Читаем без скачивания Чистилище. Грань - Дмитрий Янковский

– Я подскажу, – спокойно пообещал Кирилл.

– Что? – Рита удивленно глянула на него.

– Помогу тебе разобраться.

Рита не ответила, подошла к шлюзовым воротам. Видно было, что ей и хочется потрогать их, и страшно.

– Пойдем отсюда, – предложил Кирилл. – Знаешь, ты не одна тут в ужасе. Я тоже боюсь заразиться. Когда об этом думаешь на кровати в бетонной камере, это одно. А тут, у шлюза, – совсем другое.

– Интересно, они откроются, если кнопку нажать?

– Хочешь проверить?

– Нет. Я так просто. Вряд ли их оставили бы, если бы они открывались. Пойдем отсюда.

Проводив Риту, Кирилл забрался на кровать и незаметно для себя уснул. А когда проснулся, понял, что их тут не просто заперли, не просто оставили в покое, а предоставили самим себе. На обед его никто не разбудил.

И тут же пришло беспокойство. Ладно, не пригласил никто из военных. Но почему мама не зашла? Или она заходила, но увидела, что сын спит, и решила не беспокоить? Или она сама спит?..

Мучимый тревогой, Кирилл обулся и поспешил в комнату, выделенную маме. Дверь оказалась запертой. Пришлось стучать. От долгой паузы сердце ушло в пятки, но через несколько секунд внутри лязгнул замок, и дверь отворилась. Мамино лицо выглядело заспанным.

– Я тоже обед проспал, – произнес Кирилл. – И неизвестно, что с ужином…

– Ты не узнаешь? – спросила мама. – А то я не очень хорошо себя чувствую.

– Конечно! Ничего серьезного?

– Устала очень. И отец… наверное, он к нам не придет. Меня это несколько выбило из колеи. Столько лет вместе, а он даже не пришел ни разу за все время, что мы в бункере. И чувствую, что уже не придет. Представляешь? Столько лет…

– Ты не волнуйся. Наверняка у него просто очень много работы. Сидит, рапорты пишет.

– Нет, Кирюша. Думаю, что нет. Я уже смирилась. Он очень изменился за последние годы. А тут… Наверное, удобный повод.

– Ладно. Ты тогда полежи, а я разузнаю.

Но то, что Кириллу удалось узнать, мало его обрадовало. Их действительно бросили. Часть кухни оказалась заставлена коробками с разными консервами, на плиты и кухонное оборудование подано напряжение. Но никакого персонала прибывшим не предоставили. Кто-то предложил собраться в столовой и выбрать главного, кто будет руководить бытом и отвечать за него. Но оказалось, что ответственность никто на себя брать не хочет. Одно дело – власть в старом мире, которая несла с собой материальные блага, и другое – власть здесь, где от нее ничего, кроме лишних волнений. Взрослые быстро перессорились и разошлись, набрав консервов, кто сколько смог унести за один раз.

Кирилл хотел было последовать их примеру, взять еды на себя и на маму, но быстро понял, что это путь в никуда. Столь наплевательский подход неизбежно приведет маленький социальный кластер, каким являлось уже изолированное сообщество выживших, к деградации. Обширный социум, каким было общество до катастрофы, способен выдержать некоторое число лентяев и беспросветных нытиков за счет тех, кто способен и даже любит работать один за троих. Но тут весь социум – двадцать человек, большая часть которых были мужчинами, привыкшими только командовать, и женщинами, не поднимавшими в своей жизни ничего тяжелее маникюрной пилочки. Они и в лучшие времена ни на что не были способны по большому счету, а сейчас, подавленные обстоятельствами, депрессией, отсутствием каких бы то ни было перспектив, они и вовсе стали стремиться к животному, а то и к растительному существованию.

Для Кирилла было очевидно, что со взрослыми начнутся проблемы. Когда и какие, сказать было сложно, но в любом случае он считал себя ответственным не только за собственную жизнь, но и за жизнь мамы. И в нем с каждой секундой крепла уверенность, что пускать ситуацию на самотек нельзя. Вопрос состоял лишь в том, по силам ли такая задача ему самому, а если нет, встанет ли на его сторону кто-то из ровесников. Сразу обращаться к Андрею не хотелось. И не потому, что он, считая себя природным лидером, потянет, что называется, одеяло на себя, а скорее из подозрений о его связи с высшим руководством бункера. Конечно, он все равно не останется в стороне и полезет руководить, но чем позже это произойдет, тем сложнее ему будет отодвинуть Кирилла на задний план, полностью и безраздельно перехватить инициативу. Конечно, если Измайлов действительно приходится отцом Андрею, то при поддержке сил основного гарнизона Андрей сможет установить любые порядки, отодвинет кого захочет и куда захочет. Но править одному сложно. Кирилл понимал, что если проявит себя раньше, чем Андрей возьмет бразды, то у него будут хорошие шансы и потом остаться его правой рукой.

Поэтому, выбрав консервов получше, прихватив хлеба и сахара, а также вскипятив на плите чайник, он направился с этим добром к Рите. Оказалось, та тоже проспала, причем не ясно, обед или ужин. Кирилл попытался выяснить, который час, но оказалось, что Влад вчера и у девушки изъял мобильник – под тем же предлогом, что и у остальных: мол, хочет полазать по вентиляционным тоннелям, а для этого нужны источники света. Время все больше теряло смысл, превращалось из величины условной в величину малозначимую. Еще вчера от времени зависело хотя бы когда принимать пищу. Но если руководство бункера самоустранилось от участия в жизни прибывших, то и этот фактор обнулился.

Время остановилось, почти перестало существовать, и от этого сделалось почти так же страшно, как от прикосновения к внутренним воротам шлюза. Теперь только признаки старости могут стать чем-то вроде часов. Ничего больше. Другой смысл время для заживо погребенных в бункере просто утратило.

Кирилл решил не делиться этими мыслями с Ритой, видно было, что ей тоже приходится нелегко. Первый шок после спасения от мутантов прошел, и теперь ко всем потихоньку начинало приходить понимание безысходности текущего состояния. Так что усугублять это не стоило.

С другой стороны, любая внятная цель сейчас могла всех вернуть к жизни. Кирилл это испытал на себе и теперь намеревался передать это девушке. Он обрисовал ей ситуацию на кухне, потом поделился своими соображениями на этот счет.

– Насчет Андрея ты прав, – согласилась Рита. – Он захочет иметь себе замов, и чем больше мы сейчас сделаем, тем больше у нас шансов остаться его приближенными. Другое дело, что я не совсем представляю, что мы можем сделать.

– Надо попытаться устроить регламент на кухне.

– Как это?

Кирилл сам еще не понимал толком, как хочет организовать жизнь прибывших в выделенном им секторе, но, в общих чертах, обрисовал суть своей идеи о кухонном регламенте. Она состояла в обеспечении людей горячим питанием из выделенных продуктов, но так, чтобы это питание можно было получить только в определенное время. Кирилл считал, что именно ярко проявившаяся в бункере бессмысленность времени на многих оказала подавляющее воздействие. Если вернуть времени смысл через более или менее твердый распорядок дня, это может и людям вернуть желание жить, а не просто существовать. При этом пищевой стимул как один из главных природных мог сыграть ключевую роль – кто захочет питаться не просто консервами, а получать горячие блюда, тот станет следовать регламенту по собственной воле, и отпадет необходимость кого-то к чему-то принуждать.