Читаем без скачивания Во тьме безмолвной под холмом - Дэниел Чёрч

– К сожалению, нет.

– Я помолюсь за них. Как Шарлотта?

– Последний раз, когда я ее видела, она спала как убитая. Милли дала ей что-то, чтобы помочь уснуть.

– «Сон, распускающий клубок заботы, купель трудов, смерть каждодневной жизни…»[10] – Мэтт вздохнул. – Извините. Это Шекспир. Театр всегда был для меня чем-то вроде страсти. Знаете, в молодости я мечтал стать актером. Пожалуй, некоторые скажут, что и эта должность в своем роде лицедейство.

Элли понятия не имела, что на это ответить, и почла за лучшее промолчать.

– Не могу решить, стоит ли мне навестить Шарлотту. Возможно, когда она поправится. А может, и сейчас. Иногда молитва помогает.

– Спросите у Милли. – Пастор он или нет, Элли знала, что подруга всегда ставит на первое место благополучие пациентов. – У вас есть телефон?

– Конечно. Но сейчас от него мало толку.

– Если она при вас проснется и начнет говорить, обязательно достаньте его и все запишите. Нам нужна любая информация, какую мы можем получить на данный момент.

Если работа в полиции чему-то и учит, так это тому, что большинство людей живут привычками; ритуалы и шаблоны обеспечивают спокойствие и постоянство в мире, где все меньше остается и того и другого. Мэдлин Лоу не была исключением: каждый день после обеда она позволяла себе небольшой перерыв в служении и, независимо от погоды, отправлялась в паб «Роща». В отличие от «Приюта усталого возчика», который пару лет назад перешел во владение сети «Столовые ложки» и теперь щеголял той же бездушной отделкой, что и другие «Ложки» по всей стране, «Роща» оставалась семейным пабом елизаветинской эпохи – по сути, самым старым зданием в Барсолле. Тяжелые дубовые брусья подпирали низкий потолок – слава богу, сейчас в пабах нельзя курить, иначе там было бы не продохнуть, – а в камине, как и в «Колоколе», трещал полешками настоящий огонь. Барменша Сэлли Купит улыбнулась и кивнула вошедшей Элли; больше никто не обратил на нее внимания. Немногочисленные посетители, в основном мужички преклонного возраста, казались почти такими же сонными, как собаки, дремавшие у их ног, – еще одна причина, по которой Элли предпочитала этот паб «Возчику». Она и сама давно подумывала завести собаку. Общение с безгранично преданным существом (не в пример иным мужикам) доставило бы ей радость, но она с утра до ночи пропадает на службе, так что бедной животинке пришлось бы постоянно тосковать в одиночестве, а это несправедливо.

У Мэдлин Лоу была та же история: незадолго до того, как она перебралась в Барсолл десять лет назад, ее муженек сделал ноги, и она не выказывала ни малейшего желания найти ему замену, даром что несколько местных мужчин проявляли к ней интерес. Впрочем, трудовой день у нее был куда более щадящим и, во всяком случае, допускал работу на дому. В углу паба находились три кабинки; Мэдлин по своему обыкновению расположилась в последней с бокалом красного вина под рукой и очками для чтения на носу, уткнувшись в мистический любовный романчик.

Это была худенькая женщина за сороковник с растрепанными черными волосами до плеч, тонким бледным лицом и дивно голубыми глазами; джинсы и толстый свитер придавали ей вид «соседской девчонки». Лишь самый внимательный взор заметил бы пасторский воротничок, выглядывавший из горловины свитера.

Седеющая черная лабрадорша по имени Шона дремала на полу рядом с ее скамьей, а джек-рассел-терьер по кличке не то Задавака, не то Забияка свернулся калачиком у нее на коленях. Мэдлин, похоже, была поглощена страданиями женщины, влюбленной в леопарда-оборотня (если верить обложке), и собаки не предупредили ее о присутствии Элли. Шона ревниво посмотрела на новоприбывшую, моргнула и снова закрыла глаза, поэтому Элли прочистила горло, и викарий Барсолла вскинула голову.

– Элли! Прости, дружок, зачиталась. В чем дело?

– Привет, Мэдлин. Да вот, надеюсь, ты мне подсобишь в одном деле.

– С удовольствием, если смогу. Садись на скамью. Ну-ка, Рубен, подвинься.

Посмотрев на скамью напротив Мэдлин, Элли обнаружила развалившегося кверху пузом бедлингтон-терьера. Он (поза не оставляла никаких сомнений в его половой принадлежности) сучил лапами по воздуху, видимо гоняя во сне кроликов, и на команду Мэдлин отозвался раза, наверное, с третьего. Песик вскочил заморгав, переместился на край скамьи, смерил взглядом севшую рядом Элли, обнюхал, потом лизнул руку и пристроил голову ей на колени.

– Ты ему понравилась, – заметила Мэдлин.

– Новенький, я смотрю?

– Ага. Взяла из приюта в Дерби. Можешь себе представить, что кто-то отказался от такого симпатяги, а? – Мэдлин загнула уголок страницы, отложила книгу и сняла очки. – Итак, чем могу помочь?

Снимая ушанку (если Мэдлин и заметила дырку от пули, то промолчала) и перчатки, Элли бросила взгляд на бокал вина и пожалела, что не заказала что-нибудь и себе, прежде чем сесть за стол. Впрочем, не стоит: она все-таки на службе.

– Полагаю, ты слыхала о недавней драме?

– Какой именно? – Мэдлин глотнула вина и криво улыбнулась. – Прости, не следовало шутить. На ум приходят три, и ни одна не смешная.

– Воскресенское подворье, «Колокол» и…

– А что только что произошло в Курганном? Да, кстати, ты в порядке?

– Жить буду.

Мэдлин перевела взгляд на шапку, и Элли тоже посмотрела. Она впервые обратила должное внимание на след от пули – опаленную черную прореху рядом с серпасто-молоткастым значком. Стены комнаты закружились перед глазами, когда все пережитое вновь навалилось на нее. Она смутно сознавала, что Мэдлин что-то говорит, слышала шаги, видела, как Сэлли Купит подходит и что-то ставит на стол. Чья-то рука коснулась ее руки.

– Элли?

Она подняла глаза. Мэдлин наклонилась вперед, нахмурившись.

– Ты в порядке?

– Я… – Элли по-прежнему сжимала ушанку в руках. Она положила ее рядом с перчатками. – Извини. Что-то меня накрыло. Старею, наверное.

– Я тебе покажу «старею», – возмутилась Мэдлин. – Ты всего на несколько лет меня старше, а мне, черт возьми, в богадельню рано еще. В любом случае вот «крэгганмор». – Она кивнула на стол, и Элли увидела бокал виски. – Извини, запамятовала, какой тебе больше нравится.

– Мэдлин, ну я же на службе! Мне нельзя…

– Тебе и на службу выходить нельзя после такого-то, однако ты здесь.

К черту. От одного бокальчика вреда не будет.

– Спасибо, – пробормотала Элли и с наслаждением пригубила виски. – В общем…

– В общем, речь идет о «драме», я правильно поняла? – Мэдлин усмехнулась. – Дай угадаю, дело в тех символах над дверью в Воскресенском?

– Ты об этом слышала?

– Здесь-то? Да ладно, слухами земля полнится. Главное, воспринимать с долей скепсиса, а то «испорченный телефон» получается. С перевернутыми крестами и хвалой Сатане.

– Так прямо и говорят?

– Ну, примерно.

– Хорошо. Я поговорила с Мэттом Уильямсом, и