Читаем без скачивания Верховные правители - Уильям Вулфолк

В целом Генри обрел удовлетворение...

Поздним вечером на ранчо под Амарильо светились огни; этот островок казался форпостом цивилизации, сдерживающим натиск варваров всего мира. Генри Бланкеншип в одиночестве обдумывал свою беседу с МакКаффри. Вот уж от кого он меньше всего ждал неприятностей. Но Генри не испытывал чрезмерного удивления. Он был знаком с иррациональной силой чувства, называемого любовью.

- Сколько мне, по твоему, лет, а? - спросила девушка.

Фрэнк Кенни сидел на дальнем от неё конце дивана. Он был в роскошном смокинге и держал в руке бокал с дорогим виски. Они находились одни. Слуга был отпущен; Фрэнк хотел, чтобы вечер прошел приятно, непринужденно, без спешки. Такой ритм подходил ему наилучшим образом. В конце концов, ему исполнилось пятьдесят шесть лет.

- Восемнадцать? - спросил он.

Она улыбнулась, внимательно глядя на него.

- Даже не тепло, - сказала девушка. - Или ты просто хочешь почувствовать себя старым.

Ее комплименты были слишком явными, но Фрэнк не осуждал её за это. Слушая оживленную глупую болтовню, он отмечал совершенство маленьких белых зубов и нежность подвижного розового язычка. Он понимал, почему Бабушка сочла её деликатесом, способным удовлетворить его угасающий сексуальный аппетит. Бабушка шестым чувством угадывала проблему - застенчивость, мазохизм, извращенность или, как в его случае, отсутствие интереса. После тюрьмы он стал другим человеком. Обрел утонченность вкуса, тягу к одиночеству, отвращение к панибратству. Он не запрещал себе сознательно гомосексуальные контакты, но научился воздерживаться от них.

Девушка выпила остатки шампанского из бокала, выпрямив свою тонкую шею. Когда она опустила бокал, её глаза уже были подернуты пеленой. Спокойно, интригующе поглядев на Фрэнка, она подмигнула ему. Да, есть надежда. Он никогда не получал удовольствия от сексуального общения с женщиной, которая ему не нравилась. Немногие женщины давали ему время, необходимое для возникновения симпатии. Это было частью новой морали, которую он искренне осуждал. Гораздо приятнее хотеть одну женщину и заниматься любовью только с ней. Вероятно, так Харри МакКаффри относился к Тине, хотя она, при всех своих светских манерах и высокомерии актрисы, была в некотором смысле шлюхой. Он предпочитал женщин типа его двух старших сестер. Порядочных, целомудренных, глубоких. Повзрослев, они стали напоминать ему могучих кобылиц, мчавшихся по дороге голова к голове, презрительно отвергавших всякие сексуальные домогательства. Они могли осчастливить любого мужчину, но так и не вышли замуж. Они посвятили себя воспитанию младшего брата, зарабатывали стиркой белья средства на его учебу в колледже.

Закончив колледж, он стал протеже известного криминального адвоката Матта Урго. Кенни был симпатичным, образованным, внушающим доверие молодым человеком; он с легкостью вращался в любых кругах - среди гангстеров, политиков, банкиров, профсоюзных боссов; он стал связующим звеном между верхним и нижним мирами.

Он получил свой первый серьезный шанс, когда Винсент Папаньо попал на крючок ФБР. Папаньо тратил огромные средства на подкуп окружных прокуроров, судей, полицейских, обеспечивая безопасность своих друзей и строгость закона к своим врагам. Однако в один из периодов бурной деятельности ФБР составило стовосьмидесятистраничный доклад о том, кто кого содержит. Документ был передан в комиссию по защите законности для изучения перед опубликованием. Через неделю в офисе комиссии прогремел взрыв.

Человек по фамилии Брайдл остановил свой автомобиль через дорогу от этого здания, когда из него выбежали двое мужчин. Спустя минуту прогремел взрыв, повредивший автомобиль Брайдла. Он описал внешность этих людей. После ареста у обоих тест на нитраты оказался положительным, и они отказались сообщить о своей деятельности в тот вечер при включенном детекторе лжи.

Папаньо отправился к Матту Урго, который сказал, что эти двое, похоже, будут осуждены. Полиция располагала свидетелем, а ФБР приняло все меры по защите Брайдла, его жены и детей. В то время Матт Урго медленно умирал от лейкемии, и болезнь затуманила его видение ситуации. Фрэнк Кенни поглядел на дело более оптимистично и заверил Винсента Папаньо в том, что оно будет улажено к его удовлетворению.

Когда два человека предстали перед судом, начались задержки. Шесть месяцев Брайдл, его жена и дети находились под охраной ФБР, но им постоянно угрожали по телефону посреди ночи. Брайдл работал в фирме, которая внезапно перестала получать товары вовремя. Когда они все же поступали, то оказывались испорченными. Босс узнал, что проблемы кончатся, если он уволит Брайдла, и в конце концов сделал это. Даже ФБР не удивилось, когда Брайдл отказался на суде от своих прежних показаний. Обвиняемые были оправданы.

