Читаем без скачивания Алхимик - Маргарита Полякова

— Это чем же ты так эльфам насолил? — удивленно обернулась я к Шерману.

— Брин, да ты что? А история с Эльтель?

— Так это было три года назад! Неужели эльфы такие злопамятные?

— Еще какие. Лично я в обществе Шермана эльфам на глаза показываться не рискну. Иначе за компанию таких неприятностей огрести можно, что мало не покажется, — буркнул Мимел и отошел подальше, давая понять, что разговор закончен.

Поняв, что ничего более определенного и интересного добиться мне от тролля уже не удастся, я тут же перенесла свое любопытство на другой объект. Благо он еще сбежать не успел. Впрочем, Шерман и не пытался это сделать. После того, как его вытащили из тюрьмы, норлок вообще явно изменился к лучшему. Не хамил, не грубил, не раздражал меня до беспамятства и даже за мной ухаживал. Своеобразно, конечно. Вместо того, чтобы дарить цветы и осыпать даму комплиментами, он учил меня стрелять из арбалета, махать мечом и охотиться. Причем в каком из трех направлений я была более бездарна, даже сказать сложно. Смешно было всем, кроме меня, но Шерман рук не опускал.

Надо сказать, что норлок вообще на удивление быстро и органично влился в наш небольшой коллектив. Через неделю путешествия по безлюдным полям и лесам, я даже забыла, что Шерман с нами недавно. Тем более, что все остальные члены королевской труппы продолжали жить своей обычной жизнью. Тор пропадал целыми днями (видимо, такая злобная вещь этот гон, что даже эльфийская граница не помеха), Мимел, словно Дерсу Узала, вел нас к намеченной цели, а Манка по — прежнему тихо страдала. Правда, теперь ее переживания были более очевидными. Или это я просто к ней пристальнее присматриваться начала? Во всяком случае, теперь, для того, чтобы понять, что Манка страдает от безответной любви, пояснения Мирлин мне бы уже не понадобились. У меня даже было такое ощущение, что тролли попытались выяснить отношения, причем закончилось это (для Манки) не лучшим образом. Троллиха осунулась, замкнулась и даже периодически начала пересаливать похлебку. Все мои попытки вызвать Манку на откровенную беседу так ничем и не заканчивались, а все деликатные попытки подкатиться с этим вопросом к Мимелу вызывали у тролля только свирепое рычание.

Немногим лучше обстояли дела у Мирлин с Туром. От безответной любви ни один из них, правда, не страдал, но отношения их явно изменились, перейдя от романтически — восторженных к повседневно — бытовым. Теперь Мирлин с Туром гораздо больше ссорились и выясняли отношения, пытаясь «притереться» друг к другу, чем нежно ворковали. В принципе, это было нормально. Через стадию «притирания» проходят отношения у всех пар. Вот только не все (к сожалению) могут благополучно эту стадию миновать. Некоторые так и разваливаются. Конечно, мне бы хотелось, чтобы отношения Мирлин с Туром закончились благополучно, но помочь я им была не в силах. Они оба постоянно были в таком мерзком настроении, что даже варш перебрался под мое крыло, предпочитая уж лучше понимать меня без слов, чем обращаться за помощью к Мирлин.

Надо ли говорить, что все вышеперечисленное никак не делало атмосферу в коллективе радостной? Иногда мне даже казалось, что если бы не Шерман, я давно бы с ума сошла со всеми ними. Неразговорчивый Мимел, гоняющийся по бабам Тор, постоянно ссорящиеся Мирлин с Туром, грустная Манка… нет, нам срочно нужно было выбираться к жилым местам! Там мы хотя бы сможем отвлечься, давая представления! Да и вообще… я скосилась на сидящего рядом норлока и вздохнула. Постоянное присутствие рядом Шермана меня напрягало. Нет, не раздражало, если бы! Как раз напротив, поскольку норлок решил изменить средство достижения цели и начал завоевывать меня другим путем. Если раньше Шерман соблазнял меня буквально внаглую, то теперь он делал это небрежно, без лишних слов, исподволь, даже не заостряя на этом внимания. Казалось, что все происходит само по себе, самым естественным образом. За чрезвычайно короткий промежуток времени норлок сделался для меня не просто нужным — необходимым. И я абсолютно не представляла, что с этим делать. Шерман подкрадывался ко мне, как кот к мыши, делая вид, что ничего особенного не происходит, а он вовсе не охотится, а так… погулять вышел. Собственно, я и чувствовала себя, как мышь, которой некуда бежать, и которая с затаенным страхом ждет, когда кот, наконец, сделает свой смертельный прыжок. Это ожидание до такой степени трепало мне нервы, что я уже начала задумываться, а не проще ли броситься в зубы самой.

