Читаем без скачивания Право любви - Вера Чиркова

– А что за бумажка? – Стан уже стоял рядом и заглядывал через плечо моряны, пользуясь тем, что на полголовы её выше.

– Разрешение на аудиенцию королевы, – промямлила Тина, – только, думаю, оно сейчас не сработает… просто отберут люди адмирала, и всё.

– Но этого не может быть… – Королева не слышала слов иномирян, потрясённо рассматривая портрет. – Это же получается…

Она вдруг протянула медальон Васту и вся заметно напряглась, в ожидании, пока он взглянет на изображение. Стан тоже прикрыл глаза и очень порадовался собственной предприимчивости. Аура полуэльфа вмиг расцвела изумлением и растерянностью и вдруг резко сменилась возмущением, едва ли не гневом.

– Рассказывай, – почти приказал Стан и пристально уставился на анлезийца, не давая тому времени на изобретение отмазки.

– Расскажу… – вдруг покорно согласился Ливастаэр, – всё равно самому мне это не решить… особенно сейчас, когда остальные анлезийцы покинули Сузерд.

– Только сначала объясните мне, что такого невероятного вы увидели в этом портрете, – заупрямилась Тина, – лично я уже столько времени смотрю и – ничего особо необычного не вижу. Просто хорошенькая девушка.

Насчёт просто хорошенькой он, разумеется, покривил душой. Костик считал изображённую на портрете девушку идеалом женской красоты, его личным и, следовательно, незыблемым эталоном.

Тарос, рассматривающий в этот момент медальон, горестно и протяжно вздохнул, и этот полустон прозвучал слишком громко и откровенно в снова воцарившейся тишине.

Даже клоны покосились на парня сочувственно, не говоря об анлезийцах, но Костика сейчас не интересовали ничьи мнения и переживания. Его захлёстывали свои собственные.

– Видишь ли, – мягко проговорила королева, – ты просто не знаешь некоторых местных законов. На портрете, несомненно, принц Дагеберт, но невероятность в том, что он носит волосы по плечи. У него никогда не было таких длинных локонов.

– Не пойму, при чем тут законы? – въедливо поинтересовался Конс, отобравший медальон у квартерона и внимательно изучающий изображение. – Можете назвать меня мартышкой, но на портрете явно не парень. Ну… только если… это не фантазия художника.

– А закон при том, что запрещены всякие фантазии художников в отношении изображения членов королевской семьи, – поощрительно глянула на него моряна, – их положено рисовать с максимальной достоверностью. Именно благодаря этому правилу мы можем сосчитать все шрамы на лице дедушки Лиокании, Бертоленса Неугомонного.

– Получается, на этом портрете нарисована принцесса, про которую никто не знает? – бросив короткий и подозрительно недовольный взгляд на Тину, озвучил Стан то, о чем уже догадались все присутствующие. – И, раз она так похожа на принца, значит – они близнецы? Но почему королева её скрывает? Разве это такой уж недостаток, иметь близнецов?

– Вспомни железную маску, – подсказал Конс.

– Сразу вспомнил, но аналогий пока не вижу. Там были мальчики и могла возникнуть ситуация с расколом общества.

– Но поскольку тут свободно правят женщины, – Тина чувствовала себя самым заинтересованным лицом, – значит, эту причину тоже не стоит отвергать. Интересно другое… где бедняжку прячут?

– Васт, а ты почему смолк? Вроде собирался нам что-то рассказать? – с новым энтузиазмом повернулся к полуэльфу Стан. – Мы ждём.

– Это секретная… информация, – начал анлезиец издалека, но его новоиспеченный командир не был настроен выслушивать долгое вступление.

– Мы никому не скажем, если ты об этом, а моряна теперь и сама обязательно всё раскопает, – поторопил он блондина, – так что – самую суть.

– В то время, когда Инвард ле Бенедли вместе с лучшим другом Ральдисом ай ле Кайтеном мотались по океану, вылавливая последних занийских пиратов, принцесса Лиокания случайно познакомилась на пикнике с лучником из отряда охраны, – сухим голосом участкового, диктующего сведения для внесения в протокол, начал говорить Васт, и все затаили дыхание.

– Тьма, – забывшись, выдохнул Тарос, – как же вы допустили?

– Она заблудилась… своенравная была девчонка, – так же сухо сообщил Васт, – и оказалась слишком близко к опасным местам, есть такие нависающие над обрывами карнизы, куда достаточно забрести оленёнку, чтобы всё обрушилось. А внизу – бешеные ледяные потоки, берущие начало с Зелёного хребта. Он следил за ней незаметно, пока мог, всё надеялся, что принцесса вспомнит о благоразумии. А потом пришлось буквально снимать её с кромки обрыва.

