Читаем без скачивания Сидящее в нас. Книга третья (СИ) - Сергеева Александра Александровна

Из крепости Раанов – бельмом на глазу торчавшей на пустынном берегу – выехали три женщины. В обычных дорожных нарядах горожанок, дабы на демоновых жёнок не слишком-то пялились.  Разве что верхние распашные юбки покороче, да кожа тонкой выделки: красоты много, а век у неё короток. Рачительная хозяйка такого сроду не купит.

Особенно это раздражало Нанти. Ей льстило, что белые одежды Двуликих на особицу: и красивы, и легки, и свободны. Да ещё видны издалека на все стороны. Но многоопытная укрывательница чувств от своего недремлющего обожателя-демона ничем не выдавала обременительных чувств. Она была сосредоточена и насторожена, как стрела, наложенная на лук.

Вскоре дорога спустилась со скалы. И, миновав густую неширокую полоску леса, добралась до ближайшей деревни. Кони шли ровным галопом, привычно отмеряя многожды пройденный путь. Таюли не приходилось напрягаться – гнедой игнорировал всадницу с непревзойдённым зловредным упорством. И не торчи над её головой ДЭГ – которому не нравился страх Трёхликой – возможно, вообще бы попытался от неё избавиться.

Однако перед самой деревней Двуликие осадили коней. И заставили демона убираться восвояси: нечего людям глаза мозолить.

Вечерело, и местные рыбаки уже вернулись с промысла. Почти вся деревня занималась перетаскиванием улова с берега, дабы немешкотно его переработать. Рааны, совершая ежедневные ближние заплывы вдоль берега, никогда не гнушались помощью: загоняли рыбу в сети подданных его величества Эгуарана.

Огромные уловы не пропадали: в каждой рыбачьей деревне Лонтферда были мастерские по выделке рыбьей муки, что вывозили охочие до неё южане. А также варился рыбий клей. Его лонты подъедали и без посторонней помощи, варя студни из всего, что можно съесть. Словом, даже в самые суровые зимы население побережья не голодало, благословляя заботливых Раанов. Чего Таюли никогда не видала в Суабаларе, где бесполезность Лиат просто лезла в глаза.

И Двуликих – что взвалили на себя какую-то непонятную мистическую, и, несомненно, крайне важную заботу – лонты уважали безмерно. Многие верили, что лишь благодаря Двуликим демоны ведут себя прилично, а не свирепствуют, пожирая всех подряд. Дескать, чистые сердцем женщины – и в редчайшем случае мужчины – указывают Раанам, как правильно жить.

Проезжая через деревню, Нанти улыбалась и вежливо кивала в ответ на здравицы с благословеньями. Ринда тоже не оставляла приветствия без ответа. Но в душе прямо-таки кипела из-за каждого воткнутого в неё грязного пальца в рыбьей чешуе. Таюли её понимала, как никто.

 Понятно, что подобные изъявления любопытства неистребимы. Что люди не со зла – просто у них слишком однообразная скучная жизнь, обыденность которой редко сотрясают воистину диковинные события. Только собственным чувствам этого никак не объяснить. И каждый раз, когда вокруг неё поднималась шумиха, подлое воображение рисовало совершенно ужасные картины. Будто она стоит голая у позорного столба, а над ней вовсю потешаются. У её воображения явно плохо с собственным воображением.

Могучие выносливые северные кони несли их до самого княжества Герн, ни разу не остановившись. Они вольно переходили с галопа на рысь, сообразуясь лишь с собственной усталостью – усталость всадниц их не волновала. Полночь встретила путниц у небольшого торгового городка, что втиснулся промеж высоченных крутобоких холмов. Здесь горы уже сходили на нет – дальше простирались более заселённые холмистые равнины.

Кони цокали копытами по добротной брусчатке засыпающего торгового перекрёстка нескольких дорог, разбегающихся во все земли Лонтферда. Последние расползающиеся по домам жители безо всякого удивления взирали на слишком необычных поздних пташек. И кланялись, кланялись, кланялись.

Проехав городок насквозь, они остановились у привратного постоялого двора: коней требовалось сменить. Ждать, покуда они отдохнут, времени не было.

