Читаем без скачивания Вся мировая философия за 90 минут (в одной книге) - Шопперт

Как это ни странно, именно сам Шопенгауэр и расшатывает подобное убеждение — больше, чем кто-либо другой. Его самобытный способ видения мира был первым шагом по тропе, ведущей в другом направлении (хотя он этого и не осознавал). Вместо того чтобы созерцать мир в благоговейном трепете, Шопенгауэр взирал на мир с презрением. Для средневековых философов мир был зачастую театром глупости и зла. Однако всегда оставалась возможность искупления зла. Вполне возможно, что сам мир был убогим, однако общий план его, замысел создавался под зорким оком Промысла Господня, который благ. Когда Шопенгауэр рассматривал мир как зло, он имел в виду, что порочно само мироустройство и искупить зло невозможно.

Избрав такой подход к миру, при котором этот мир считается злом, а не добром, Шопенгауэр нечаянно разрушил потребность в своей собственной точке зрения. Последующие философы (особенно Ницше и Витгенштейн) поймут это. Подход Шопенгауэра к миру не был логически необходимым. Возможно бесчисленное количество философских подходов к миру. Считать мир загадкой — лишь один из многих.

У сочинения «Мир как воля и представление» Шопенгауэра есть эпиграф. Как ни удивительно, но это цитата из Руссо: «Выйди, друг, из детства, проснись!» Основная идея сочинения Шопенгауэра выражена в самом названии (которое иногда ошибочно переводится: «Мир как воля и идея»). Видимый нами мир состоит из представлений, феноменов — это очень похоже на мысль Канта. Однако за этим представлением стоит не вещь-в-себе, как у Канта. За представлениями стоит не что иное, как Воля. Эта мировая Воля слепа, вездесуща, не направлена на определенную цель. Подобно ноумену Канта, Воля находится вне пространства и времени. Она не имеет причины. Именно эта Воля привносит в мир нищету и страдания, которые могут окончиться лишь со смертью. Единственное, на что мы можем надеяться, так это на то, чтобы освободиться от власти этой Воли и пут индивидуализма и эгоизма, возникающих благодаря ей. Этого можно достичь лишь через самоотвержение, выражающееся в сочувствии к страждущим вокруг нас людям, через отвержение Воли (осуществляемое святыми и аскетами всех рас и вероисповеданий), через эстетическое наслаждение произведениями искусства (включающее созерцание, лишенное воли).

В первой из зрелых работ «Четвероякий корень принципа достаточного основания» Шопенгауэр утверждает, что наше восприятие творит мир согласно четырем видам причины и следствия: логическим, физическим, математическим и нравственным, — и все они соответствуют принципу достаточного основания. Шопенгауэр полностью принимает принцип достаточного основания, восприняв его от рационалиста XVIII в. Готфрида Лейбница. Вот как Лейбниц определяет этот принцип: «Любое событие — истинное или существующее — и любой принцип, который истинен, зависят от достаточного основания для своего существования: ничего не случается без того, чтобы было основание, почему это случается скорее так, а не иначе, хотя большую часть времени мы не можем знать этих причин». Иными словами, все имеет причину для своего существования, благодаря которой все происходит именно так, как происходит, а не иначе.

Возможно, Шопенгауэр и позаимствовал этот принцип у Лейбница, однако это не удержало его от бичевания самого создателя принципа за то, что Лейбниц будто бы этот принцип понял не так, как надо. Шопенгауэр указывает на то, что Лейбниц нечетко различал всевозможные причины и следствия, которые Шопенгауэр разделил на четыре вида. Логические причины дают априорные следствия. Это означает, что следствия никоим образом от опыта не зависят. Например: «У осьминога восемь ног». С другой стороны, физические причины объясняют перемены, происходящие в физическом мире: например, молния, поразившая кролика, который обуглился и почернел. Математические причины порождают геометрические доказательства. Это нам ясно всякий раз, когда мы полагаемся на то, что 2+2=4, для того чтобы доказать, что математическое пространство может иметь 10 измерений. А моральные причины обеспечивают мотивы для наших поступков. Поступок: безрассудное поведение сына дома. Мотив: зависть к литературному успеху матери, лицемерное осуждение якобы распутного, аморального поведения матери, недостаточного восхищения матери вышеупомянутой философской гениальностью ее сына и т. д.

Шопенгауэр подчеркивает, что все эти причины и следствия являются принадлежностью мира феноменов и проявляются лишь в рамках этого мира. Мир ноуменов, кантианский мир вещи-в-себе, который стоит за миром феноменов, у Шопенгауэра заменен Волей, которая не принимает участия в этой причинно-следственной цепочке. Причинность может существовать лишь в том мире, который мы воспринимаем. Воля не действует как причина.

Шопенгауэр приводит мощный довод в пользу этого удивительного утверждения. Он заявляет, что у всех нас есть возможность выйти за пределы мира феноменов, туда, где действует Воля. Это происходит, когда мы стремимся познать самих себя. Обычно мы воспринимаем себя точно так, как воспринимаем феномены внешнего мира. Это внешнее восприятие. Однако мы осознаем себя еще и «изнутри». В подобных случаях мы осознаем себя участвующими в акте Волеизъявления. С другой стороны, мы можем воспринимать себя действующими в физическом причинно-следственном мире, однако мы еще и действуем по наитию и осознаем Волю внутри нас. Мы можем мельком это увидеть в качестве Воли к жизни, чье присутствие, как привидение, руководит всеми нашими поступками. Шопенгауэр утверждает, что воля не прямо является причиной наших действий, а только лежит в их основе.

В качестве рационального философского довода это не представляется сколько-нибудь убедительным. Однако это было глубинным объяснением человеческих действий, опережающим то время. Это объяснение становится еще более убедительным, если рассматривать его как попытку описать бессознательное.

Хотя мы и можем осознавать наши действия на этих двух уровнях, разделить эти уровни нелегко. Шопенгауэр рассматривает Волю как безличную силу, которая стоит за всеми проявлениями. Как индивиды мы являемся всего лишь частью этой всеобъемлющей слепой Воли. И здесь довод Шопенгауэра наталкивается на очевидное возражение. Мы вполне способны осознать волю, действующую внутри нас, — и все же большинство из нас скорее описали бы волю в качестве волевой силы отдельной личности, а не участия в некой вселенской силе. Так мы осознаем волю. И даже те, кто считает волю частью коллективного бессознательного, сочли бы, вероятно, пустой затеей пытаться расширить это коллективное с целью включить в него все то, что у Шопенгауэра объемлет в себе запредельная, трансцендентальная Воля — сущность, которая пронизывает всю Вселенную.

Однако развитие философии не идет демократическим путем — в этом она схожа с наукой. Только оттого, что большинство из нас некогда считали, что земля является центром Вселенной, она не стала таковым. Точно так же то, что большинство из нас смутно понимает волю внутри нас скорее как личное качество, чем всеобщую Волю, не опровергает довод Шопенгауэра. Смутные личностные восприятия