Читаем без скачивания Дорога императора (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич

Он, как заведённый, повторял:

— Ваше Императорское Величество, назад! Ваше Императорское Величество, назад! Надо уходить!

Тут он встал рядом со мной, и его взгляд упёрся в лежащую передо мной обнажённую девушку. Он так и застыл, раскрыв рот. Затем захлопнул с глухим стуком, потом снова раскрыл, будто рыба, выброшенная на лёд. Глаза у него округлились и выпучились.

— Это что же это? — пробормотал он. — Ваше императорское величество? А как же это? Это что же поляки учинить-то хотели? А тварь где? Ваше величество?

Наконец он опомнился и снова заводил:

— Уходить вам надо, уходить! А девушка здесь откуда? — снова спросил он.

Эх, вроде бы он разведчик, должен обладать сильным духом, а вот к монстрам, стреляющим полякам и голым девушкам оказался не готов. По крайней мере, не единовременно.

Если честно, я и сам такому не готов и сам не понимаю, как сохраняю хладнокровие. Но я ведь император, и должен подавать пример.

— Так, — скомандовал я, — твари больше нет. Пропала она.

— Как пропала? — удивился Вострецов.

— А если вернётся?

— Не вернётся, — заявил я. — Быстро прикажи своим найти какую-нибудь одежду в палатках, — я поморщился, — ну, если что-то уцелело. Надо девушку закутать. Берём её и уходим отсюда. И это, прикажи, чтобы подобрали мне какой-нибудь автомат с боезапасом. Мне вооружиться не помешает, — немного подумав, попросил я.

Вострецов лишь кивнул и, так же оглядываясь и водя автоматом по сторонам, попятился назад кусты. Там он, видимо, раздал указания бойцам, потому что уже через секунду на поляну выбрались трое бойцов, которые, точно так же повторяя Вострецовым, подозрительно осматривали окрестности и мёртвых поляков, будто ожидая, что это хитроумная засада и на них сейчас бросятся все скрывающиеся в этом лесу войска.

Несмотря на обстановку и напряжённую ситуацию, бойцы справились довольно быстро. Они сошлись на одной из палаток, которая оказалась не сильно повреждена.

Видимо, к тому моменту, как тварь закончила с первой палаткой, вернее, не тварь, а русская девушка, которую, видимо, кто-то очень разозлил. В общем, та палатка почти не пострадала. И оттуда достали рюкзак, в котором оказался комплект зимней одежды и чей-то офицерский плащ. Я помог Вострецову одеть девушку. Единственное, с чем была проблема, это с обувью. Всё-таки обувь вся была очень большого размера. Поэтому, обмотав её ноги нательным бельём для увеличения объёма, довольно споро отыскали ботинки с самым малым размером, и в итоге благополучно её одели.

— Ну всё, ваше императорское величество, — наконец произнёс Вострецов. — Девушку одели, оружие вам нашли, — он указал на автомат, висевший у меня на шее. — Даже вас приодели.

Недудко действительно нашёл довольно толстый бушлат, который оказался очень кстати. Всё-таки прохлада серьёзно ощущалась. Хоть я и не поддавался, но давно замёрз. А бушлат оказался очень даже кстати.

— Все, идёмте.

— Да, идёмте, — кивнул я, наклоняясь и подняв девушку на руки.

— Ваше Императорское Величество, вы что это? Её здесь надо оставить. Нам не до спасительных миссий.

— А как это не до спасительных миссий? — спросил я. — Вы ведь спасатели. Пришли вот меня спасать. А здесь ещё вот девушка русская. Её тоже спасти придётся.

Говорить о том, что тварь, которая убивала поляков пачками, это и есть та самая девушка, я естественно не стал. Иначе Вострецов точно бы взбунтовался.

— Ваше императорское величество, а как же мы её по лесу-то понесём?

— Я и понесу, — заявил я. — По крайней мере, мне это будет несложно, — заявил я.

— Но, ваше величество, вам же нужно продвигаться по лесу, это довольно непросто, даже просто пешком. А ещё с таким грузом на руках и вовсе невозможно.

— Я, как-нибудь разберусь, — произнёс я.

Всё-таки в словах Вострецова была правда, и обычному человеку, даже пускай подготовленному солдату, идти с таким грузом по лесу было бы практически невозможно. Но я-то непростой человек. И дело не в том, что я император, а в том, что во мне живёт сила кавказского кузнеца, для которого эта девушка всё равно что пушинка.

