Читаем без скачивания Звезды без грима. О кумирах шоу-бизнеса, кино и спорта - Леонид Гринин

Для того чтобы ограничить доступ новых членов в этот «клуб», давно известны несколько способов. Один из них — передавать свое положение по наследству, о чем мы только что говорили. Сегодня любой видит, насколько велико желание этих людей проложить дорогу детям. В России семейственность, умение пристроить «ребенка» к нужному месту всегда были развиты. Еще Грибоедов объяснял это: «Ну как не порадеть родному человечку». Кумовство и блат еще сильнее расцвели при Советской власти. Маяковский, например, писал в стихотворении «Взяточники» о таком умельце «порадеть родному человечку»:

Он всюдупристроилмелкую сошку,вездеу негопо лазутчику…Каждый на месте:невеста —в тресте,кум —в Гум,брат —в наркомат…

Число актерских и прочих династий также всегда было немалым. Одной из интересных является династия Невинных: сына и отца. Оба они Вячеславы. И в кино, и в театре есть работы, где семья Невинных играет в полном составе (фильм «Волшебник Изумрудного города — сын и отец, в спектаклях «Горе от ума», «Блаженный остров» и других играют втроем: отец, мать, сын). Правда, Невинный-младший в сомнении, надо ли продолжать династию. Он говорит, что десять раз подумает, прежде чем благословить своих детей в актеры, ведь сейчас «искусством правят деньги»[111]. Однако вряд ли такие сомнения мучают многих людей известности.

Конечно, в принципе в существовании династий нет ничего плохого. Ведь понятно, что у талантливых родителей чаще появляются способные дети, а те, кто рос в семье певца или актера, при прочих равных условиях более готовы к этой профессии. Во всяком случае мысль, заключенная в заголовке одной статьи «Делать звезд проще из детей звезд»[112], не лишена смысла. Но только до известного предела, поскольку все чаще речь идет не о том, чтобы родители помогли раскрыться таланту их детища, а о том, чтобы оно не выпало из обоймы привилегированного слоя. А для этого надо, чтобы звездочкой стал только их ребенок, хотя бы другой был в сто раз талантливее.

Кроме того, как и среди других элит, у знаменитостей усиливается стремление вступать в брак в своей среде, хотя и партнеры из других элит также приветствуются. Тут главное — не допустить людей со стороны, то есть не из верхнего слоя. Брак вообще всегда среди любой элиты был формой контроля за тем, кто входит в ее круг. И мы видим, как много супружеских союзов заключается между людьми известности. Да и сама свадьба таких людей — всегда интересная и пикантная тема. Тем более если в брак вступают сразу две «звезды».

Нельзя не указать на такой очень важный и эффективный способ, который автоматически отсекает огромное количество лишних претендентов на славу. Он связан с ограничением в получении нужного образования. Нет образования, нечего и претендовать на место. Однако очевидно (и мы еще скажем об этом), что в театральные и кинематографические институты поступить сложнее всего. И без блата туда соваться нечего. А блат, понятно, имеют те, кто занимает места в элите звезд.

В попытках закрыться от искателей известности также используются принципы цехов и корпораций. Понятия цеха и цеховой морали вообще хорошо подходят для характеристики многих профессий людей известности. Недаром же так часто говорят об «актерском цехе», «цехе сатириков». Но что такое закрытый цех? Для этого нам придется сделать экскурс в историю.

Как известно, в средние века в Европе ремесленники разных специальностей объединялись в особые группы, цеха. Членом цеха могли быть только мастера. У них работали ученики-подростки. Обычный срок ученичества устанавливался в семь лет. Старшие ученики и те, кто уже закончил ученичество, назывались подмастерьями. В первое время толковый подмастерье мог легко стать мастером. Для этого надо было сдать своеобразный экзамен, то есть сделать классную вещь — шедевр, которую бы признали другие мастера. Иными словами, цех был еще открытым для тех, кто мог овладеть мастерством. Но позже число мастеров стали жестко ограничивать. Поэтому даже искусные подмастерья не могли получить этого звания и оставались «вечными подмастерьями». Мастерами же обычно становились сыновья или зятья мастеров. Попасть туда со стороны было очень трудно.

Так цеха стали закрытыми. Отсюда возникли понятия, которые и сегодня в ходу: цеховые правила, цеховая мораль, цеховая дисциплина. Ведь цех — это корпорация. А корпорация в широком смысле слова есть некое объединение со своими правилами и целями, которое имеет ограниченное число членов, обладающих определенными правами и обязанностями. У членов корпорации также есть общие интересы, которые объединяют их против остальных. Поэтому у них возникает и своя особая мораль.

Продолжая сравнение, скажем, что поскольку люди известности определенных профессий все заметнее объединяются в такие «закрытые цеха», для достижения известности сегодня уже совершенно недостаточно личного таланта и личных способностей. Хотя они для успеха и не лишни, но в принципе необязательны. Самое главное занять правильное место в корпорации и понять ее внутренние требования. И тогда она сама сделает тебе имя. Но, с другой стороны, корпоративность препятствует проникновению в «цех» со стороны. Поэтому, чтобы попасть туда без всякой поддержки, нужна удача. И в любом случае человек должен обладать огромной энергией, большим терпением, напористостью, коммуникабельностью, хваткостью, умением быстро ориентироваться, а также такими не слишком уважаемыми качествами, как беспринципность, умение понравиться, угодничество, хитрость, изворотливость и т. п. Он также должен забыть о таких вещах, как скромность и стыд.

Корпоративность и отгороженность людей известности от народа в России имеют особые корни. Советская власть создала жесткое деление на слои и социальные группы для всего населения, каждая из которых характеризовалась собственным набором привилегий и обязанностей. Отличалась жизнь не только москвичей и провинциалов, но все города были разбиты на несколько групп по уровню обеспечения продуктами. Даже снабжение деревень было различным. Помню, однажды, когда я работал после института учителем в одном крупном заволжском селе, я случайно оказался в магазине недалеко расположенного хутора. И продавец сказала мне с тоской: «Да, у вас там хлеб привозят каждый день, а у нас всего два раза в неделю!» Я же до своего распределения в село, как генералы из сказки Салтыкова-Щедрина, по наивности думал, что хлеб и булки продаются везде свободно, как это было в моем Волгограде. А оказалось, что булки — это продукт дефицитный.