Хозяин вылетел к ним навстречу жирным квохчущим петухом, получившим под зад – только разлетающихся перьев и не хватало. Таюли поразило, что он узнал в них Двуликих без торчащих над головами демонов. Либо знал Нанти в лицо, либо чутьё у мужика почище волчьего. А уж повадки истинно лисьи: такого велеречивого льстивого приёма Трёхликой не оказывали даже во дворце короля Саилтаха Рашдара Восьмого.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Блистательных Двуликих провели в отдельные покои, где всё тотчас забегало, зароилось, затрепетало. Даже обладая недостижимой для людей выносливостью, Таюли здорово устала. И многолюдное мельтешение нечеловечески раздражало. А сил бороться с раздражением взять неоткуда.

– Пускай вьются, – склонившись к ней, шепнула Ринда. – Потерпи.

Зачем – непонимающе покосилась на подругу Таюли. После объясню – ответил ей взгляд холодных рассудочных светлых глаз.

Когда стол был заставлен так, что лишнего уже не втиснуть, хозяин постоялого двора с прислугой, наконец-то, оставили Двуликих в покое. Ринда с Нанти переглянулись, и синегорская змеища прошипела:

– Этого мало.

– Мало, так присовокупим, – пожала плечами Рыжая стерва.

– Вы о чём? – сонно проблеяла Таюли, вяло хлебая умопомрачительно вкусную северную уху.

– Ты спи-спи, – сердобольно отмахнулась Ринда, почёсывая подборок. – Не отвлекайся. И не упади морденью в миску. А то захлебнёшься ещё.

– Отстань от неё! – насмешливо огрызнулась Нанти. – Ей и без того не сладко пришлось. Интересно: у них там, на юге все висят на конях, как свиньи на заборе? Или через одного?

– У них просто лошади хлипкие, – столь же насмешливо заступилась за подругу синегорская змеища. – Их там ослами называют.

– Не смешно, – поблагодарила Таюли подруг за зряшную попытку её взбодрить. – Так, о чём вы? У нас что, новый заговор? Без Лиса? Мы, кажется, ещё со старым не закончили. Давайте не станем всё усложнять.

– Наоборот, – загадочным тоном возразила Рыжая. – Сейчас самое время помочь Лису заметать наши следы.

– Это как? – недоверчиво уточнила Таюли, чувствуя, что и вправду немного взбодрилась.

 – Да, как обычно, – посерьёзнела Нанти. – Едва Рааны вернутся, трое из них тотчас кинутся вдогонку за нами.

– Думаешь?

– Знаю, – отрезала Нанти. – Хатран верней верного понесётся следом. Потому что это Хатран. Да и ваши мужики. Потому что обрели Двуликих только-только. И следующий десяток лет глаз с вас не спустят. Быстро это у них никогда не кончается. Так что, может, уже завтра здесь объявятся три насторожённых Рааньяра.

– С расспросами, – криво усмехнулась Ринда. – А мы тут расселись всем довольные. Хотя, следуя беде, что стряслась с роднёй Нанти, должны пребывать в крайней тревоге.

– И в неудовольствии всему подряд, – поддакнула Рыжая, успевшая рассказать подругам о печальном послании. – Должны, как говорится, от души навонять злым страхом. А не расчётливым намерением надуть наших демонюг.

– Явятся они сюда, пристанут с расспросами к тому же хозяину, – поясняла Ринда, любуясь непонимающим взглядом южанки. –  А что он им скажет? Что мы пребывали в самом лучшем расположении духа? Где такое видано, чтобы женщина в тревоге не поскандалила? А наши мужики, если ты заметила, мастера подмечать такие тонкости. И отзвуки нашего скандала в хозяине учуют. К тому же есть повод ввернуть в разговоре, куда мы направляемся. Так запросто, ни с того ни с сего, Двуликие не станут отчитываться перед каким-то мужиком. Это всё равно, что открыто сообщить Раанам: мы водим вас за нос.

– Вот, ты, к примеру, – ткнула Нанти пальчиком в Трёхликую. – Можешь на пустом месте скандал учинить? Ни за́ что, ни про́ что.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Не смогу, – расписалась в бессилии Таюли. – Даже по поводу не всегда выходит.

– Вот и мы о том же, – кивнула Ринда. – А надо. Так что сиди, хлюпай ухой и ни во что не вмешивайся.

– И не думала, – буркнула Таюли, подцепив ложкой розовый кус рыбины в янтарных блёстках нежного жирка.

– С чего бы начать? – задумчиво промычала Нанти.

И вдруг выдернула из виска Ринды несколько волосков.

Та ойкнула. И, не моргнув глазом, пронаблюдала, как Рыжая высыпала добычу в миску с весьма приличным на вкус тушёным мясом. В свою миску.