Читаем без скачивания Битва за Францию - Ирина Даневская

   — Скажите мне, что вы пошутили, — упавшим голосом попросила Генриетта.

Монтегю грустно покачал головой.

   — Я думаю, нужно немедленно сообщить об этом Бэкингему, — сказал он. — Герцог — верховный лорд-адмирал, а сейчас каждый потерянный день идёт на руку врагу.

   — Делайте, что хотите, — бессильно ответила королева, думая о чём-то своём.

При этих словах Бутвиль, о ком опять все забыли, громко чихнул. Монтегю обернулся.

   — Граф, вы ли это? — удивлённо воскликнул он. — Что вы делаете в Англии?

Господин де Монморанси неприязненно посмотрел на него. Он ничего не понял из разговора королевы и Монтегю, и тем сильнее его поразила непринуждённое поведение англичанина в присутствии Её Величества.

   — Бутвиль привёз Бэкингему те самые письма, о которых я вам говорила, — за него ответила Генриетта.

   — А где герцог? — спросил Монтегю. — Мне бы тоже было бы интересно взглянуть на них.

   — У короля.

Не говоря больше ни слова, Уолтер откланялся и направился в покои Его Величества.

   — Неужели вы любите этого человека, мадам? — горько бросил Франсуа, когда красавец англичанин скрылся из виду.

   — Кого? — удивилась Генриетта. — Вы с ума сошли?

Королева была недалёка от истины, поскольку Бутвиль, задыхаясь от переполнивших его чувств, упал к её ногам и принялся осыпать поцелуями её платье, руки... От неожиданности королева совсем растерялась, и, воспользовавшись её замешательством, граф схватил её на руки и прижал к своей груди.

   — Отпустите меня,— попросила Генриетта.

   — Ещё минуту, — взмолился Бутвиль. — Я уеду и увезу с собой воспоминания о самых восхитительных минутах в моей жизни.

Он смотрел на неё такими влюблёнными глазами, что королева не нашла в себе сил возразить даже тогда, когда граф поцеловал её. Но если у Генриетты не было аргументов, чтобы прекратить это безобразие, то у герцога Бэкингемского, который в этот момент вернулся в кабинет, они нашлись. Его яростный взгляд быстро вернул королеву к действительности, поэтому, пробормотав что-то невразумительное, она быстро выбежала в другую комнату. Вилльерс последовал за ней.

   — Итак, мне не удалось увидеть весь спектакль, зато я успел на финальную сцену, — мрачно констатировал герцог. — А если бы я пришёл немного позже...

   — Оставьте ваши домыслы, Джордж! — вспыхнула королева. — Я не собиралась позволять графу заходить так далеко. Но он любит меня, и я...

   — Генриетта, если бы я укладывал в свою постель всех женщин, желающих туда попасть, боюсь, вам бы долго пришлось ждать своей очереди, — грубо отрезал герцог.

   — Вы уверены, что действительно хотели сообщить мне эту потрясающую новость, милорд? — глаза Генриетты опасно заблестели, но взбешённый Бэкингем не пожелал этого заметить и ушёл так быстро, что королева просто не успела рассказать ему о наступательном испано-французском союзе.

Об этом министру сообщил Уолтер Монтегю, которому удалось увидеться с Бэкингемом в Йорк-Хаузе только поздно вечером. Несмотря на усталость, министр, услышав, кто просит у него аудиенции, приказал сразу же впустить к нему молодого человека.

   — А, Уолтер! — воскликнул он. — Вижу, вам всё же удалось покинуть Рим целым и невредимым.

Монтегю поклонился.

   — Я знаю, у вашей светлости есть причины быть мною недовольным, — проговорил он.

   — Недовольным? Да я даже не подозревал о ваших тёплых отношениях с генералом Иезуитского ордена, а вы конечно же не потрудились мне об этом сообщить! — раздражённо продолжил герцог. — За одно это преступление я бы мог отправить вас на эшафот по обвинению в государственной измене.

   — Я знаю, милорд, что если я ещё на свободе, то этим обязан вашей снисходительности...

   — Своему уму, друг мой, и ничему другому. Я питаю слабость к умным людям, сам не понимаю, почему... Ладно, говорите, что там у вас. Мне бы, конечно, хотелось, чтобы вы честно и открыто рассказали о цели своего визита в Рим, но боюсь, что я слишком самонадеян.

   — Именно за этим я и пришёл к вашей светлости, — заверил его Уолтер. — Я ездил в Рим по поручению английской королевы, чтобы добиться у генерала Иезуитского ордена Муция Виттеллески содействия в подписании мирного договора между Англией и Испанией.

