Читаем без скачивания Вакуумные цветы - Майкл Суэнвик

– Не понимаю. Кто вы?

– Я ОИскИн, предназначенный для взаимосвязи, то есть Ограниченный искусственный интеллект. Временное воплощение Сноу. Я наделена человеческим сознанием и могу беседовать с вами на отдельные темы. Однако я не обладаю сведениями, которые не относятся к делу, и не могу отвечать на неуместные вопросы. Пожалуйста, имейте это в виду во время разговора.

– Значит, вы не скажете мне, едят ли мясо мертвых животных?

– Вы выходите за пределы данной программы. – Тень сделала жест. – У нас мало времени. В Ограниченный искусственный интеллект закладывают фактор распада. Программисты называют это вирусом. Скоро я умру независимо от того, передам я вам послание или нет.

В глазах ящерицы на миг промелькнуло чувство. Ребел, кажется, знала его природу.

– Сколько у вас осталось времени? – мягко спросила она.

– Мы уже израсходовали попусту треть моей жизни.

– Ладно, хорошо, я вас слушаю! Что за послание?

– Вы должны быть очень осторожны, когда войдете в свою комнату. Синий ромб номер семнадцать. Там лежит тело. Может быть, оно еще не совсем мертвое.

– Что? – Ребел ухватилась за стену. Прохладную и шероховатую. Почувствовав под рукой твердую поверхность, она успокоилась. – Я не…

– Сноу вас предостерегает. Комбин вами манипулирует. Вами и вашим другом тетроном. Они убедили Ставку, что вы шпионы корпораций и занимаетесь промышленным саботажем. Они придумали правдоподобные объяснения всем вашим поступкам, чтобы изобличить вас в преступных замыслах. Они сфабриковали улики. Это тело – одна из улик. Его обнаружат через шесть часов, и оно аккуратно состыкуется с другими сфабрикованными доказательствами вашей вины. Записи из банка данных покажут, что убийство могли совершить только вы. Ставка прикажет стереть ваши личности, а ваши тела приговорят к грубому физическому труду.

– Погодите, погодите! Это же бессмысленно.

– Важно запомнить, что жертва, возможно, еще не умерла. Подстроить убийство оказалось трудно даже для Комбина, и не исключено, что, когда вы войдете, пострадавший будет еще жив. В этом случае он будет чрезвычайно опасен.

– Это невероятно. В каком смысле опасен? Почему?

– Вы выходите за пределы данной программы. – Тень несколько секунд помолчала, а затем спросила:

– У вас есть еще вопросы?

– Нет. Нет… Наверно, нет.

– Пожалуйста, подумайте хорошенько. У меня немного времени. Если вам кажется, что вы в силах уничтожить улики или с успехом защитить себя, представ перед судом Ставки, прошу мне об этом сообщить, чтобы я могла вас разубедить. У меня есть соответствующая информация. – Изображение заколебалось, по экрану пробежала рябь. – У меня есть соответствующая информация. – На бледном, угасающем лице отразилась тоска. – Вы должны взаимодействовать со мной. Очень тяжело знать, что умираешь, но еще хуже умереть, не достигнув цели.

– Хорошо. Поговорим о цели. Почему комбины так со мной поступают? Какая им от этого польза?

– Вас принуждают к побегу. Вы поймете, что вам негде спрятаться на орбите Марса. Проверка деклараций в космопорте покажет, что все корабли, улетающие в ближайшие шесть часов, направляются на орбиту Земли. Не знаю почему, но комбины хотят заставить вас лететь на Землю.

– Я знаю почему, – угрюмо проговорила Ребел. – Теперь мне все ясно. Я только не имею понятия, что делать.

По экрану побежали волны, изображение задрожало, точно Тень спустилась глубоко под воду. Когда изображение выровнялось, она сказала:

– Мои силы на исходе. Скажите мне. Я сослужила вам службу? Я помогла вам избежать козней комбинов?

– Ты глупая программа! Сноу работает на комбинов. Она не хочет помочь мне спастись. Она просто хочет, чтобы я попала в руки комбинов целой и невредимой.

– А-а, – протянула Тень. – Это интересно. Очень…

Помехи поглотили изображение.

Когда экран прояснился, Тень пропала.

Из коридора был виден угол ниши и неестественно застывшие ноги. Ребел заставила себя заглянуть внутрь. Там лежал мужчина, накидка закрывала его голову, на теле засохла кровь. Камень под ним покрывали липкие красные пятна. Похолодев, Ребел сказала:

– Привет!

Накидка зашевелилась, и из ее складок показалась слабая рука. Рука заканчивалась культей, темной от запекшейся крови. Над культей был повязан жгут, а выше грубо сделанный противоинфекционный барьер. Еще с порога Ребел почувствовала запах разлагающейся плоти.

Рука два раза дернулась, пытаясь отбросить накидку, третья попытка увенчалась успехом, и перед Ребел предстало бледное лицо с разинутым ртом. Розовые веки медленно приподнялись, мужчина глубоко и судорожно вздохнул.

На Ребел смотрели затравленные глаза.

Ежи Хайсен умирал.

