Читаем без скачивания Вопросоответы к Фалассию - Преподобный Максим Исповедник

сведущие в этом люди, дарами метафорически обозначается то, что доставляется [людям,] не нуждающимся [ни в чем], а даяниями – то, что дается нуждающимся. Поэтому в обычном словоупотреблении приносимое царям именуется дарами, поскольку здесь имеется в виду отсутствие нужды у принимающих.

5. И если кто скажет, что именно по этой причине всё щедро принесенное волхвами Господу (см. Мф. 2:11), по [Своему] человеколюбию [480] родившемуся ради нас, названо дарами, то он ни в чем не отступит от истины.

6. Итак, принося Господу от созданных [вещей] духовные смыслы, мы приносим [Ему] дары, поскольку Он по естеству [Своему] не нуждается во всём этом. Ибо не как нуждающемуся в других приносим мы Господу смыслы сущих, но делаем [это для того], чтобы нам самим, насколько то возможно, воспеть Его, дающего нам в долг, от тварей Его. А даяния принимает тот, кто ревностно домогается божественного любомудрия, как нуждающийся по естеству и в способах [осуществления заповедей] для добродетели, и в смыслах [тварей] для ведения.

7. Однако можно и иначе истолковать [слово] «дары». Поскольку дар есть даваемое тем, кто раньше ничего не приносил, то дары от созерцания сущих принимает ведающий ум 9, то есть [он принимает] преподносимые через него без [всякого] рационального доказательства основополагающие учения веры10, сверх которой никто никогда не приносит ничего [Богу] 11. Естественным образом и без всяких искусных логических приемов12 видя своего Творца, насколько Его являет творение (что можно сравнить с верой13, приносимой первой, ибо она приносится Богу как долг, а не как дар?), [ум] принимает в качестве даяний естественные законы сущих, воспроизводя их в способах [осуществления добродетели]. То есть, прежде приобретения [даяний], делая взнос в виде трудов покаяния, благодаря которым ему присуще совлекать с себя прежнего, ветхого человека, а затем приступать к сбору плодов праведности, собирая способы, сотворенные [Богом] в сущих для осуществления добродетели. Но к ним [ум] не может приблизиться до тех пор, пока он многими трудами и потом не снимет и не сбросит с себя, как змей старую кожу, ветхого человека.

Поэтому ведающий ум принимает, как дары Богу, основополагающие учения веры 14, не принося и не даруя ничего [Ему] прежде них (ибо сказано: Кто дал Ему наперед, чтобы Он должен был воздать? – Рим. 11:35), а как даяния он принимает естественные законы сущих, воспроизводя [их] в способах [осуществления добродетели].

8. Я говорю о следующем: различающий ум, в соответствии с естеством воспроизводя небесный закон15, принимает даяния, всегда имея и сохраняя в себе ровное и то же самое движение добродетели и ведения, которое вращает вокруг сущих, словно светозарные и блестящие звезды, смыслы их.

Подражая естественному закону солнца16, которое переходит из одного места в другое для пользы всей вселенной, он принимает другое даяние – разумение, позволяющее ему должным образом и с мудростью все случающиеся события приводить в созвучие, не теряя при этом просвещающего его тождества добродетели и ведения.

9. А от орла17 [ум] воспринимает прямоту взгляда очей на Божественное сияние чистого Света, [481] и при этом всесветлый луч [Света] не обжигает умное око18.

10. [Ведающий ум] подражает и оленю 19, подобно ему устремляясь на высокие горы Божественных умозрений, и разумом, обладающим высшей способностью различения, он губит страсти, которые, словно ядовитые пресмыкающиеся, зарылись в естество сущих; с помощью же памяти20 он унимает [пагубное действие] яда порока, случайно попавшего в многоразличные источники ведения.

11. Еще он подражает зоркости газели21 и устойчивости [в полете] птицы, благодаря добродетели [издалека] различая тенета борющих бесов и [легко] перепрыгивая через них, словно газель, а благодаря ведению пролетая над ловушками ведущих [с ним] брань духов, словно птица.

12. Некоторые говорят, что если ударять друг о друга кости льва 22, то можно добыть огонь. Ведающему и боголюбивому уму также по природе присуще подражать и льву, поскольку он, исследуя истину, ударяет друг о друга, словно кости, благочестивые помыслы и таким образом добывает огонь ведения.

13. Ведающий ум становится мудрым, как змий, и простым, как голубь (Мф. 10:16) 23, всегда сохраняя веру, словно голову, несокрушаемой и мудро отстраняя от себя, наподобие голубя, раздражение ярости, а поэтому он не помнит зла [своим] обидчикам и притеснителям.

14. От горлицы 24 же он воспринимает, словно даяние, образ целомудрия, по доброй воле исполняя все дела, которые свойственны естественному ходу вещей.

15. И так любомудрейший ум, с помощью ведения проходя бытие сущих соответственно смыслу и способу [существования] каждого естества, принимает, как ведающий, словно дары, духовные смыслы их, приносимые Богу от твари; а как подвизающийся в [духовном] делании, он принимает, словно даяния, естественные законы сущих25, воспроизводя [их] в способах [осуществления добродетели]. И в самом себе он открывает всё великолепие Божией Премудрости, незримо привносимой в сущие [вещи еще] в течение [здешней] жизни.

16. Если кто скажет, что Писание, говоря о приношении даров Богу, разграничивает их, дабы явлена была беспредельность Божией благости, ибо прежде наших приношений она воспринимает от нас даяния, как дары, вменяя всё нам в уплату подати, – то высказывающийся подобным образом не выйдет за пределы должного [понимания]. Ибо он покажет величие и неописуемость благости Божией, распространяющейся на нас, поскольку Бог принимает, словно наше, то, что принадлежит Ему, но приносится Ему от нас и засчитывается нам в уплату долга26.

17. И возвышен бысть Езекия пред очесы всех языков. Тот, кто через делание и созерцание достигает высот добродетели и ведения наподобие Езекии, разумеется, возвышается над всеми языками. Я имею в виду, что он оказывается соответственно деланию превыше плотских и позорных страстей, а соответственно созерцанию – превыше [484] так называемых естественных тел 27; или, говоря просто и кратко, превыше всех чувственных видов, умозрительно пройдя все виды, которые в них. В Писании они образно называются языками, ибо по природе они инородны и чужеземны душе и уму. И Бог, безусловно, не повелевает сражаться с ними, если они сами не ведут брань с умом28.

18. Ибо нам предписано вести брань не с тварями, извне окружающими чувство, а повелено всегда сражаться с противоестественными страстями бесчестия, обитающими в нас, в земле [нашего] сердца, – сражаться до тех пор, пока не искореним их из него и не станем единственными обладателями этой земли, которая обретет безмятежность благодаря уничтожению чуждых страстей. Поэтому там, где говорится о