Читаем без скачивания Ни пуха ни пера, лорд ректор! Зима в Крылатой академии (СИ) - Райская Ольга

И птица полезла, безбожно царапая коготками мою и без того многострадальную кожу.

— Э-э-э… — предостерегла я.

— Помню. Альтернатива неприятная и выбор невелик: чучело или суп, но сейчас заткнись и просто доверься старшим.

В этот момент аррел долез куда надо и сел так, будто свил у меня на животе гнездо и сейчас в нем что-то высиживал. Его тяжесть отвлекала от боли и немного успокаивала.

— Почувствуй свою магию, Настасья. Почувствуй и выпусти, а я соберу, — диктовал птиц.

Я же прикрыла глаза и… Ужаснулась — магия не светилась, она даже не сияла, а шарашила, как сверхновая звезда, ослепляя неоновой зеленью. И стоило мне открыться, как свечение охватило и попугая.

— А тебе потом не будет плохо? — испугалась я за питомца.

— А тебе бывает плохо после пары порций самого вкусного в мире мороженного? — тут же свредничал Лош.

Хм…

— После пары порций, наверное, нет, а вот после килограмма или даже двух… Очень легко переесть, если еда любимая.

Несмотря ни на что, примерно через минуту мне стало лучше. Сияние померкло, а магия вновь не потоком, а ручейком заструилась внутри меня.

— Расскажи, что ты сейчас делал, — попросила аррела.

— Твою человеческую задницу спасал! — огрызнулся попугай.

— Между прочим, я тебя по-хорошему спросила. Не понимаю, почему ты злишься, — обиделась я. Силы пока не вернулись в прежнем объеме, но и слабость отступила.

— Я не на тебя, а на себя злюсь, — отозвался птиц. На ответ я не рассчитывала, но неожиданно его получила. — Когда маг умеет пользоваться даром, он знает методы меньше накапливать и чаще сбрасывать, чтобы не образовалось опасного для здоровья переизбытка. А ты еще ничего не умеешь, поэтому я съел твои излишки, поняла?

— Поняла…

Но это было еще не все.

— Да не переживай ты так. Научишься, какие твои годы! Ты вот когда свой дар получила? — спросил Лош.

Ага, так я и сказала этому наглому клюву!

— Только после того, как расскажешь, что такое предохранитель, и почему ты продолжаешь упорно называть меня Настасьей! — накипело, знаете ли!

И птиц бы раскололся. Я же видела, как в нем борются любопытство с осторожностью, и первое выигрывает, но без стука и вообще без каких-либо политесов в мою комнату ворвался герцог.

Светлость был взволнован. Расстегнутая рубашка, растрепанные волосы и остатки мыльной пены на свежевыбритом лице говорили сами за себя — его отвлекли, когда супруг приводил себя в порядок. И я даже догадывалась, кто это сделал, потому что Фрида семенила за ним и что-то верещала, размахивая руками.

— Вон! — велел ей Орфес.

Эх, бедная! Все гонят, но что ей еще оставалось, кроме того, как уйти?

А вот когда мы остались одни, не считая, разумеется, аррела…

— Как ты себя чувствуешь, моя девочка? — выдохнул Светлость, присев рядом со мной на кровать. Попугай благоразумно отполз и закопался в подушках. А мне на лоб легла теплая, чуть шершавая мужская рука.

— Уже совсем хорошо, — улыбнулась я. — Птичка помогла, забрала лишнюю магию.

— Слава первородным, — отозвался супруг, не сводя с меня сияющих сталью глаз.

А я… я смотрела не в глаза, а туда, где было не застегнуто, и любовалась чистой бронзой кожи, ее сиянием и… рельефами, конечно, тоже… Ух!..

И поскольку Светлость первым перешел на «ты», тоже позволила себе вольность:

— Ты мне обещал показать свои крылья, — напомнила герцогу.

— Крылья, — зачем-то повторил он.

— Да, но если не время, то…

— Ну почему же не время? Как раз самое время, — как-то не очень весело улыбнулся супруг и скинул рубашку.

А потом за его плечами всколыхнулось нечто размытое и темное. То ли стресс мой сказался, то ли свет в спальне сильно приглушили, но рассмотреть крылья никак не удавалось. Одно подметила точно — что-то в них шевелилось. Причем, довольно интенсивно.

