Читаем без скачивания Цой: черный квадрат - Александр Долгов

Цой

«FUZZ»: Впервые вы услышали КИНО уже не в юном возрасте, а песни Цоя были ориентированы все-таки больше на подростковую аудиторию.

Рашид: Я никогда не воспринимал КИНО как «подростковую» группу. Первый раз я их услышал, на самом деле, году в 1982-м. Мой товарищ принес кассету очень плохого качества – он даже названия группы не знал, просто сказал: «Ребята какие-то». Это был квартирник Витьки с Рыбой – «Грабитель холодильников», «Звери», майковский «Пригородный блюз»… Я, конечно, к тому времени уже слышал АКВАРИУМ, но на этих ребят просто запал сразу. Трудно сказать конкретно, что в них такое было, я не анализировал. Но понял – это мое!.. Через какое-то время услышал «45» и «Начальника Камчатки» – и, разумеется, стал внимательно следить за тем, как у них там все развивается.

«FUZZ»: Как вы познакомились?

Рашид: Нас никто друг другу не представлял. Витьке уже перед съемками «Йя-ххи!» позвонил Костя Кинчев и сказал: «Вот, парень, вроде, нормальный…» Витька сказал: «Пожалуйста!» Я поехал в Питер, и там мы уже встретились.

«FUZZ»: А с Кинчевым при каких обстоятельствах произошло знакомство?

Рашид: С Кинчевым в очень хороших отношениях был мой приятель с операторского факультета, Леша Михайлов. Он меня и привел к Кинчеву. Надо сказать, что именно с Костей мы впервые стали всерьез обсуждать идею «Йа-ххи!». Он тогда как раз «мотался между Ленинградом и Москвой»…

«FUZZ»: Как вообще появилась идея снять этот фильм?

Рашид: Было понятно, что снять «Короля Брода» в ближайшее время не получится. Даже думать об этом не имело никакого смысла. Я безвылазно сидел во вгиковских аудиториях, делал какие-то постановки, этюды – набивал руку, одним словом.

И однажды ко мне подошел Леша Михайлов – сказал, что видел некоторые мои работы, ему понравилось, и предложил вместе сделать фильм о рок-н-ролле. У него была своя камера и в заначке какая-то полубракованная пленка. Ему нужно было делать курсовую работу (мне, второкурснику, еще не положено было снимать самому). Правда, Леша хотел снимать фильм о роке вообще. У него был какой-то материал – Вудсток, что-то еще… Он хотел подснять еще и сделать интересный документальный фильм. А я ему сказал, что мне интереснее то, что сейчас происходит в Питере. Леша был не против…

«FUZZ»: Известно, что, приехав в Питер, вы встретились с Цоем на станции метро «Владимирская», откуда он отвел вас на ул. Рубинштейна…

Рашид: Да, именно так. Они приехали вдвоем с Каспаряном. Первое впечатление: в этом парне я не ошибся. Пока шли до Рок-клуба, я успел им рассказать о своем большом проекте «Король Брода» – им понравилось. Я тогда еще подумал, что Цой мог бы не только музыку к этому фильму написать, но и сыграть в нем главную роль – этого Короля Брода… А пока, сказал я им, давайте сделаем такой импровизационный фильм, «жизнь врасплох». Заручились поддержкой Майка, Гребенщикова…

«FUZZ»: Сняли за две недели?

Рашид: Да, весь основной материал. С одной стороны, на большее у нас просто не было денег – снимали-то за свой счет фактически. И ребята все работали бесплатно, естественно… А с другой стороны, это ведь была весна 1986 года все-таки. Многие из тех, кто снимался, были в «черных списках» – выступать нельзя, сниматься в кино тем более. И, соответственно, о каких-то постановках думать не приходилось. Снимали быстро, незаметно, чтобы никто не успел опомниться, остановить, отнять отснятое. Того же Лешу Михайлова в милицию забирали, камеру отбирали… Слава Богу, пленку удалось сохранить, и почти ничего из снятого материала не пропало. Например, эпизод, где Цой садится в «Волгу». Мы договорились с директором одного клуба, что он нам выделит на часок свою сцену и зал, где мы предполагали снять небольшой концерт АЛИСЫ и КИНО. В назначенное время пришли – там никого, двери закрыты. Это было нормально, и мы все это снимали. То есть они заподозрили что-то неладное и просто напряглись… Меня потом вызывали в Ленинградский отдел культуры ВЛКСМ и «беседовали»: «Что же вы каких-то фашистов снимаете? У нас ведь есть хорошие вокально-инструментальные ансамбли». Конечно, они следили за тем, что происходит, и при желании могли устроить проблемы…

