Читаем без скачивания Дорога в Царьград - Александр Михайловский

   Старший лейтенант Синицын всю жизнь был уверен, что все интересное происходит там, где его нет. Даже война "трех восьмерок", в которой он мог бы поучаствовать, обошла его стороной. То есть, конечно, не совсем стороной. Тогда еще лейтенант Синицин в составе группировки генерала Шаманова вступил в Грузию десятого числа со стороны Абхазии. Но грузинская армия вместе со своими командирами подло разбежалась по кустам, побросав все свое вооружение, не оказав русским войскам сопротивления. Даже во время морского боя малых ракетных кораблей Черноморского флота с грузинскими катерами, он вместе со своими бойцами просидел в трюме БДК, оставаясь в полном неведении о намерениях грузин утопить его вместе с кораблем. Но в результате получилось несколько по-иному, о чем лейтенант Синицын совершенно не жалел. Но ведь, он опять так ничего и не увидел.

И вот снова тот же берег, те же пальмы, именно тут их рота выгружалась с БДК почти сто тридцать один год тому вперед. Райско-безмятежную картину портило зрелище чадного костра, в который превратился турецкий корвет через пять минут после начала боя. Вооруженный турецкий пароход, поймав прямое попадание реактивной бомбы, разломился пополам и затонул. Турецкие корабли были вооружены английскими дульнозарядными пушками с дальностью стрельбы до четырех тысяч метров, в то время как РБУ-6000 плюется на эти самые шесть тысяч метров бомбами со взрывателями ударного действия, и начиненными сотней килограммов современной взрывчатки.

   Возле корвета кто-то еще бултыхался в воде, слышались отчаянные крики о помощи. Но сейчас это не было главным. Акулы в здешних водах не обитают, а температура воды вполне курортная.

   Главным был парусно-паровой торгаш, который распустив все паруса и отчаянно дымя паровой машиной, уходил в открытое море. Водоизмещение двухмачтовой посудины, как определил на глаз командир "Североморска", капитан 1-го ранга Перов, было где-то около тысячи тонн. Гнаться всем "Североморском" за ним было бы слишком жирно. Тем более, что какие-то темные личности, своими синими мундирами сильно смахивающие на турецких солдат, начали разворачивать на пляже полевую батарею из восьми новеньких английских трехфунтовок.

Капитан 1-го ранга Перов опустил бинокль, и повернулся к Синицину. - Вот что, товарищ старший лейтенант, я тут пока буду немного объяснять местному населению, как нехорошо они поступили, восстав против доброго русского царя. А ты возьми оба катера, и поймай мне тех господ, что пытаются удалиться не попрощавшись. По тому, что они ушли "по-английски", мне думается, что не простые там господа, ох, не простые.

   Старший лейтенант козырнул, сказал. - Есть! - И отправился выполнять приказ старшего по званию и должности.

   Коммандер британского флота Джон Роу, временно находящийся на турецкой службе, оглянулся назад. Сторожевик "Интибах" уже затонул, а корвет "Орхание" через пару минут должен был последовать за ним. Два русских корабля без дымов и парусов, выскочили из морской сини, как чертики из табакерки, и в считанные минуты уничтожили турецкую эскадру. Он, британский советник турецкого адмирала Хасан-паши, был вынужден бежать от них без оглядки. Еще чудо, что русские артиллеристы не обратили внимания на его шхуну. Если учесть то, что стало с бронированным корветом после пяти минут расстрела - боем это язык не поворачивался назвать - когда русские вели по ним огонь с недосягаемого для их пушек расстояния.

   И самое главное, в трюме его парусника был груз, который мог сделать Джона состоятельным человеком. Там в сундуках и мешках хранились драгоценности из разграбленных абреками церквей, монастырей, и поместий богатых русских дворян. Жалко, что не удалось совершить набег на крымские дворцы русской знати, там трофеев могло быть намного больше.

   А еще в трюме корабля находится и "живой товар" - юные девицы, некоторые из них просто дети, которых можно будет недешево продать на базаре в Синопе, или Стамбуле. Турецкие беи и паши до сих пор содержат большие гаремы.

   Но сейчас пока рано думать о будущем богатстве, надо просто унести от погони свою задницу. А вот это будет сделать совсем непросто - коммандер в очередной раз посмотрел в сторону берега, - на месте развернутой для стрельбы по русским кораблям турецкой полевой батареи встал лес разрывов. И как эти северные варвары умудряются так быстро и метко стрелять?!

   Тем временем с большего русского корабля спустили лодку, в которую быстро стали садиться матросы в странных касках. Конечно, уйти под парусами и машиной от гребной шлюпки могла даже такая развалюха, как "Звезда Синопа", но жизнь преподнесла коммандеру еще один неприятный сюрприз.

