Читаем без скачивания Журнал 64 - Юсси Адлер-Ольсен

Карл отложил записку и принялся за изучение результатов полицейского расследования по делу Гитты Чарльз, лежавших внутри папки. Эти материалы тоже оказались довольно скудными.

Картинка на экране успела пару раз поменяться. Какое-то мелькание между двумя крупными народными собраниями в конгресс-зале и несколько пожилых лиц, улыбающихся всем и вся.

Журналист, комментирующий сюжет, не проявлял особого уважения к тем, о ком рассказывал.

– Теперь, когда после многочисленных попыток партии «Чистые линии» наконец удалось набрать необходимое количество подписей для участия в следующих выборах в фолькетинг, можно задать вопрос: достигла ли датская политика своего дна? Со времен Партии прогресса на места в фолькетинге не претендовала партия со столь специфическими установками и столь неоднозначного толка, по мнению многих, достойного осуждения. Сегодня на учредительном собрании основатель партии Курт Вад, неоднократно оклеветанный и фанатичный врач, специалист по вопросам фертильности, представил общественности своих кандидатов в фолькетинг. Среди новых кандидатов наблюдается целый ряд видных и прекрасно образованных личностей с выдающейся карьерой. Реальный прогресс для Партии прогресса. Средний возраст кандидатов – сорок два года, что идет вразрез с расхожими утверждениями о том, что «Чистые линии» – удел стариков. Так, основателю партии Курту Ваду на сегодняшний день восемьдесят восемь лет, а многие члены исполнительного комитета давно пенсионеры.

На экране появился высокий мужчина с белыми бакенбардами. Он выглядел гораздо моложе восьмидесяти восьми. «Курт Вад, врач, основатель партии», – гласила подпись.

– Ты видел мою заметку и полицейский рапорт об исчезновении Гитты Чарльз? – ворвалась в кабинет Роза.

Карл повернулся к ней. После разговора с ее настоящей сестрой Ирсой было сложновато относиться со всей серьезностью к внешнему виду Розы. Что, если она снова изображает кого-то еще?

– Э-э… да, слегка просмотрел.

– Не так уж много можно добавить к полицейскому рапорту, какой мы первым делом получили от Лизы. У полиции не было абсолютно никаких зацепок по ее делу, женщину просто объявили в розыск. Припомнили ее пристрастие к алкоголю, и хотя прямо нигде не говорится, что она была алкоголичкой, вполне логичной кажется версия, что она могла скончаться где-нибудь в дороге, пребывая в состоянии опьянения. Поскольку у нее не было ни родственников, ни коллег, ее дело быстро подверглось забвению. Вот так.

– Тут упоминается о том, что ее видели на борту парома, направлявшегося в Калундборг. Есть ли версия о том, что она свалилась за борт?

На лице Розы появилось раздражение.

– Нет, видели, как она сходила с парома, и я уже сказала об этом раньше. Наверное, ты не очень внимательно читал рапорт, верно?

Последнюю фразу Карл решил пропустить мимо ушей. Он был мастером отвечать вопросом на вопрос.

– А что сказал хозяин об ее исчезновении? – спросил он. – Он должен был удивиться, что ему не поступила очередная арендная плата.

– Но он не удивился, потому что за аренду платили непосредственно органы социального обеспечения, ибо в ином случае все деньги она пропивала, так сказали. Нет-нет, хозяин не такой простак, он даже не собирался сообщать властям об ее исчезновении; его это особо и не волновало – лишь бы денежки текли. А сообщил лавочник. Он рассказал, что Гитта приходила к нему тридцать первого августа с полутора тысячами крон в кармане и с каким-то налетом чванства в своем поведении. Лавочнику она сказала, что получила в наследство кучу денег и теперь едет в Копенгаген их получать, а он в ответ расхохотался, на что она обиделась.

Карл откинулся на спинку.

– Говоришь, в наследство? В этом утверждении есть хоть доля правды?

– Нет, я узнавала в суде по делам наследства. Никакого завещания.

– Гм. Это было бы чересчур просто…

– Так вот, я все же нашла кое-что интересное.

Роза взяла со стола папку и принялась копаться где-то в середине материалов.

– Вот. Лавочник заявил об ее исчезновении спустя неделю, потому что она вложила ему в ладонь купюру в пятьсот крон со словами, что, если через неделю она не вернется богаче на десять миллионов крон, деньги его. А если привезет богатство, то он должен вернуть ей бумажку и угостить чашечкой кофе с рюмкой водки. Так что лавочнику терять было особо нечего, верно? Вот именно поэтому он и согласился на спор.