Так я и поднял девушку на руки и скомандовал Вострецову:

— Ведите.

В итоге мы прошагали ещё километров пять, после чего Вострецов спешно скомандовал укладываться на ночлег.

— Не рановато ли? — спросил я. — Прошли-то всего ничего.

Вострецов хмуро посмотрел на меня.

— А как мы так вот пойдём с этой девушкой? — произнёс он. — Я надеялся, что она в себя придёт, а она всё не просыпается. Сейчас мы вот её в чувство приведём, узнаем, что с ней поляки делали. А там, глядишь, с нами пойдёт своими ногами. Так и быстрее получится. А вот так вот с ней на руках, это никуда не годится. Мы бы её сами понесли, вон, носилки бы соорудили. Но вы ведь не даёте. А перечить императору тоже не положено. Поэтому пока что отдыхаем. Пробуем привести девушку в чувство.

Ну да, справедливо. Идти с бесчувственной девицей на руках, хоть и не тяжело для меня, но как-то неудобно. Да и неправильно это что ли, чтобы император девушек таскал. Хотя, если честно, пока шагал по лесу, об этом даже как-то не думал. Думал я о другом. Что русская девушка, пускай даже в обличии монстра, делает посреди польского леса. Да ещё и о помощи просит. Тут невольно и вправду задумаешься о старых русских сказках да всяких красавицах. Правда, к чему её приурочить — ума не приложу. Вот и пытался сообразить. Точно она не русалка, не кикимора болотная, и не Василиса Премудрая. Да и на царевну-лягушку она никак не походит. По крайней мере, та самая лягушка вооружённых поляков пачками не раскидывала. Да уж, загадка. И эту загадку мне очень хочется разгадать. Хотя и эту девушку будить боязно. Вдруг она очнётся и за старое примется.

Да уж, дела… И как быть?

Тем временем разведчики, искоса поглядывая на меня и на девушку, принялись обустраивать лагерь. На этот раз решили выкопать ямку и зажечь небольшой бездымный костерок, чтобы хоть как-то разогреть воды и сделать горячей еды.

Спустя пару минут девушка зашевелилась и раскрыла глаза. Она вздрогнула, затем испуганно огляделась. Тут её глаза встретились с моими. Она, помогая себе руками и ногами, отползла в сторону, будто боясь, что я сейчас на неё наброшусь. В следующий миг она вдруг остановилась и принялась ощупывать себя. Ощупала одежду, принялась себя оглядывать. Затем снова посмотрела на меня.

— Кто вы? — спросила она снова по-русски.

— Русские солдаты, — ответил я спокойно. — А ты, красавица, кто такая будешь? — спросил я.

— Русские солдаты? — с придыханием спросила она. — А я Анна Петрова. Из Минска я. Нас немцы в плен взяли и к себе утащили.

Она вдруг откинулась на землю и принялась плакать. Слёзы катились из её глаз.

— Вы же пришли спасать нас, да? Правда? — спросила она. — Наконец-то! Так только где же вы раньше были? Что ж вы раньше не пришли? Что ж вы пришли, когда уже поздно, когда уже назад пути нет?

Так она и плакала, и причитала, говоря что-то своё непонятное.

— Почему же поздно? Ты же спасена. Мы вот тебя вытащить хотим, вернуть обратно домой.

— Да нельзя мне уже домой. Нельзя. Такой мне назад уже точно нельзя. Я же теперь опасность для людей представляю. Я же теперь даже не знаю, чего от себя ждать.

Она плакала, размазывая слёзы по щекам, так и лёжа прямо на земле.

— Ты бы, Аннушка, легла обратно на подстилку, — предложил ей я. — Так и застудиться недолго. А как успокоишься, мы с тобой поговорим. Ты и расскажешь, как ты оказалась в Польше, что за немцы тебя увели и где тебя держали столько времени. Ведь Минск-то давно освобождён.

От моих слов девушка ещё сильнее разрыдалась. Однако, послушав мои увещевания, она поднялась и действительно перелегла на подстилку. Там она свернулась калачиком и продолжала рыдать.

Поручик Вострецов и остальные бойцы, которые были свидетелями этой не самой приятной сцены, молча наблюдали за нами.

Поручик Недудко налил в металлическую кружку горячего варева из котелка и подошёл ко мне, протянув эту кружку.