   Внезапно лодка с русскими моряками рванулась вперед с такой скоростью, какую наверное не смог бы развить ни один паровой катер. А из-за корпуса русского корабля резво выскочила еще одна лодка, точно такая же, как первая, и точно так же забитая вооруженными людьми. И что было совсем плохо, обе они помчалась вслед за их парусником. Коммандер прикинул на глаз их скорость - у него получилась совсем невероятная цифра - около сорока узлов. И что за мотор может двигать корабль с такой скоростью, не оставляя за собой дымного следа - неужто новомодное электричество?

   Джон понял, что уйти от погони невозможно. Драться? - Пусть эти дикари - русские с турками - истребляют друг друга. А он, как истинный британец, постоит в стороне. Ведь у него нет никакой нужды лить свою кровь за турецкого султана. Русские лодки приближались, и, подобно волкам на охоте, зашли на "Звезду Синопа" с двух сторон. Потом в мощный рупор на турецком и английском языках прозвучала команда спустить паруса, остановить двигатель, и лечь в дрейф. Турки в ответ открыли огонь из своих винтовок по русским морякам. Те тоже не остались в долгу, и, сначала с одной лодки, а потом и с другой, по турецкому кораблю ударили скорострельные картечницы. Рядом на палубу с развороченной грудью рухнул турецкий матрос. Под ним по палубе быстро растеклось кровавое пятно. Другой, с диким криком полетел с мачты, поймав русскую пулю. Впервые на этой войне коммандер увидел смерть так близко. Конечно, в Сухуме он наблюдал различные турецкие "забавы" над русскими, в том числе и над детьми. Но тогда это было не то, и лишь слегка щекотало нервы. Теперь же смерть выбирала очередную жертву вокруг Джона Роу. Упав на палубу, он основательно извалялся в луже крови, натекшей из-под убитого турецкого матроса. Потом англичанин замер, притворившись мертвым.

   Честно говоря, старший лейтенант Синицин совсем не ожидал, что турки окажут сопротивление. Тем более, что стрелки из них были никудышные, и пули бесполезно свистели в воздухе над головами морпехов. В ответ на их беспорядочную пальбу, ответили два "Корда" и три "Печенега". Было видно, как пули косят турок на палубе парусника. Стрельба турецких моряков затихла, и катера вошли с мертвую зону под бортом.

   Еще секунда, и как при классическом пиратском абордаже, на турецкий корабль полетели кошки, с привязанными к ним крепкими нейлоновыми шнурами. Лейтенант, зацепившись за планширь парусника, буквально взлетел на палубу вражеского корабля. Живых турецких моряков он уже не увидел. Все они полегли с оружием в руках.

   Подойдя к брошенному штурвалу, старший лейтенант стал вращать его, разворачивая шхуну на обратный курс. Шорох, раздавшийся сзади, заставил его обернуться. С палубы поднимался перепачканный кровью человек в мундире турецкого морского офицера. Рыжие бакенбарды слиплись в кровавом колтуне, а тонкие губы искажала кривая усмешка. В правой руке турок сжимал револьвер Адамса, ствол которого был направлен на Синицина.

   Сухо треснул одиночный выстрел из "ксюхи", и выбитое из руки турецкого офицера оружие рыбкой улетел за борт. А турок остался стоять с гримасой боли на лице, перехватив рукой вывихнутую кисть. Сержант Жданов лучший стрелок батальона укоризненно посмотрел на старшего лейтенанта, дескать, что же ты делаешь, старший лейтенант, куда же ты смотришь?

Тем временем подбежавшие морские пехотинцы скрутили англо-турка, и уложили его мордой на палубу. Когда они вязали его, он яростно ругался, употребляя выражения, принятые в среде лондонских докеров. Англичанин, млять - советник!

   В трюме сухо щелкнуло еще несколько выстрелов, после чего засвистел пар, стравливаемый из котла через аварийный клапан. Потом на палубу подняли еще двух англичан - механика и его помощника. Впрочем, они сразу заявили, что они никакие не бритты, а чистокровные ирландцы, служащие на этом корабле по контракту. Они в категорической форме отказались находиться в одном помещении с английским офицером.

   Пока Синицин выяснял у подданных формально нейтральной страны кто есть кто, морские пехотинцы сорвали замки с трюмных люков, и остолбенели от удивления. - Ну, ни фига себе! - Один трюм был завален старинной церковной утварью, представляющей несомненную художественную и историческую ценность. Причем лежало все навалом. Было ясно, что все грузилось в спешке.