– Десять миллионов! – Мёрк присвистнул. – Отлично, видимо, она пребывала в стране грез.

– Абсолютно. Но слушай дальше. Спустя неделю обнаружив в гавани ее велосипед, лавочник слегка насторожился.

– Да, оно и понятно. У него ведь все еще хранились ее денежки. А она была совсем не похожа на даму, способную выбросить пятьсот крон, – прокомментировал Карл.

– Именно. Вот как написано в рапорте: «Лавочник Лассе Бьерг выразил мнение, что, если Гитта Чарльз и впрямь не заполучила десять миллионов, навсегда распрощавшись со своей прежней жизнью и начав новую, с ней произошло нечто ужасное». А далее следуют фразы, которые я запомнила наизусть: «Ибо пятьсот крон были огромной суммой для Гитты Чарльз. С чего бы ей добровольно расставаться с такими деньгами?»

– Для начала следует отправиться на Самсё и поговорить с ним и с хозяином квартиры, а также немного изучить окрестности, – заключил Мёрк.

«Таким образом можно будет немного абстрагироваться от происходящего».

– Карл, этим ты ничего особо не добьешься. Лавочник находится в доме престарелых и сильно поврежден в рассудке; с хозяином я разговаривала, он совершенно пустое место, а имущества Гитты больше нет и в помине. Этот придурок распродал все на блошином рынке спустя совсем короткое время. Таким образом, он в итоге всеми вещами и распорядился.

– То есть совершенно тупиковый след.

– Тупиковее некуда!

– Итак, что же у нас имеется? На данный момент известно, что два человека, знакомые друг с другом, таинственным образом пропали в один день. Гитта Чарльз и Рита Нильсен. Первая женщина вообще не оставила после себя ничего, во втором случае у Лоны Расмуссен, бывшей сотрудницы Риты, по-прежнему хранятся некоторые ее личные вещи, однако это никак не способствует продвижению расследования. – Тут он собирался вытащить из пачки сигарету, однако пальцы застыли в воздухе под ледяным взглядом Розы. – Можно было бы отправиться к Лоне Расмуссен и покопаться в наследстве, но кто же согласится тащиться ради этого в Вайле?

– А она живет уже не в Вайле, – возразила Роза.

– А где же?

– В Тистеде.

– Еще более далекая дыра.

– Да, но все же это не Вайле.

Карл вытащил сигарету и хотел уже закурить, как вдруг обнаружил Ассада. Тот проскользнул в кабинет, уже отмахиваясь от дыма, которого пока не существовало и в помине. Черт побери, какие вдруг все стали нежные!

– Вы разговаривали по поводу Гитты Чарльз? – спросил Ассад.

Оба кивнули.

– Я еще ничего не добился в отношении рыбака Вигго Могенсена, – продолжил сириец, – но с Филипом Нёрвигом готово. Договорился встретиться с вдовой. Она по-прежнему проживает в частном доме в Хальсскове.

Карл отклонил голову назад.

– И когда состоится встреча? Если не прямо сейчас…

Веки Розы тяжело опустились на зрачки. Она выглядела очень уставшей.

– Карл, посмотри на ходики. Тебе не кажется, что мы и так здесь уже достаточно долго торчим?

Мёрк посмотрел на Ассада.

– Значит, завтра?

Коллега вытянул вверх большой палец.

– Мне можно будет взять машину?

Как бы не так.

– Карл, у тебя мобильник звонит, – Роза указала на вибрирующий на столе аппарат.

Мёрк взглянул на дисплей, где высветился незнакомый номер, и поднес трубку к уху. Из нее прозвучал не слишком приветливый женский голос:

– Здравствуйте, я говорю с Карлом Мёрком?

– Да, это я.

– В таком случае я хотела бы попросить вас приехать в «Зал Тиволи» и оплатить счет, оставленный вашим кузеном.

Карл досчитал до десяти.

– С какой стати я должен платить?

– У меня здесь имеется упаковка от бутерброда с целым романом на обороте. Зачитаю. «Сожалею, но мне необходимо убегать, чтобы успеть на мой рейс. Мой кузен Карл Мёрк, вице-комиссар полиции, отдел по расследованию убийств, главное полицейское управление, пообещал приехать сюда и оплатить данный счет. Вы его знаете. Он сидел вместе со мной за столом. Карл попросил меня приложить номер своего мобильного телефона на тот случай, если он окажется занят в ближайшее время, чтобы вы могли договориться, когда и каким образом кузен вам заплатит».

– Что? – воскликнул Мёрк.

На большее ему не хватило сил.

– Эту бумажку мы обнаружили на столе, когда подошли поинтересоваться, не желает ли он заказать еще что-нибудь.