Читаем без скачивания Институт неблагородных. Тёмные крылья (СИ) - Иванова Инесса

Ада была готова к сопротивлению и не намерена отступать от своего плана.

Девушка уверенно перешагнула порог кабинета Эммы и остолбенела от нахлынувшего страха. В кресле ректора, за её столом сидел Тагир, четвёртый Драк, дядя Марка и пристально смотрел на вошедшую. Позади него, у окна, стояла робко улыбающаяся Эмма. Женщина выглядела так, словно это был совсем не её кабинет, а господина с тяжёлым взглядом и мертвенно бледным лицом без возраста, которому ректоресса была и рада подчиняться.

— Проходи! — коротко сказал Тагир, положив локти на чистый стол без единой бумажки и ручки с самопополняющимимися чернилами. Эмма одобрительно кивнула: мол, не бойся, и указала рукой на кресло.

Ада снова ощутила себя кроликом под взглядом удава и не осмелилась ослушаться.

— Что тебя связывает с моим племянником? — отрывисто спросил Тагир, стоило девушке присесть.

— Ничего.

Ада почувствовала, как помимо её воли, Дракон пытается подавить её личность, вырвать надежду и оставить вместо неё выжженную пустыню в душе. Внутреннее “я” попыталось сопротивляться бесцеремонному вторжению, но как-то вяло и больше для галочки, чем на самом деле. Ужас, внушаемый мужчиной, парализовал Аду, и она не могла скрывать правду, тратить силы на придумывание достоверного ответа.

Девушка подчинилась и сухо, словно речь шла не о её чувствах, ответила на вопросы, граничащие с болезненным любопытством. Ада опустила интимные подробности, но лишь потому, что Дракона не интересовала эта сторона её жизни.

— Так ты приняла решение? Выйдешь замуж за Мага? — и не дав ей ответить, мужчина продолжил: — Тебе дозволяется неслыханная вольность: можешь выбрать любую из семей, где есть одинокие мужчины брачного возраста.

В душе Ады вспыхнул огонёк злорадства: она согласится, и пусть Марк потом пожалеет! Если пожалеет. Да и делать несчастным ни в чём неповинного мужчину, заложника ситуации, девушка не хотела.

Она покачала головой, избегая назойливого взгляда собеседника, и выдавила из себя слово “нет”. Аде показалось, что мир вокруг зазвенел от сдерживаемого гнева Дракона. Сейчас он встанет и раздавит её, разобьёт, как стеклянную статуэтку, но вместо этого он лишь хрипло произнёс:

— Встала и посмотрела на меня!

Ада вскочила и застыла на месте, её губы и руки дрожали. Тагир откинулся в кресле и скрестил узкие длинные пальцы между собой:

— Если ты думаешь, что можешь мешать справедливому устройству этого мира, то ошибаешься, — начал он. Слова Дракона были полны обвинений, он казался девушке прокурором, выступающим с заключительной речью перед судом присяжных, бросающим факты в лицо жертвы с затаённым сознанием правоты. — Придёт другая девушка, а потом ещё и ещё. Имя, читающееся одинакого с любого конца, в иных мирах не редкость. И все они будут помнить о твоей участи…

— Вы намерены меня убить? — равнодушно спросила Ада, тут же ужаснувшись своей смелости.

Тагир ухмыльнулся, но в следующий момент его лицо снова сделалось непроницаемым. Вмешалась Эмма:

— Что ты такое говоришь? Как смеешь так думать?

Слова ректорессы звучали фальшиво, но возмущение в голосе было неподдельным.

— Эмма, подыщи ей партию за пределами Илиодора. Пока Марк не вернулся, и эта упрямица снова не спутала всем карты.

— На севере, — услужливо ответила ректоресса. — Королевству Моргика требуются сильные Маги, а Грекова способна им таких родить.

— Как вариант подходит. Главное, чтоб через тринадцать дней она подписала согласие на помолвку. А дальше — Марк сам отстанет, и вспомнит о семье.

Эмма кивнула. Ада с облегчением подумала, что они забыли о её существовании и скоро можно будет тихонько выскользнуть прочь, только бы не слышать больше ни о какой помолвке и не теребить незажившую рану воспоминаниями. Может, Северное королевство и неплохой выход? Ведь останься она здесь, сможет ли найти силу, чтобы при встрече с женой Марка делать вид, будто всё в порядке?!

Девушка поняла, что слёзы катятся по её щекам, и она вот-вот зарыдает. Очертания Тагира и ректорессы стали размытыми.