Так его, бедолагу, жалко стало, что я, снова перейдя на профессионально официальный тон, спросила:

— Простите, а чем вы пользуетесь для удаления клещей из перьев? Орнитоз, знаете ли, штука малоприятная как для самого носителя, так и для всех окружающих.

И, ой…

— Тэ-э-эс! — прогромыхало надо мной.

Глава 15-3

— А? — испуганно спросила я, а попугай еще сильнее зарылся в подушки и притворился мертвым. Жаль, мне так не сделать, потому что на меня смотрели. Гневно и внимательно.

— Это моветон намекать мужчине на его чистоплотность! — пророкотал супруг.

А я ведь и не намекала вовсе, а говорила открыто, честно и прямо:

— Но у вас там, в перьях что-то шевелится! Причем, очень сильно!

— У меня нет перьев! — отчеканил Светлость, чем немало удивил и даже порядком расстроил.

— Как? — сникла я. — Совсем?

— Совсем! Ни одного перышка! — бушевал Ори. — Да будет тебе известно, что крылья высших арсов состоят из подвластной им стихии!

— И кто же там в вашей стихии может шевелиться? Идите скорее сюда, нужно срочно посмотреть и предпринять меры!

— Какие еще меры? — прищурившись спросил муж, но почему-то пошел ко мне без возражений.

— Решительные! — заявила я. — Поворачивайтесь!

А он… Он повернулся! А там… Там спина была. О, какая там была спина! И эти… Эти там тоже были, которые из стихии без перьев. И они не только шевелились, клубились и вздрагивали, там, между подвижных и дышащих, словно отдельный живой организм, островков мрака проскакивали молнии. Самые настоящие, только маленькие!

— Вау… — прошептала я, но герцог услышал и обеспокоенно спросил:

— Что там, Тэс? Что вы увидели?

— Вам любую правду или только щадящую? — брякнула, как всегда, первое, что взбрело в голову, потому что она в этот момент была занята созерцанием чего-то восхитительного, потрясающего и волшебного. До ужаса хотелось прикоснуться к крыльям, сотканным из полотна живого мрака.

— Мне правду, — немного подумав, ответил Светлость.

— Поздравляю вас, Орфес! — радужно начала я и…

— С чем это? — подозрительно и хмуро буркнул муж. Его можно понять, столько неприятностей из-за одной меня на долю выпало, что не каждый выдержит. Сильный мужчина, выносливый.

И все же, надо было как-то успокаивать. Чем я, собственно, и занялась.

— С тем, что ни клещей, ни орнитоза у вас нет…

— Это меня несказанно радует, — ответил герцог так, словно соврал и его мои слова ни капельки не обрадовали. А зря! Здоровье еще никому не помешало, а часто даже помогало в разных жизненных ситуациях.

— А скажите мне, муж мой…

— М? — промычал он, и мышцы спины напряглись. Даже мрак на какое-то время застыл и перестал шевелиться. Ясно, ждет от меня самого худшего.

А я всего лишь спросить хотела…

— Я для вас особенная женщина, Орфес? — еле нашла в себе силы задать назревший вопрос.

Мышцы дернулись, словно их свело судорогой, и ректор как-то хрипло и сдавленно спросил, вновь перейдя на «ты»:

— Почему ты спрашиваешь об этом, Тэс?

Почему-почему… Потому что сам сказал! Вот почему!

— Вы сказали, что трогать крылья у мужчины может лишь особенная женщина, а мне ужасно хочется к ним прикоснуться!

— Вы не боитесь?

Господи, чего? Милый, у тебя даже орнитоза нет, а после я, так и быть, руки тщательно вымою. С мылом!

— Есть причины? — все же уточнила я.

— Мрак — опасная стихия, — загадочно намекнул герцог.

Самое время прислушаться к собственной интуиции, что я и сделала. Она молчала. Зараза такая неприятная! Когда не нужно, так нате — пользуйтесь, а когда личное счастье на кону — заглохла! И как это называется? Подстава подстав! Вот как!

Придется проводить эксперимент, потому что трогать надо. Вернее, хочется. Вернее, очень хочется оказаться особенной. Для него…

И я протянула руку к одному из трепещущих крыльев. Мрак затаился. Казалось, что он, как собака, принюхивается к руке, пытаясь уловить знакомый запах. Даже молнии в том месте исчезли, а я разволновалась так, что едва дышала.