Читаем без скачивания Дар любви - Кара Уилсон

Нет, он никогда не забудет, что сделала ее кузина. И никогда не простит ее.

В конце октября в Гётеборге никто не вспоминал о лете. Ветер, дувший с моря, был острым как нож. Но он не мог разрубить цепи, которые приковали Уллу к Полю. Они были тонкими, как паутина, но прочными, как легированная сталь. И такими же вечными. Это подтвердилось в то утро, когда Улла посетила врача.

— Да, вы беременны. Два с половиной месяца, — кивнула Карин Хильдинг. — Не думаю, что я сообщила вам то, чего вы еще не знали.

— Вы правы, — ответила Улла. Притворяться, что она не заметила отсутствия двух месячных, это еще куда ни шло; морочить себе голову куда труднее.

И все же она не смела надеяться на многое. Загоняла мысль о возможности беременности в подсознание и даже не позволяла себе провести домашний тест, суеверно боясь отрицательного ответа.

— Это хорошая новость или будем искать варианты? — спросила Карин.

Это была самая лучшая новость на свете! Днем Улла умела находить себе дело, но по вечерам ничто не могло избавить ее от воспоминаний о боли, стоявшей в глазах Поля в те последние минуты, которые они провели вместе.

Да, он совершал предосудительные поступки. Но она тоже делала ошибки. Встала на сторону Юлии и слишком поздно поняла, что сделала неправильный выбор. Поверила не человеку, который ни разу не дал ей повода усомниться в нем, а кузине, которая всегда была вруньей и эгоисткой.

Важно одно: она любит его без памяти. Если Поль сможет простить её, то и она сможет простить его. Потому что такую любовь забыть нельзя. Это слишком редкое и драгоценное чувство. За него стоит бороться.

Улле часто хотелось позвонить и сказать ему это, а однажды их разговор с матерью прервал сигнал дальней связи. Но тот, кто звонил, положил трубку прежде, чем она успела ответить. В глубине души она была уверена, что это Поль. Уж во всяком случае не Юлия. Отношения между ней и Уллой были прерваны раз и навсегда.

В конце концов Улла предоставила событиям идти своим чередом. Она не знала, как лечить рану, которую Полю нанесло расставание с Хельгой. Не знала, чем снять боль, причиненную ему Юлией.

До сегодняшнего дня.

Теперь она сможет подарить ему ребенка. А если Полю потребуется письменное свидетельство врачей, то у нее есть и это.

Спустя неделю она летела на Мартинику через Париж и несказанно обрадовалась, когда в самолет села Мадлен Мийо, которая провела во Франции неделю, знакомясь с внуком.

— Как я рада видеть вас! — воскликнула Улла, обнимая Мадлен.

— А я еще больше, — ответила та. Когда с приветствиями было покончено, лицо Мадлен стало мрачным, и у Уллы застыла кровь в жилах. — Пожалуйста, скажите, что вы летите на помощь Полю.

— На помощь? — с ужасом повторила Улла. — Почему? Что с ним случилось?

— Ох, моя дорогая, не знаю, с чего начать… — Мадлен тяжело вздохнула. — Я уже говорила, что после развода он перестал поддерживать отношения с людьми, которые его любили. Но по сравнению с тем, что творится сейчас, это были цветочки.

— А что творится сейчас? — Улла ощутила привычный приступ тошноты и покрылась испариной. — Мадлен, пожалуйста, скажите, что случилось, пока у меня не начался сердечный приступ!

— Ну, во-первых, его никто не видит. Он запер виллу, оставил там только одного человека, чтобы приглядывать за порядком, и переселился в коттедж на Санта-Крус. Конечно, он приезжает в Фор-де-Франс по делам или когда нужно купить то, чего на Санта-Крусе нет, но с друзьями не общается. Эме случайно столкнулся с Полем неделю назад и сказал, что он ужасно выглядит. Как в воду опущенный и явно не в себе.

— И когда это началось?

— Как только вы с Хельгой вернулись в Швецию. — Мадлен неловко откашлялась. — Улла, я не любительница сплетен, но все друзья и знакомые Поля знают, что прилетала Юлия и устроила страшный скандал. Пожалуйста, не обижайтесь… Я просто обязана задать этот вопрос. Это правда, что он не отец Хельги?

— Боюсь, что так… Мадлен, я не имела об этом понятия. И все узнала только одновременно с ним.

— Можете не говорить. Я знаю, что вы никогда не стали бы принимать участие в этом постыдном обмане. — Она стиснула руки Уллы. — Боже мой, вы не представляете, как я вам рада!

— А я — вам. По крайней мере, теперь я знаю, чего ждать.

Но услышать — это одно, а увидеть — совсем другое. Улла не ожидала, что Поль стал таким.

Она отпустила такси у поворота на проселок, остаток пути проделала мешком и пришла на ферму уже в сумерки. Поль, не ждавший ее появления, сидел в саду и смотрел на море. На его коленях лежала раскрытая книга, о ноги терлась толстая кошка.

При виде Поля у Уллы сжалось сердце. Он похудел и казался ужасно одиноким. Это мы сделали, подумала она. Мы с Юлией. Лишили его радости и оставили от человека одну оболочку.

Внезапно Улла засомневалась, что он ей обрадуется. Что бы она ни сказала, что бы ни сделала, это не перекинет мост через разделившую их пропасть.

Наверно, он услышал какой-то звук — шум шагов, хруст веточки или стук камня, — потому что, не сводя глаз с моря, спросил:

— Это вы, Ирен?

— Нет. — Улла дала волю чувствам, бросила чемодан и побежала к нему. — Это я, Поль!

Он повернулся и посмотрел на нее пустыми глазами.

— Улла? Как ты сюда попала?

— Как обычно, — ответила она, терзаясь угрызениями совести. Зачем было так долго ждать? — На самолете из Гётеборга, через Париж.

Поль рассеянно кивнул, и Улла засомневалась, что он слышал ее. Не в силах вынести напряжение, она посмотрела на освещенные окна дома.

— Я тебя правильно поняла? Ирен здесь?

— Да.

— А что случилось с Сульмой?

— Умерла. Давно. В самом конце августа. — Он тяжело вздохнул. — Почему ты здесь?

— Хотела попросить прощения за невольное участие в интригах Юлии.

Поль сидел как каменный. Только кошка юркнула под шпалеру, как будто испугалась летавших в воздухе искр и хотела спрятаться до наступления грозы.

— Это все?

— Нет. Разговор будет долгим. — Улле мучительно хотелось прикоснуться к нему, но она боялась, что Поль отшатнется. — Я тосковала по тебе. Иногда так сильно, что обхватывала себя руками и крепко стискивала. Боялась, что без тебя разорвусь по всем швам.

Он не ответил. Воцарившееся молчание ощущалось физически и напоминало распростертые крылья орла.

— Я прилетела сюда, — с отчаянием сказала Улла, — потому что верю тебе… нет, нам обоим.

Его глаза блеснули.

— А я больше никому не верю.

— Не говори так! — воскликнула она. — Что случилось с человеком, которого я знала?! С человеком, который никогда не сдавался?!