   — Но из-за моей глупости вы ничего не достигли, — мрачно кивнул Бэкингем.

   — Не совсем там, милорд, — возразил Уолтер. — Моя миссия с самого начала была обречена на провал, потому что Испания уже подписала договор с Францией о наступательном союзе против Англии.

Услышав страшную новость, герцог долго молчал.

   — Это конец, — бесцветным голосом проговорил он. — Англия уже воюет с Испанией и с германскими католиками и не может себе позволить одновременно вести военные действия ещё и против Франции. К тому же наши протестантские союзники по уши увязли в войне с имперскими войсками, и только чудо спасёт их от полного разгрома. Инфанта Изабелла, правда, пишет, что полностью поддерживает меня во всех начинаниях, но без разрешения Мадрида ничего не сделает. Сетует на задержку испанского посла, который по пути из Парижа в Мадрид должен был посетить Брюссель, но неожиданно заболел. Заболел? Как бы не так! — герцог стукнул кулаком по столу.

Воцарилось неловкое молчание.

   — И что вы, ваша светлость, намерены предпринять? — осторожно поинтересовался Монтегю.

Он хорошо знал министра. Даже в тех исключительных случаях, когда милорд позволял себе жаловаться на судьбу, его деятельный ум уже искал выход из тупиковой ситуации и, что удивительно, всегда находил его. Этот случай тоже не стал исключением.

   — Итак, — Бэкингем уже взял себя в руки, — нам остаётся одно: ждать появления объединённых испано-французских сил и готовиться к обороне, или же...

   — Или же? — эхом повторил Монтегю.

   — Первыми нанести удар.

   — Куда? — удивился Уолтер.

   — В самое больное место.

Герцог подошёл к карте, висевшей на стене, и ткнул пальцем в небольшую точку на атлантическом побережье Франции.

   — Ла-Рошель, — удивлённо прочёл Монтегю, но через миг его лицо прояснилось. — Милорд, вы великий политик!

   — Вы думаете? — всё же улыбнулся Бэкингем. — Субиз уверяет, что очередной костёр гугенотского восстания готов разгореться в любой момент, осталось только чиркнуть огнивом. Посмотрим, как Ришелье отправится воевать по ту сторону Ла-Манша, когда война вспыхнет на пороге Франции! К тому же нам необходим порт на французском берегу, чтобы контролировать морскую торговлю. Англия должна быть и будет единственной хозяйкой в Атлантическом океане!

   — Только бы испанцы не успели прийти французам на помощь, — вслух подумал Монтегю.

   — У них не будет времени на подготовку экспедиции, — герцог азартно потёр руки. — И потом, я не собираюсь атаковать французов один. Мои агенты из Савойи регулярно докладывают о недовольстве тамошнего герцога французской политикой. Там сейчас находится граф Суассон, который подстрекает герцога к открытому выступлению. Савойю поддержат Венеция и Лотарингия. Мадам де Шеврёз пишет мне об этом, — объяснил он, заметив удивление на лице Монтегю. — Несмотря на то, что наш заговор против Ришелье потерпел поражение, Шевретте удалось сохранить все договорённости в силе... Кстати, красавица Мари требует, чтобы я прислал вас в Брюссель, чтобы согласовать детали. Что вы об этом скажете, друг мой?

   — Королева не согласится, — вздохнул Уолтер.

   — Я сумею её убедить, — заверил его Бэкингем.

ГЛАВА 5.

ДУЭЛЬ НА КОРОЛЕВСКОЙ ПЛОЩАДИ

После возвращения из Англии в Брюссель графом де Бутвилем опять овладела жесточайшая меланхолия. Долгие дни он проводил в постели, время от времени давая себе труд утолить голод и жажду, и вспоминал счастливые мгновения своей последней встречи с английской королевой. Прощаясь с Бутвилем, Генриетта не нашла в себе силы решительно приказать молодому человеку не искать больше с нею встреч, и обнадеженный её молчанием граф жил ожиданием следующего свидания. Но граф плохо представлял себе, как его осуществить, потому что герцог Бэкингемский, вручая молодому человеку письма для инфанты и герцогини де Шеврёз, дал ему понять, что следующий визит в Англию непременно закончится для него плачевно. Разумеется, Бутвиль тут же попытался вызвать министра на дуэль, но Бэкингем, смеясь, повторил ему слова маркиза Гамильтона, который, узнав о дуэльных подвигах господина де Монморанси, как-то сказал: «Если бы этот человек прислал мне вызов, я бы не ответил на него, не получив одновременно свидетельства от его врача, что желание драться не проистекает от болезни». Пришлось Бутвилю покинуть Англию, так и не рассчитавшись с обидчиком и без какой-либо надежды туда вернуться.