Читаем без скачивания Паутина зла - Александр Прозоров

— Это на память… — шепнул знакомый голос. И тут же добавил уже иначе, с шипением, отчего на ум пришел паук из сна: — Будешь моим мужем, не убежишь…

— Тьфу на тебя! — Олег швырнул тряпицу на землю и даже потоптал в сердцах.

Зачем он ее взял?! Ведь она могла оказаться заколдованной, могла помогать морочить его. Сплюнув, Середин зашагал прочь. В голове не имелось никакого плана — что делать, он теперь просто не знал. Вдруг крест на лбу, от которого до сих пор не было особой пользы, чуть кольнул теплом.

Рада

В сыром рассветном лесу, после довольно весело, но бестолково проведенной ночи Олега пробил нешуточный озноб. Кутаясь в остатки куртки, он пошел быстрее, стараясь не думать, куда именно идет. Конечно, девчонка могла и соврать насчет бани, а также насчет Глеба, да и Бориса — но, пожалуй, все же говорила правду. Все здесь принадлежит ей, везде тысячи глаз…

Середин чувствовал себя даже не мышкой, бегающей между лап забавляющейся кошки, а скорее мухой в паутине. Мухой, которую уже спеленали клейкой нитью и подвесили до поры до времени. Никаких шансов, неизвестно даже, когда именно придет смерть. Остается висеть и наблюдать.

На сырой траве отчетливо виднелись следы, они уводили на север. Олег присел, всмотрелся. Опытным следопытом он себя считать не мог, понял только, что шел один человек, который был значительно ниже ростом ведуна — что не удивительно, — а вот размер обуви имел почти такой же. А может быть, и совсем такой же, потому что спустя минуту следования за незнакомцем Олег обнаружил отпечаток босой ноги на участке грязи.

Кто именно может бродить по лесу босиком, Середин уже знал. Он ускорил шаг, подгоняемый волчьим воем, который слышался то сзади, а то откуда-то слева. Оборотень — а Олег был уверен, что имеет дело с одной из этих тварей, — вывел его прямо к деревне. Раздвинув пушистые ветви подлеска, ведун оказался напротив колодца.

Скрываться было незачем и не от кого. Шагая через луг, Олег пытался угадать, кто встретится ему первый. Всеслава? Староста? Или все-таки Глеб… Старуха сказала что-то насчет сапог, которые не помешают теперь тому вернуться в Озерцы…

— Стоп! — Середин остановился. — А где часовой?

У колодца никто не стоял, никто не наблюдал за дорогой. Недоброе предчувствие заставило Олега повернуть правее, к березовой роще. Пришла пора понаблюдать за жителями. Их было немного: с этой стороны, на «улице», делать нечего, основная жизнь шла со двора. Там мычали коровы, ведун даже расслышал щелканье пастушеского кнута.

Что еще придумала полоумная чародейка? Середину очень хотелось встретить Всеславу — от девочки проку никакого, зато и опасности ждать не приходится. Увы, среди немногочисленных деревенских детишек, стайкой пробежавших через крайние огороды, он ее не увидел. Козленка в роще тоже не обнаружилось: то ли было еще слишком рано, то ли обычно он пасся в другом месте.

С тяжелым сердцем ведун поднялся к деревне, придерживая левой рукой ножны, чтобы рукоять сабли не сдвигалась с привычного места. У колодца Олег остановился, задумался. Где-то там, за лесом, бил ключ с мертвой водой, а вот здесь, внизу, имелась живая. Если, конечно, волшебница хотя бы в этот раз сказала правду.

— Да с чего я вообще взял, что она женщина? — пробурчал себе под нос Олег.

Ответ пришел в виде теплой волны, пробежавшей по низу живота.

— Ну да, а еще я паука видел! — подтрунил над собственным естеством ведун. — Много кого видел, а поверить некому. Совсем некому. Хотя… Водяной меня, кажется, пока не обманывал. Или обманывал? Почему ничего не сказал про ключ с живой водой? Он про него не знать не может. Значит, пли водяной соврал, или умрун.

— Здравствуй, Олег-ведун!

Середин отвел взгляд от сруба колодца и увидел идущую прямо к нему Раду. Вот уж кого можно было назвать красавицей: даже двигается как-то по кошачьи, каждый шаг напоен внутренней негой… Однако, всмотревшись в лицо девушки, Олег понял, что меньше всего сейчас она думает о внешнем впечатлении. Судя по всему, Рада плакала всю ночь.

— Я искал твоего брата, — развел руками Середин. — Прости, не нашел.

— Я знала, что не найдешь… — кивнула Рада. — Не виню тебя, ведун. Глеб сам виноват, не хотел хозяйство бросить, бежать из деревни. Вот только сапоги ты у старосты зря взял…

— Сапоги? — Олег уставился на свою грязную обувь. — Что с ними?

— Это Глеба сапоги. Борис их принес опосля того, как его сыновья увели брата в Еловый лес, я видела. А ты, значит, в них из Озерцов ушел… Вот потому брат ночью и вернулся.

— Где он?

— Ушел, — невесело улыбнулась Рада. — Хотел меня взять, да я закрылась, не впустила его. Облика Глеб стал звериного… Братец мой. А ты разве не знал, Олег, что тем оборотням, чья обувь в деревне, ходу сюда нет? Таков договор у Бориса с умруном-чародеем.

— Слыхал что-то такое… — Олег почесал затылок. — Значит, провел меня Борис. Что ж, сейчас я с ним поговорю. Хорошо еще, что тебя Глеб забрать не сумел.

— Меня не сумел, а Всеславу увел. Пошел к ним, дверь сломал, бабку Лушу на куски разорвал, а внучку Бориса увел. Да ему, старосте-то, до нее давно дела нет… Тебя брат хочет видеть. Сказал, что ты его предал: обещал защитить и не защитил.

— Постой, Рада! — Олег умоляюще протянул к девушке руки. — Постой! Может, я и виноват перед Глебом, но…

— Он будет ждать тебя в Еловом лесу следующей ночью, так просил передать. — Рада медленно пошла прочь, потом оглянулась, поманила: — Идем, ведун, накормлю тебя.

— Я с Борисом сперва поговорить должен! Середин вытянул саблю, решительно направился к крыльцу. В доме кто-то охнул тонким голосом.

— Не ходи, не пугай бабку Марью! — попросила Рада. — Нет Бориса, убежал он ночью, с сыновьями. Не стал тебя ждать… Идем, ты устал и голоден, а больше тебя никто здесь не примет.

— А ты… Почему ты на меня зла не держишь? — Олег подошел к девушке.

— Потому что не виноват ты ни в чем, за наши грехи страдаешь, — вздохнула Рада. — Зря ты пришел сюда… Идем.

Она пошла по единственной улице, и ведун последовал за ней. Как ни устал он, как ни болели царапины на груди и плечах, оставленные Старой Милой, а не мог не любоваться девушкой. Не вписывалась она в окружающую ее картину: серые некрашеные дома, покосившиеся заборы… Красавица.

Середин так увлекся созерцанием грациозно покачивающихся ягодиц, что едва не налетел на девушку, когда та остановилась у своего дома. Рада посмотрела через плечо и, как показалось Олегу, чуть улыбнулась.

— Иди умывайся и одежку свою скидывай. Только спать не ложись, а то ведь не добужусь, так голодным весь день и пролежишь. Я сейчас вернусь, полечу тебя немного, если спорить не будешь.