— Ада, всё в порядке! Уверена, по истечении времени ты сама поймёшь, что всё делается для твоего блага, — Эмма подошла к девушке и отвела оторопевшую гарпию на диван. Ада чувствовала на себе взгляд Тагира, приклеившийся к ней и словно раздевающий. Мужчина молчал, но в воздухе повисло осуждение. “Как ты можешь быть недовольной?!” — исходили импульсы от Дракона. В этой комнате у неё нет союзников!

Ада чутьём угадала, что сейчас решается её судьба. Каждое произнесённое слово станет невозвратным, будто высеченное в камне. Она не имеет права быть слабой и позволить другим распоряжаться собой.

Девушка отодвинулась и, пристально посмотрев в глаза ректорессы, еле слышно ответила:

— Нет.

— Что?

Эмма растерялась и в поисках поддержки метнула озабоченный взгляд на Тагира. “Только не оборачиваться, — молилась Ада. — Не дать себя подчинить”.

— Нет. Я не хочу выходить замуж. Вообще.

— Ты думаешь, что своим глупым упрямством поменяешь вековые устои? Или полагаешь, что Марк отступится от лучшей невесты среди Истинных?

Тагир, мягко ступая по ковру, подошёл к девушке и, обхватив подбородок холодными, как у лягушки, пальцами, заставил Аду встать.

— Повтори, что ты там бормочешь!

Ада была на грани обморока, она, словно пойманная в ловушку, не могла отвести взгляда от тёмно-синих глаз Дракона. Сначала из горла вырвался хрип, язык не слушался. Однако, собрав волю в кулак, девушка смогла выдавить из себя:

— Не-ет.

И тут же на глаза опустилась тьма.

Глава двадцать вторая. Древние обычаи

Темень рассеивалась, возвращая Аду в привычную реальность. Над девушкой склонилась Жилка, почти задевая золотыми кудрями лицо, отчего хотелось чихнуть.

— Очнулась, Слава Изначальному! — проворковала Фрирр, убирая флакончик в небольшую сумочку с золотым вензелем, похожую на косметичку премиум серии.

Ада попыталась встать, спина ныла от долгого нахождения в неудобной позе на узкой кушетке. Сколько она была без сознания?

— Нет-нет! Ещё лежи, а то голова закружится.

— Где я?

— В моём кабинете, вила. В моих “скромных апартаментах”, как принято сейчас говорить в твоём изначальном мирке, — подмигнула Соль и встала убрать косметичку в недра книжного шкафа, где за средней полкой скрывалось потайное отделение.

— Кто вы? — спросила Ада, не сводя глаз с Жилки. В груди шевелилось нехорошее предчувствие: ответ ей не понравится. Но лучше противников или “доброжелателей” знать в лицо. В том, что они все заодно, Ада не сомневалась. — Зачем мы вам?

— Кто “мы”? Пришлые? Ты же сама знаешь ответ — чтобы не дать этому миру, так сказать, снова обезлюдеть. Истинные расы тоже своего рода Пришлые. Они завоевали этот мир и поработили, почти истребили Древних, но здешние условия мешают продолжению их рода. Женщина не может забеременеть естественным путём, тогда и зовут меня.

Жилка села рядом и обняла её за плечи:

— Я тебе не враг, Ада. Ты в это не веришь, но в знак моей симпатии к тебе, я расскажу без утайки то, чего не узнать из учебников и лекций по истории Дольного мира.

— Всю правду?

— Конечно, нет, — ответила Жилка и улыбнулась. Только теперь Ада заметила, что у куратора разные глаза: один — голубой, другой — тёмно-коричневый.

— А Эмма и… дядя Марка не будут против? Или вы действуете с их согласия?

— Понятно, что им известно о нашем разговоре. Я подчиняюсь Истинным, но за давностью лет имею право на своё мнение. И не стесняюсь его высказывать.

Соль казалась искренней, но Ада давно усвоила, что в Илиодоре всё совсем не такое, каким кажется. Однако, выслушать не помешает.

— Ну что, продолжать? Вот и славно.

Жилка встряхнула кудрями и стала снова похожа на юную девушку, вступающую в пору ухаживаний и флирта.

— Как только Истинные стали понимать масштабы катастрофы, они объединили усилия. Лучше Маги искали способ вернуть процветание родов и кланов. Древние не желали отдавать дочерей в лапы захватчиков, но смешение крови неизбежно. Это были мрачные времена, уж поверь. Разговоры тогда были не в чести, всё решала сила, и она больше была не на стороне Древних. Девушки брались силой, многие предпочли после лишения чести покончить с собой. Глупо, правда? Я вообще противник перезрелой девственности. Зачем лишать себя удовольствий?