Читаем без скачивания Гуманное оружие - Антон Антонов

До места назначения Демьяновский ехал в кунге без окон и не видел ничего, что происходило вокруг. В тесный кунг, сплошь заставленный радиоаппаратурой, их набилось шесть человек, и двоим молодым пришлось всю дорогу стоять чуть ли не на одной ноге.

Зато «дедушка» ефрейтор Разуваев ехал с комфортом, почти лежа, раскинув ноги на весь кунг.

Вообще-то он искренне считал, что ему по сроку службы положено ездить в кабине. Но его законное место нагло занял прапорщик Епанчук, и с этим ничего нельзя было поделать.

У прапорщика срок службы еще больше и целых две звезды на погонах. А у ефрейтора Разуваева – только одна лычка.

«Дедушке» было от роду целых двадцать три года, и до дембельского приказа ему оставалось трубить еще три месяца, но он тем не менее требовал от новобранцев, именуемых «духами», обращаться к нему не иначе, как «товарищ дембель».

Этим были очень недовольны настоящие дембеля. Но наезжали они почему-то не на ефрейтора Разуваева, а на тех же «духов», которые, таким образом, оказывались между двух огней. Не выполнишь требование «дедушки» Разуваева – получишь «в душу» от него, а если выполнишь – берегись дембелей.

От ударов «в душу» грудь инфантильного интеллигента Демьяновского в первые месяцы службы превратилась в сплошной синяк. Не помогала даже симуляция обморока, потому что ефрейтор Разуваев в нее не верил и имел привычку пинать упавшего ногами.

– Ты, дух бесплотный! – частенько орал «дедушка» с таким выражением лица, которое заставляло усомниться в его душевном здоровье. – Ты жив еще только потому, что я такой добрый.

Но сейчас даже он был несколько ошарашен поставленной боевой задачей – убирать трупы, так что всю дорогу молчал.

Когда они вылезли из машины, их водила с круглыми глазами возбужденно рассказывал про «летающие тарелки». Оказывается, они буквально минуты три назад пролетели прямо над колонной, но почему-то не сочли ее целью, заслуживающей внимания.

Но Игоря Демьяновского гораздо больше волновали трупы.

Он увидел их сразу, как только выглянул на улицу. Хотя у станции метро уже суетились медики, милиция и формирования гражданской обороны, неподвижных тел на площади перед «Пионеркой» было еще навалом.

Игорь как будто остолбенел, наткнувшись на тельце девочки, устремившей в небо голубые глаза с неестественно узкими зрачками. Она выглядела безнадежно и бесповоротно мертвой, и Демьяновского охватила жуткая слабость и дрожь.

– Чего встал?! Бери и неси! – раздался прямо у него над ухом голос прапорщика Епанчука, но даже это не вывело Игоря из транса.

Он никак не мог понять, что ему брать и куда нести.

«Дедушка» Разуваев тоже не знал, с какой стороны подойти к этому делу. Он привычно озирался в поисках «духов» и «черепов», которые выполнят за него всю работу, но те были заняты.

– Бери этого! – крикнул ефрейтору Епанчук, указывая на грузного мужика, лежащего на животе раскинув руки. – Давай быстрей. Надо расчистить проезжую часть.

Ефрейтор в мандраже решил почему-то, что проще всего будет волочь это тело по земле за ноги. И уже ухватился за них, когда к нему бросилась заполошенная женщина в белом халате с криком:

– Что вы делаете? Осторожнее! Может, он еще жив.

Через несколько минут выяснилось, что другие пораженные тоже живы, и только поэтому Игорь Демьяновский не упал в самый настоящий обморок.

Он нес легкую девочку на руках, держась только благодаря морально-волевым качествам, которые неожиданно дали о себе знать. Но этого наверняка бы не хватило, если бы вдруг над площадью не рявкнул милицейский мегафон:

– Просьба обращаться с трупами осторожнее. Врачи говорят, что они еще живы.

Сколько времени они таскали эти живые трупы, Демьяновский не знал. Детей грузили прямо в санитарные машины и реквизированные маршрутки, а взрослых сначала складывали у автобусной остановки, а потом стали носить в метро.

Тем временем нашлось применение радиостанции отдельного батальона связи – той самой машине, на которой приехали Демьяновский, Разуваев и прапорщик Епанчук. Прапор счел, что ему-то уж точно по сроку службы не положено таскать трупы, и занялся другим делом.

Он перебросил кабель от машины к киоску звукозаписи и подсоединил свою аппаратуру к мощным динамикам, из которых раньше лились в пространство песни. Теперь же он врубил на полную мощность радио, которое непрерывно передавало новости о вторжении инопланетян.

Вскоре к нему подошли люди из МЧС, у которых были трудности с оповещением населения. А население в возрастающем количестве стекалось к метро.

Одни люди еще надеялись выбраться из города, хотя по радио уже сообщили, что все вокзалы разгромлены и дороги перекрыты. Другим просто надо было уехать в другие районы города, а третьи надеялись укрыться в метро от бомбежки.

Слово это постоянно мелькало в разговорах – может быть, потому, что радио и телевидение слишком часто называло атаки пришельцев «бомбардировками». И люди в большинстве своем понимали это буквально.

Им представлялись картинки из фильмов о войне, где рушатся и пылают дома и гибнут тысячи людей!.. А тех, кто помоложе, пугали видения из фантастических блокбастеров: «День независимости», «Армагеддон», «Звездные войны», – навеянных ими представлений вполне достаточно, чтобы в панике искать убежища под землей.

Но под землю пускали только сотрудников тех служб, которые были задействованы в режиме чрезвычайной ситуации. И первое сообщение, которое стал передавать из своей машины-прапорщик Епанчук, звучало так:

– Внимание! Станция метро «Пионерская» закрыта. Свободный проход только для военнослужащих, сотрудников милиции, МЧС, ФСБ и коммунальных служб, а также медиков. Всех остальных штаб гражданской обороны просит немедленно разойтись по домам, закрыть все окна и двери, настроить радио и телевизоры на местный канал и ожидать новых указаний гражданской обороны. Стены зданий надежно предохраняют от оружия инопланетян, поэтому штаб гражданской обороны настоятельно просит вас на улицу не выходить.

Но к тому времени, когда прапорщик устал повторять одно и то же и посадил на свое место Игоря Демьяновского – единственного из его подчиненных, который мог без бумажки связать десять слов, не ввернув между ними ни единого матерного, текст уже слегка изменился.

Появилось предупреждение: «Старайтесь держаться подальше от окон», а затем в метро стали пропускать женщин с детьми, инвалидов и пенсионеров.

А потом всю команду прапорщика Епанчука сняли с «Пионерки». Правда, такую полезную радиомашину оставили, и с нею остался водитель, а все остальные влились в сводный отряд, который перебрасывали на Невский.