– Да, маленькая, – тихо произнес он. – Далеко же мы с тобой забрались.

В коридорах стояла тишина. Не слышно было даже шума землеройных машин. Очевидно, сегодня она и Уайет – единственные обитатели этого общежития. Ребел хотелось развернуть накидку Хайсена, расправить ему ноги и руки, устроить его поудобнее. Но она продолжала стоять на пороге.

– Что произошло, Ежи?

Глаза его устало закрылись.

– Глупость. Глупый несчастный случай, нарочно и не придумаешь. – Он судорожно закашлялся и через некоторое время заговорил снова:

– Меня искромсала никем не управлявшаяся кибершвабра. Бред какой-то, правда? Оператора, видимо, не было на месте, здесь за такие ошибки казнят. Этого не могло случиться. Я упал на эту хреновину, одна из щеток развернулась и заехала мне вот сюда. Теперь там, скорее всего, кровавое месиво, да? – Ребел кивнула. – Изуродовало спину так, что и посмотреть, наверное, страшно. Думаю, у меня перелом позвоночника.

– Я позову врача, – предложила Ребел. Она не могла пошевелиться.

– Бесполезно. – Глаза открылись, бесконечно грустные глаза. – Я держусь за счет семи капсул стимулятора. Достаточно, чтобы оживить покойника. Такая доза разрушает тело. – Он тихо засмеялся. – Семь капсул. Своеобразный рекорд. Послушай. Я принял наркотик, и я умираю, и, может, из-за этого поставленный мне психоблок больше не действует. Я хочу тебе кое-что сказать. Они не хотят, чтобы ты это знала.

– Да? А что? – спросила Ребел.

– Это важно. «Дойче Накасоне…» – Голос упал до шепота, но Ребел не придвинулась к Хайсену. После минутного молчания он чуть-чуть повернулся и прохрипел:

– Подойди поближе. Я не могу.., не могу громко говорить.

– Нет.

– Это важно. – Хайсен опять закашлялся, в глазах показались слезы – он страдал. – Обязан сказать…

– Перестаньте. Меня на такое не поймаешь.

– Ближе, – прошептал он.

Ребел медленно опустилась и села на пол. Она оперлась головой о каменную стену, сложила руки на груди и молчала. Хайсен свирепо смотрел на нее.

Что-то дикое и безумное сквозило в его неподвижном взгляде, в глазах отражалась работа мысли, которая билась в капкане, будто маленькое животное, готовое отгрызть лапу, чтобы вырваться на свободу.

– Итак, – наконец проговорил он. – Итак. Ты думаешь, что.., ты такая хитрая сука.

Он слегка приподнялся, и рука, зажатая между спиной и лежанкой, освободилась. Пальцы сжимали нож. Лихорадочным движением Хайсен бросил его в Ребел. Она откинулась назад, и лезвие просвистело мимо.

Через мгновение оно тихо звякнуло о каменную стену.

Вытянутые пальцы Хайсена указывали прямо на Ребел, у него не было сил убрать руку.

– Хитрая! – сказал он. – Но это не дает тебе права так обращаться со мной.

Ребел поджала ноги и встала. Она была вне себя от гнева.

– Право обращаться… Я знать бы вас не знала! Чего вы хотите от меня? Вы надеетесь, что я решу покончить с собой? Вы что, ждете, чтобы я принесла вам нож и встала поближе? Чтобы вы перерезали мне горло, да?

Ее трясло.

Хайсен с жалобным видом кивнул:

– Да, пожалуйста.

– А долбись ты конем!

Наконец Хайсен закрыл глаза. Но его рука по-прежнему отчаянно тянулась в пространство, пытаясь схватить пустоту. Голова запрокинулась назад.

– Ты и «Дойне Накасоне»! – пробормотал он. – Вы, как два жернова, истерли меня в порошок. На хрена ж вы меня убили?

Голос стал затихать.

– Эй, послушайте…

– Чтоб вы сдохли, – глухо проговорил Хайсен. – Чтоб все вы сдохли.

Они едва нагнали «Пеквот», еще час – и корабль покинул бы зону Марса. Ребел ожидала погони, но их никто не преследовал. Должно быть, никто не заметил пропажи катера. Но все равно несколько часов при перегрузке 2,5 – далеко не сахар. На Деймосе можно было украсть что угодно, кроме антиперегрузочных сидений. Их просто там нет. Вероятно, граждане обязаны переносить неудобства стоя.

Когда они поравнялись с кораблем, Ребел не могла скрыть удивления.

– Это что, он?

– Да, впечатляет, – согласился Уайет.

На конце толкателя одноразового термоядерного двигателя «Рабочая лошадь» громоздилось очень странное сооружение. Ребел никогда не видела ничего подобного. Оно немного напоминало дом времен королевы Анны, построенный в условиях невесомости свихнувшимися архитекторами. Все перепуталось: башни и выдающиеся вперед беседки, фонари, веранды и восьмиугольные крыши торчали со всех сторон. Ребел искала глазами вход, натыкаясь на чешуйчатую кровлю, мансардные окна и площадки для прогулок на крыше. И под этим фасадом – холодильный корабль.