Отвлекло меня от мрачных дум и нелепых желаний весьма прозаическое событие — пошел дождь. Нет, даже не так. Ливень. Холодный, сильный и затяжной. Казалось, что в небесной канцелярии лопнул водопровод, а ремонтные бригады решили объявить забастовку. Тугие, сильные струи дождя лупили по крышам повозок и превращали землю под колесами в месиво. Иногда, правда, ливень стихал, превращаясь в легкую, настырную изморось, но вскоре, словно собравшись с силами, начинался сызнова. И без того не слишком приятное путешествие стало просто омерзительным. А уж когда пришлось вылезать из повозок и, меся грязь, их подталкивать под проливным дождем, настроение вообще упало до планки «хуже некуда». Я вымокла, продрогла до костей и ненавидела весь окружающий мир. В конце концов, мы дружно послали норлока куда подальше, решительно повернув к ближайшей деревеньке. Вовремя. Не успели мы въехать в покосившиеся деревянные ворота, как у шедшей впереди повозки отвалилось колесо. Пришлось троллям и гремлинам тащить повозку буквально на себе вплоть до постоялого двора. А потом еще и долго уговаривать хозяина пустить нас на ночлег.

Вообще‑то, судя по отсутствию посетителей, путники на данный постоялый двор забредали не часто. Однако хозяин не спешил радоваться свалившимся ему на голову гостям и пустил нас внутрь весьма неохотно, содрав за ночлег как минимум втрое больше положенного. Было бы за что! Выделенные нам маленькие комнатки больше всего напоминали скворечники, а обстановка в них даже на самый непредвзятый взгляд была попросту нищенской. Собственно, кроме охапки соломы на полу, в комнате больше ничего и не было. Причем пахла эта охапка так, что становилось понятно, что лежит она здесь как минимум уже год. Нам самим пришлось таскать и греть воду, чтобы вымыться в единственной предоставленной хозяином бочке, да и ужинать пришлось, используя собственные запасы.

— Интересно, как хозяин не разорился до сих пор с таким сервисом? — шипела я, жуя вяленое мясо и запивая его водой.

— Единственные представители Высших рас, которых здесь чтут, это эльфы, — пояснил Мимел. — Все остальные, по мнению местных жителей, вообще недостойны существовать. Возможно, если бы мы с Манкой могли принимать человеческую ипостась, нас всех приняли бы несколько лучше, но вряд ли намного.

— А зачем тогда вообще постоялый двор содержать? — не поняла я. — Это ж убытки одни. Хотя… если учесть, сколько с нас содрал этот сквалыга за удовольствие переночевать на гнилой соломе…

— А сколько этот мерзавец за смену колеса содрал? — вступил в разговор возмущенный Тор. — Как я с ним не рядился, пытаясь цену скинуть, он ни в какую. Да за эти деньги мы в городе все четыре колеса поменять могли бы!

— Добавь еще, сколько с нас содрали за лошадей и варша, — хмуро буркнул Мимел. — Нет, здешний постоялый двор своему хозяину немалый доход приносит.

— А колесо‑то он когда обещал починить? — поинтересовалась Манка. — Надо бы убраться отсюда побыстрей, а то и без штанов остаться можно. А ну как хозяин надумает за следующий ночлег еще больше денег содрать с нас?

— Да куда мы потащимся в такую погоду? — испугалась Мирлин. — Дождь так и хлыщет.

— Не сахарные, не растаем, — решил Мимел. — Шерман вон остался где‑то в лесочке, и ничего. А у него даже повозки нет, чтобы укрыться.

И тут мне стало по — настоящему стыдно. Действительно — чего я капризничаю по поводу гнилой соломы и сухого пайка, когда Шерман вообще под дождем мокнуть остался? Видно, эльфы поставили против норлока реально действенную защиту, раз Шерман даже под угрозой промокнуть до костей не решился пересечь границу. Конечно, он далеко не беспомощное создание. И наверняка нашел, где укрыться от дождя. Однако мою неожиданно проснувшуюся совесть это нисколько не успокаивало. Мне захотелось наплевать на дождь, на грязь, и завтра же с утра выехать из негостеприимной деревушки, чтобы Шерман смог к нам присоединиться.

На наше счастье ливень на следующий день стих. Это было нам весьма на руку, так как наглый хозяин не только задрал плату за следующий ночлег втрое против прежнего, но и пытался вытрясти с нас деньги за умывание и пользование единственным в доме колченогим табуретом. Успокоился сквалыга только после того, как Мимел пригрозил сломать этот самый табурет о кое — чью плешивую голову. Словом, постоялый двор мы покидали в самом преотвратном настроении, а тролли с гремлинами еще и пешком, так как поставленное новое колесо не внушало доверия ни одному из них. Пришлось выгонять варша из повозки и пускать к себе троллей с гремлинами по очереди (всех вместе ни повозка, ни лошади не выдерживали).