Читаем без скачивания Разбитое небо - Евгения Михайлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В смысле выбросил?
— Нет. Он лежит в ящике стола. Что мне за это будет? Уволят или вообще под суд отдадут? Это же вещественное доказательство!
— Так оно же есть, как ты сказала. Мы просто возьмем его из ящика стола. И это только наши проблемы, как мы его нашли. Искали и нашли. Когда сможем поехать?
— Можно не сегодня? Сегодня Антон уже дома. А завтра у него после уроков еще спортивная школа. Я не хочу, чтобы он видел, как мы забираем. Потом скажу, что потерялся, если спросит. У него ничего нет, а у одноклассников чего только нет. Мне на такое за несколько жизней не накопить, — она всхлипнула и закрыла лицо руками.
— Лида, только не плачь. Все будет хорошо, мы проведем эту операцию в лучшем виде. Сколько сыну лет?
— Одиннадцать.
— Знаешь, мы с тобой сейчас сидим в таком месте, в котором каждая бумажка, каждый волос вопят: не иметь мобильника в одиннадцать лет — не самая страшная беда. Хотя ребенку может казаться иначе. И я его очень даже понимаю. Но у него столько возможностей впереди… Мы исправим и эту ситуацию. Как договоримся? Мне за тобой заехать?
— Нет, я лучше адрес скажу и отпрошусь завтра пораньше, чтобы Антошки точно не было. Я буду дома в четыре, удобно?
— Есть, мэм. До завтра. Да, если сегодня Макаров спросит, скажи, что мы нашли улику. Случайно попала в другой ящик. Оставить расписку?
— Да, спасибо большое.
— Да, еще. Посмотри, пожалуйста, на месте ли волос, найденный на одежде жертвы. Это и есть ключевая улика для опознания.
— Сразу точно скажу: он есть. Для меня это дело особое. Я так ждала, что они его доведут до конца. Из-за моего преступления тоже.
На следующий день Сергей приехал домой к Лидии. Телефон Артура лежал в ящике письменного стола. Лара его описала. На корпусе Артур нацарапал перочинным ножиком буквы А и Л. Он тоже был счастлив, когда Лара ему подарила эту маленькую мечту любого ребенка из не очень богатой семьи. Сергей торжественно уложил телефон в пластиковый пакетик. И сказал:
— Как легко преодолеваются самые сложные проблемы, когда рядом искренние люди. Ты могла ничего не сказать, и никто бы ничего не узнал. Я благодарю тебя, Лидия. И вот. Это Антону. Случайно обнаружил в своем ящике стола. Я часто меняю телефоны. Мне нужно, чтобы все было безупречно. В этом смартфоне надо только немного отрегулировать камеру. С этим сосед справится. Все остальное ок. Приложений много. Нет-нет, без слез. Ни одному мальчишке не нравится мама с красным распухшим носом.
Из машины Сергей позвонил одному программисту, практически гению.
— Виталик, сможешь сегодня приехать ко мне и работать сколько потребуется? Нужно, нет, необходимо вернуть к жизни совсем убитый, как считают в полиции, телефон. Но мы знаем, что там специалисты — не фонтан. Это единственная улика по делу убийства ребенка больше года назад.
Виталий приехал к Сергею и бился с телефоном несколько часов. Затем отвез его в одну лабораторию чудес, поскольку там особая аппаратура. Вернулся на рассвете, положил телефон на стол и устало сказал:
— Для полноценного использования не пригоден. Но информацию мы вытащили. Там были только контакты, список входящих и исходящих звонков и небольшое количество фоток. Можно это смотреть и в инвалидном устройстве, но я на всякий случай распечатал. Все проверяется, естественно, у оператора.
— Ну, ты же мой бесценный и гениальный друг. Я прямо не знаю, как тебя отблагодарить. Обнять, подарить ящик хорошего коньяка или примитивно деньгами?
— Третье, конечно. Сам понимаешь, работа не дешевая.
— Не хотелось бы тебя перехваливать, но против правды не попру. Ты совершил скромный, невидимый миру и великий подвиг на пути к торжеству справедливости. Для нас это перелом и готовый маршрут поиска. Такой суммы достаточно? И можно все-таки обнять?
— Сумма адекватная и даже больше, чем я собирался назвать. Насчет обнимашек — ни в коем случае. Я — социопат. Людей выношу только на расстоянии. Звони, если что. Всегда готов помочь.
Свидетели
Ларе позвонила Ирина.
— Привет. Если ты меня вечером не слушала, скажу в двух словах. Во-первых, я, говоря о деле Артура, сейчас никак не цепляю следствие. Не рассказываю, как они облажались, даже главную улику потеряли. Не время дразнить гусей. Я ночью просто очень аккуратно сообщила дату преступления.
— Здравствуй, Ира. К сожалению, не слушала.
— Есть немного времени? Могу включить. Мне нужна твоя реакция.
— Да, конечно. Слушаю.
— Хорошо, вот главное. Включаю. «Пятого января этого года, ночью, нашли тело ребенка — Артура Соколовского, пропавшего накануне вечером. Кто-то мог его видеть живым — одного или с другим человеком, людьми. Кто-то мог видеть в тот вечер или ночь Георгия Чернова, единственного подозреваемого в преступлении, он был выпущен, так как у него оказалось алиби. Беру на себя смелость сообщить, что этого алиби больше нет. Женщина, которая его обеспечила, отказалась от своих показаний. Я о том, что, несомненно, существуют люди, обладающие информацией, способной сдвинуть следствие с мертвой точки. Для них это, вероятно, маленький и почти забытый эпизод, но вот сейчас, на фоне этих снимков — Артура и Чернова — эпизод может всплыть в памяти. Так бывает, точно знаю. И очень хорошо понимаю, как человеку, погруженному в собственные проблемы и дела, тяжело решиться и пойти или даже просто позвонить в полицию. Стать свидетелем. Но… Однажды из дома вышел маленький прелестный человек. Он не мог себе представить, что для него больше не наступит утро. Что его ждут ужасные муки и сплошная ночь. И сегодня тысячи детей выходят на улицу. Мне страшно думать об этом. У меня детей нет, но мне очень страшно. И еще: я ни в какой мере не официальная инстанция. Все, что может быть рассказано мне, между мной и рассказчиком останется. Эта информация будет использована следствием для проверки фактов только как анонимная». Ну, что скажешь?
— Дыхание перехватило.
— Лара, но я звоню уже по другому поводу. Мне ночью же позвонил свидетель! Это не стану говорить по телефону. Надо встретиться, вероятно, лучше всего сразу с детективом. Мне показалось, свидетель нормальный человек, не