«FUZZ»: Когда фильм был готов окончательно?

Рашид: Где-то через год – весной 1987-го. Я несколько месяцев монтировал, продолжалась учеба, то-сё, потом озвучка… В мае 1987-го года я его показывал на фестивале в ЛДМ. Не то, чтобы это была «официальная» премьера… Леша Вишня, он же еще и киномеханик, сказал: «Пойдем в малый зал – я поставлю». Ребят предупредили, все собрались, Леша врубил машину…

«FUZZ»: Какова была первая реакция?

Рашид: Да мы как-то впечатлениями тогда и не делились – посмотрели и пошли дальше бухать. По-моему, ребята сначала и не поняли, что увидели: «Ну вот, наша жизнь. Что тут интересного?» Они ожидали, наверное, чего-нибудь пафосного, в западном духе. А тут такая эстетика: черно-белый фильм, никакого кривляния… Но потом мне многие говорили, что это одно из самых сильных впечатлений той поры, которое было зафиксировано на пленке. Ну, я не знаю… Понимаю, что мы действительно сделали что-то – и это останется. Мне многие знакомые говорили, что это моя самая сильная картина…

«FUZZ»: А вы сами как считаете?

Рашид: Я бы сказал, что эта картина мне самая дорогая, что ли… Потому что сделана она на чистом энтузиазме.

«FUZZ»: «Йя-хху!» показывали по ТВ в конце восьмидесятых…

Рашид: Интересно, какую версию? Там их несколько. Самая полная – сорок минут, остальные – порезанные. Материала ведь было снято очень много, часов на шесть. Вгиковское начальство нам просто не дало сделать полнометражный фильм, ведь должен быть этюдик на десять минут. Всеми правдами и неправдами мы выбили сорок минут, но все равно фильм, по сути, остался незаконченным.

«FUZZ»: В другое время и при других обстоятельствах не было желания вернуться к фильму, что-то доработать?

Рашид: Нет. А зачем? То время ушло.

«Игла»

«FUZZ»: В августе 1987-го вам, студенту третьего курса ВГИКа, доверили снимать на «Казахфильме» полнометражную картину. Случай беспрецедентный. Как так получилось?

Рашид: Я сам не ожидал такого поворота событий. Планировал снимать картину году в 1990-м, не ранее. И вдруг… Я приехал на каникулы в Алма-Ату, и уже собирался возвращаться назад, когда меня вызвали к руководителю объединения «Казахфильм». У них там в запуске был фильм «Игла», и они решили сменить режиссера (этот режиссер, кстати, потом приличные картины снимал). А у меня уже к тому времени, благодаря «Йя-ххе!», сложилась репутация – вот, парень делает фильмы о наркоманской среде. И они мне предложили этот фильм взять – с условием, что я уложусь в оставшееся время и деньги. Я подумал и согласился, выдвинув, правда, три условия. Во-первых, я оговорил возможность вольного обращения со сценарием – не то чтобы взялся изменить сюжет, но оставил за собой право импровизировать по ходу съемок. Во-вторых, приглашение непрофессиональных актеров, моих друзей, часть которых имеет дурную репутацию в КГБ. И в-третьих, главным оператором картины должен был быть мой брат. Руководство объединения, как ни странно, согласилось. Мы ударили по рукам. Я сразу позвонил Виктору в Питер: «Всё, приезжай, вот – наше кино!»…