– И принцесса сразу влюбилась в спасителя, – понимающе подытожил Стан. – Но ведь это ещё не всё?

– Нет, – хмуро вздохнул Васт, – мы ведь тоже не железные… и больше всего ценим в людях чистые и искренние эмоции. Надеюсь, я тебя не очень удивил этим признанием? Да, мы чувствуем эмоции, но так распорядилась природа – только добрые, светлые. Чтобы ощутить зло или боль – нам нужно провести специальный ритуал… как с Тиной. Вот её боль мы с Зайлом чувствуем даже на расстоянии в триста шагов.

– Дальше, – потребовала королева, впервые проявив признаки нетерпения, – как же оказалось, что на ней женат не адмирал, а его друг Ральдис? Ведь, как я сумела выяснить, именно Инвард считался главным претендентом на руку принцессы?!

– Этого я не знаю, поскольку официальным опекуном Лиокании в тот момент был господин советник и именно он разбирался с щекотливой ситуацией. Однако точно знаю другое: когда Адана выслали из страны, хозяин леса прислал советнику официальный документ, требующий, в случае рождения девочки, отправить её на Анлезию.

– Но официально было объявлено, что родился мальчик… – Моряна от волнения сильно стиснула кисть винограда, и по серебристым перепонкам заструился фиолетовый сок. – Мне кажется, я знаю, где можно разузнать достоверные подробности. Сейчас я намерена этим заняться… а вы отдыхайте. Надеюсь, к утру у меня будут для вас новости.

Бросив в вазу раздавленную кисть, королева махнула рукой и стремительно исчезла за дверью.

– Мы тоже пойдём, – поднялся Васт через несколько минут и сделал знак друзьям.

– Не забудьте про тренировку, – напомнил Стан и, дождавшись, пока за поворотом к лестнице погаснут отсветы их аур, повернулся к Тине: – А где ты взяла этот медальон?

– Сетилия подарила, жена Пруганда, за то, что я её излечила.

– Тупишь, Кость, – вдруг хмыкнул Конс, – за излечение положено ценные вещи давать, я сам лекарь. Вот кларнет дали, ещё кошели с деньгами и драгоценности, можешь у Майки посмотреть, почти полный кисет. А этот камень на вид копеечный, и цепочка простая. Тебе этот портрет дали с умыслом… и вот это мне не нравится… хотя девочка очень ничего… ну ты меня понимаешь.

– А ты уверена… что эта… Сетилия не хотела тебя подставить? – нехотя возвращая камень Тине, поинтересовался Стан. – Вроде блондины намекали на какие-то сплетни? Может, это такая месть… раз принцев запрещено рисовать?!

– Была у меня такая мысль. – Костик бережно повесил медальон на шею и влез с ногами в большое кресло. – Но потом я начал сомневаться. Пока точно не знаю… но интуиция никакой опасности в этом камне не находит, у меня ведь дар предвидения. Да и странно, что адмирал ничего не знает про портрет. Ведь раз у него с королевой какие-то секреты, то именно он должен быть в курсе появления таких вещиц?! Но когда мы приехали в его замок, гвардейцы отняли у нас всё оружие и проверили все драгоценности, у Тароса даже на время забрали его амулеты. После этого мой камень висел поверх платья, сразу я убрать не могла, руки нам велели держать за спиной. А в кабинете я как-то забыла про него, но за адмиралом следила, не спуская глаз, и если бы он что-то заподозрил, то сразу бы увидела. Поэтому я уверен… принцесса существует на самом деле. И её просто спрятали, чтобы не отдавать анлезийцам.

– Кость… – Стан оценивающе посмотрел на девушку и неожиданно предложил: – А давайте… тоже пойдём спать? Устал я сегодня, денёк выдался ещё тот. Да и Майка вон дремлет…

Конс подозрительно покосился на командира, интуитивно почувствовав, что тот чего-то недоговаривает, да внезапно передумал. И вслух тоже ничего говорить не стал, не желая прикапываться к мелочам. Однако про себя решил пристальнее присмотреться к происходящему с двойняшкой и, если почувствует неладное, то постараться всё время держаться поблизости.

– Костя, атас!

Услыхав эти слова, Стан вскочил и ринулся бежать, спросонья запутался ногой в покрывале и растянулся на полу.

– Ты куда? – Молоденькая моряна подняла голову с подушки и, протянув руку, попыталась дотянуться до свечи.

Кто-то резко шлёпнул её по руке, в темноте послышался шорох и сердитый голос прошипел: