Читаем без скачивания Ловушка для вершителя судьбы - Олег Рой

Так к тридцати годам Алексей Ранцов стал популярным писателем и довольно состоятельным человеком. Славу можно сравнить с хорошим вином: от него так же приятно кружится голова. Но Алеша всегда помнил, что вино, даже очень хорошее, следует пить в меру, чтобы не опьянеть, не пресытиться его ароматом, не растерять способность удивляться радостям жизни.

Когда молоденькие журналисточки, глупенькие и восторженные, интересовались его «творческой мастерской», он говорил им всем практически одно и то же: что писать трудно только ленивому, и то лишь потому, что неохота долго сидеть за столом, тело затекает. А вот если ленивого привязать к стулу, то и он начнет творить. «Не боги горшки обжигают, – любил повторять Алеша. – Каждому человеку есть что сказать, надо только развивать в себе эти способности. У большинства людей просто нет времени на эту забаву, они озабочены добыванием хлеба насущного. Это я – счастливый бездельник». Интервьюерш его ответы приводили в восторг. Мысль была относительно новой, материал получался интересным, читатели и зрители оставались довольны. Получалось, каждый из них может стать литератором, просто не у каждого есть на это время.

Однако Алексей хорошо помнил, что когда-то было иначе. Помнил тот период, когда сочинительство было для него адским трудом, каждое слово, каждое предложение приходилось буквально вымучивать из себя, но кто-то невидимый словно бы заставлял его это делать. Теперь все изменилось, но при этом Алешу все равно не покидало странное чувство, словно он пишет не сам, а кто-то нашептывает его сознанию готовый текст и даже водит его рукой. Жизнь проходила в каком-то странном полусне, непонятных грезах наяву, где воображение заставляло отступить реальность. Воспоминания так тесно переплетались с вымыслом и мечтами, что уже трудно было отличить одно от другого. Он часто задавал себе вопросы: «А если бы?», «А что же дальше, неужели это все?» Так часто, как, наверное, не должен спрашивать человек в его возрасте, имеющий семью, деньги и любимое дело.

В такие моменты мысли Алексея возвращались к Оленьке. Он злился, напоминал себе снова и снова, что это дело прошлое, что она вовсе не нужна ему, что даже если он ее разыщет, то сильно разочаруется, потому что время не стоит на месте. Что из стройной пылкой и восторженной девочки она могла превратиться (и наверняка превратилась) в толстую усталую и циничную тетку с потухшим взором. Что Оленька, конечно, давно замужем, родила детей и растеряла и весь свой юный шарм, и чувственную непосредственность. Что он небось и не узнает ее, настолько они стали чужими. А потом эти мысли сменялись другими – воспоминаниями, настолько яркими и осязаемыми, что все замирало внутри.

Алексей никогда не попытался разыскать Оленьку, но однажды судьба все-таки свела их вместе, то ли чтобы сделать ему подарок, то ли чтобы над ним посмеяться.

Это случилось на каком-то летнем кинофестивале, кажется, за два, а может быть, за три года до его развода с Ритой.

Фестиваль был не из престижных и проводился не на модном курорте, а в не слишком крупном провинциальном городе. Алексею и ехать-то туда особо не хотелось, но организаторы очень уж упрашивали, да и фильм, над которым он работал, был выдвинут на конкурс в номинации «Лучший сценарий», отказаться было неудобно. Алексей с Ритой приехали в городок и остались крайне недовольны всем подряд. Организован фестиваль был из рук вон плохо, местная гостиница с тараканами и неработающими розетками ужасала, в зале для просмотров не было кондиционеров, и стояла невыносимая, чрезмерная для мая жара, а демонстрировавшиеся фильмы оказались как на подбор один хуже другого. С большинства из них они с Ритой просто уходили – когда с середины, а когда и минут через десять-пятнадцать после начала.

Понравилась Алексею лишь одна из картин, называвшаяся цитатой из песни Владимира Высоцкого «Я не верю судьбе». Высоцкого Алеша всегда любил и оттого изначально симпатизировал фильму. Ему почему-то представлялось, что это будет история о сильных, мужественных и благородных людях, каких-нибудь альпинистах, геологах или спасателях, а главным героем выступит персонаж сродни тем, образы которых Владимир Семенович иногда воплощал на экране в таких фильмах, как «Вертикаль» или «Короткие встречи». Однако увиденное на конкурсе было совсем не похоже на то, чего Алексей ожидал. Это были на первый взгляд ничем не связанные рассказы о людях. Разных людях, обычных и знаменитых, богатых и бедных, верующих и атеистах, интеллектуалах и простых работягах – в каждой судьбе, казалось бы, непохожей на другие, ясно прослеживалась общая идея. Как бывший журналист, Алеша не мог не оценить великолепную подборку историй, четко и грамотно продуманный сюжет. Сценарист добился желаемого эффекта, его мысль была зрителю очевидна – человек не просто рождается и живет, в его существовании обязательно есть великий смысл, все предопределено свыше. И если кому-то удается обмануть свою судьбу, то это всегда приводит не к избавлению, а к страданию. Вот и не верь после этого судьбе! На Алешу картина произвела настолько сильное впечатление, что он даже забыл о конкуренции. Будь он в жюри, без колебаний отдал бы первую премию сценаристу «Судьбы».

– Помоги мне, пожалуйста, – Рита стояла у зеркала, тщетно пытаясь застегнуть топазовое колье. – И что только за зеркала в этой гостинице?! Все такое мутное, ничего не видно.

Они собирались на вручение наград, и в этот раз Алексей отчего-то сильно волновался. Весь день прошел в молчании, и потому он даже вздрогнул, когда жена заговорила.

– Ну что ж ты хочешь? – отвечал он, помогая ей с замком. – Тут тебе не Канны и не Венеция.

– Да уж я заметила, – презрительно усмехнулась Рита. – Не то что в Италии – в Египте и то отели куда приличнее… Ну, как я выгляжу?

Алексей отступил на шаг, полюбовался сначала ею, а потом их совместным отражением.

– Сдается мне, мы с тобой слишком респектабельны для такого фестиваля… Слушай, ну и как ты думаешь, какой фильм возьмет первый приз в конкурсе на лучший сценарий?

Вопрос этот был чисто риторическим, он заранее знал ответ и был просто огорошен, когда услышал слова жены.

– Мне кажется, этот… Как его… Про судьбу. – Рита еще раз критически оглядела свое лицо и, видимо, оставшись недовольной чем-то, потянулась за косметичкой.

– Как? – ошеломленно проговорил Алеша. – Почему?

– Ну, эта «Судьба»… Она какая-то особенная.

– И что же в ней такого особенного? – Он изо всех сил пытался скрыть недовольство. Во всем, что касалось его творчества, он всегда был очень раним. Вроде бы кому, как не Рите, знать это? Она и знала и обычно всегда щадила его чувства. И тут – на тебе. Как гром среди ясного неба.

– Даже не знаю, как объяснить. Но эта идея… Главная мысль, что все предопределено… Так страшно, что даже мороз по коже. После этого фильма просто не можешь думать ни о чем другом, кроме своего полного бессилия перед провидением. Вспоминаешь какие-то ситуации из жизни, подбираешь аргументы, словно пытаешься в споре кому-то доказать, что все не так, все иначе, и человек сам управляет жизнью на земле… А в душе знаешь, что от судьбы не уйдешь. Или кирпич на Бронной – или трамвай на Патриарших. Помнишь «Мастера и Маргариту»?

– Все это просто художественный вымысел, и ничего больше! – отчего-то разозлился Алексей.

– Тебе неприятно, что я похвалила работу твоего конкурента? – искоса взглянула на него Рита, и эти слова еще больше рассердили Алешу. Угораздило же его жениться на психологе! Все-то она знает, все-то понимает. Особенно то, что ему хотелось бы скрыть. А она продолжала давить на больное место:

– Знаешь, в том, что касается твоей работы, ты часто напоминаешь мне Лизку. Я однажды похвалила при ней соседского ребенка, какая, говорю, красивая девочка! А Лизка вдруг в рев: «А я, значит, некрасивая, да?»

– Но ведь ты не сомневаешься в том, что я у тебя самый красивый, самый талантливый и вообще самый лучший?

Алексей попытался сделать так, чтобы слова прозвучали шутливо, но у него это не получилось.

– Ни секунды не сомневаюсь, – поддержала игру Рита и поцеловала его в нос.

Инцидент был исчерпан, ссоры не произошло, но горечь в душе осталась…

Премия за лучший сценарий в итоге досталась «Судьбе». Награду вручал маститый кинокритик, с которым Алексей был шапочно знаком и мнением которого очень дорожил.

– В номинации «Лучший сценарий» побеждает фильм «Я не верю судьбе» сценариста Ольги Павловой, – объявил он.

В первую секунду Алексей даже не понял, что это она – его Оленька. Он никогда не называл ее полным именем и не обратил внимания на ее довольно распространенную фамилию. Догадался, кто стоит перед ним на сцене, только тогда, когда Рита больно сжала его руку.

Олю нельзя было не узнать. Все такая же тоненькая, подвижная, большеглазая, только нежный, как он говорил, ангельский румянец на лице сменился бледностью, почти синевой. Может, она сильно волновалась и не выспалась перед оглашением результатов конкурса? Волосы, раньше распущенные и спускавшиеся ниже талии, теперь, казалось, стали темнее и были собраны в тугой блестящий узел. И бледность, и прическа ей очень шли. Оленька стала похожа на английскую аристократку – невозмутимую, холодную, строгую, с гордой посадкой головы.