Этот эпизод убедил Папаньо в том, что молодой Фрэнк Кенни - полезный человек. Он укрепился в таком мнении, когда отчаянные закулисные усилия Кенни привели к сокращению многостраничного доклада ФБР до короткой записки, опубликованной государственной комиссией по защите законности.

Со временем Кенни стал самым близким помощником Папаньо. Он помог итальянцу расширить его чикагские владения, присоединив к ним столь удаленные города, как Канзас-сити, Даллас, Денвер и Лас-Вегас. Он вел длительную и жестокую борьбу с могущественными восточными организациями, в результате которой Папаньо превратился в "босса всех боссов". Частично из-за того, что организация непомерно разрослась, частично из благодарности, Папаньо сделал Кенни главой восточного сектора и предоставил ему почти полную свободу действий.

Вскоре Кенни понадобилась поддержка Папаньо в деле создания настоящего преступного синдиката с высшим руководящим органом для проведения единой политики и разрешения споров. Папаньо, человек дальновидный, поставил только одно условие: каждый босс получит неограниченные права на своей территории, и ни один преступный бизнес не будет процветать там без его согласия.

Кенни обладал организаторским гением. Постепенно шестеренки Синдиката начали крутиться, хотя их вращение тормозилось старыми элементами - главным образом мафией с её довольно наивным принципом разбиения на семьи.

Согласно своему правилу, Кенни выступил против неё в подходящий момент. Важными источниками доходов для плохо организованных семей мафии являлись игорный бизнес, проституция и наркотики. Эти ручейки постепенно мелели. В большинстве штатов азартные игры были легализованы, кое-где узаконили проституцию, и отвращение общественности к наркотикам, вызванное горьким вьетнамским уроком, сделало этот бизнес слишком рискованным. Фрэнк Кенни начал борьбу с мафией, когда она сама начала разваливаться.

Кампания Кенни была мастерской. Он заручился активной поддержкой таких организаций, как Американский легион, патриотические общества, юношеские клубы, агентства по охране законности и главное - СИАП - Союза италоамериканских патриотов, созданного исключительно в этих целях.

Вскоре начались аресты мафиози; вместо освобождения или условных приговоров они получали сроки или высылались из страны как нежелательные элементы. Запугивание, насилие и убийства, традиционные методы мафии, теперь использовались против них. Дезорганизованные и рассеянные, подвергаемые арестам почти за любое правонарушение, они не могли противостоять Синдикату, обладавшему сильными связями с законом и государством.

Немногие сопротивляющиеся мафиози получали предупреждение - им обычно служило убийство подручного, которое ясно говорило о том, что сам босс не избежал бы казни в случае принятия такого решения. Если предупреждение игнорировалось, босса постигала судьба Сальваторе Гразии ("Скалы") - лидера текстильного рэкета. Гразия упрямо отказывался сложить свои полномочия. Поскольку его проблемы обострялись, он стал чаще отдыхать на Лонг-Айленде, в Монтоке - живописном месте с отвесными скалами на берегу океана. Однажды утром его останки обнаружили у подножия утеса. Смерть в результате несчастного случая.

Вскоре после гибели Гразии его дочь Анджела попросила о встрече с Фрэнком Кенни. Она была красивой и умной девушкой, выпускницей Пемброука, и мало знала о преступной карьере отца. Она надеялась, что Фрэнк Кенни окажется в силах спасти её мать от депортации. Сальваторе "Скала" родился в Италии, женился там и переехал в Соединенные Штаты, но при этом пренебрег важным шагом - переменой гражданства. После смерти Сальваторе было так много публикаций о его сомнительном прошлом, что власти приняли запоздалое решение о высылке жены.

Анджела, тщательно оберегаемая родителями от фактов жизни, оказалась вполне способной сопротивляться им при необходимости. Она наняла адвоката, который отправил её к местному политику, а тот посоветовал обратиться к Фрэнку Кенни. Она оказалась весьма красноречивой защитницей своей матери. В последний момент Фрэнк добился решения суда, по которому депортация откладывалась на время, необходимое для получения гражданства. Спустя два месяца он женился на Анджеле. Новый Орлеан ещё не видел такой пышной свадьбы. На ней присутствовала верхушка Синдиката и многие знаменитости. Был зафрахтован круизный корабль; проводы потрясали своей грандиозностью. Королевская чета вряд ли удостоилась бы больших почестей. У входа на причал газетчиков и фотографов останавливали грузчики с такелажными крюками у пояса. Улыбающиеся поставщики продуктов выкатили на пирс огромные корзинки с вином и деликатесами. Несмотря на протесты капитана, желавшего отплыть до начала отлива, на причале состоялся пир с шампанским, икрой и устрицами.