд на экономику лишал домохозяйство статуса аномального явления. Более того, именно домашняя экономика явилась тем полем, на котором объяснения социологов выглядели более убедительно, давая перевес в незримом турнире с экономической традицией. То, что в борьбу включился даже нобелевский лауреат Г. Беккер, предлагая свое объяснение логики домашнего производства, говорит о значимости этой темы для утверждения экономического подхода в качестве единственно верного объяснения хозяйственной деятельности [Весker, 1965, 1981]. Ожесточенная критика со стороны экономсоциологов, высказываемая по конкретным пунктам теории Беккера, отрицала экономическую рациональность как основной и единственный двигатель домашней экономики. Позиция социологов сводилась к тому, что жизнь домохозяйства лишь отчасти регулируется факторами экономического порядка, но в значительной мере определяется дифференцированными по стратам культурными нормами общества, а также степенью лояльности или протеста в отношении к ним со стороны женщин. Домашний труд зачастую противоречит логике рыночного хозяйства: не экономия времени, а максимизация определенных (часто ценимых только в рамках данной семьи) потребительских свойств ставится во главу угла. Если рыночное хозяйство живет под девизом экономии времени, то домашняя экономика имеет иную систему оценки целесообразности трудовой деятельности, оправдывающей и делающей осмысленной расходы времени, которые логика товарного производства квалифицирует не иначе как расточительство [Барсукова, Радаев, 2000].

Но самая главная, на наш взгляд, причина «домохозяйственного бума» состояла в осознании невозможности адекватного понимания экономической и социальной реальности при игнорировании ее неформального аспекта. Хронологическое совпадение интереса к домохозяйству и пионерных исследований неформального сектора неслучайно. Внимание к неформальной экономике спровоцировало интерес к домашнему хозяйству как одному из ее сегментов, наиболее отчетливо опровергающему логику «экономического человека». Домашняя экономика явилась одним из смысловых разворотов проблемного узла неформальной экономики. Связь домашней и неформальной экономик прослеживается, как минимум, по трем основаниям.

Первое. «Самообеспечение» членов домохозяйства является легальным «производственным цехом» неформальной экономики. Домашняя экономика – непротиворечащий закону и наиболее привычный образ неформального мира. Вместе с тем «продуктовая автономность» домохозяйства зачастую базируется на его «ресурсной зависимости» от формальной экономики, так как квалификационный потенциал и ресурсная обеспеченность домашней экономики зачастую восходят к ее связи с формальным сектором. Симбиоз домашнего и общественного хозяйства является частным случаем сложной системы взаимообмена формального и неформального секторов. Соответственно, домашняя экономика – это не просто «производственный цех» неформального мира, но и связующее звено неформальных и формальных ресурсных потоков [61] . В результате домашний труд является не изолированным элементом, а периферийной областью сложной композиции общественного труда.

Второе. Домохозяйство, следуя собственной логике и морали выживания, санкционирует степень и интенсивность участия своих членов в неформальной экономике, включая экономику теневую и криминальную. Уход индивида из-под контроля государства означает его переход в область приватных схем контроля, важнейшим звеном которого является контроль внутрисемейный [62] .