Читаем без скачивания Жестокий рикошет - Сергей Самаров

Мне послышался еще какой-то посторонний звук с дороги, идущей от села. Не идет ли еще одна машина, доставляющая группу, которая высадится посредине? Но звук стих, едва послышавшись, если вообще не был игрой звуковых вибраций в тесном пространстве между скал – такое тоже часто в подобной местности случается.

Но мне пора было предпринимать какие-то шаги, чтобы обезопасить себя от расстрела, а своего пленника от свободы, которой он пользоваться без моего пригляда не умеет. В запасе у меня всегда оставался один вариант, который должен был бы сработать. Я понимал, что не собственно уничтожение моей собственной персоны было целью такой большой бандитской операции. При всем моем собственном к себе уважении, я отдавал отчет в значимости младшего сержанта спецназа ГРУ для большой и хорошо вооруженной банды. Не стою я тех усилий, которые на меня в данной ситуации тратятся. Им нужен Ризван Дидигов, живой Ризван Дидигов. А мне нужно освободить пленных. По какой-то причине Авдорхан не пожелал или не смог пойти на мои условия. Я не знаю, чем вызвана эта причина. Но без пленников я не отдам им Ризвана.

Если меня все же найдут, если меня подопрут так, что не будет выхода, я просто подставлю нож к горлу Ризвана таким образом, что даже при собственном падении это горло перережу. Именно нож~ Не пистолет и не автомат, как бывает в дурных детективных фильмах, когда преступник берет заложника. Режиссеры и сценаристы никогда, видимо, не нажимали на спусковой крючок пистолета, если в этих фильмах полицейские бросают оружие, наставленное преступнику в лоб, чтобы бандит не выстрелил в жертву. Чтобы нажать спусковой крючок, требуется осмысленное усилие. А пуля летит быстрее, чем успевает среагировать мысль и передать сигнал мышцам. Всегда можно успеть выстрелить и спасти заложника. Конечно, при условии, если стрелять точно в голову на поражение. Выстрел в корпус может только ранить, хотя и тяжело, и преступник в состоянии выстрелить сам. И судорога может сработать~ При выстреле в голову никакая судорога не заставит палец сжаться так, чтобы с силой надавить на спусковой крючок. Знают, наверное, это и бандиты, если они опытные. И потому я приставлю к горлу Ризвана нож, держа его двумя руками. Если меня застрелят, я упаду и в падении перережу горло. И я готов не только пугать этим. Я готов сделать так, если у меня не будет выхода.

Но это только в том случае, если меня подопрут и поставят в безвыходное положение. Я, естественно, постараюсь такого не допустить. Но, оставаясь в «зеленке», не допустить такого трудно.

Я быстро двинулся в сторону своего пленника. Торопиться следовало, чтобы успеть сделать то, что я задумал. А с моим раненым боком сделать это будет трудно. Рана болела, и ныло все тело, но делать новый укол парамедола я пока не торопился. Это всегда успеется, а сейчас лучше иметь свежую голову, потому что ситуация серьезная. Даже более серьезная, чем первые засады. Длиннобородый командир боевиков мне определенно не понравился. От него исходила опасность.

– Я вижу, ты хорошо выспался, – поприветствовал я Ризвана почти как лучшего друга.

Он проснулся от звука моего голоса, и в его глазах был испуг. Ризван явно не понимал, где находится. Должно быть, снилось ему что-то совсем другое, и, заснув, он никак не рассчитывал, проснувшись, увидеть мою небритую недобрую физиономию.

Действительность бросилась ему в глаза, и Ризван поморщился и промычал то, что позволил ему промычать кляп.

Я сначала проверил веревки – надежны – и только после этого освободил рот. Он задышал часто и жадно, словно перед этим задыхался, хотя никто не мешал ему дышать носом. Более того, кляп даже не помешал ему уснуть и посмотреть во сне какие-то радужные сны, которым, как мне хотелось бы, не суждено было сбыться. То есть я намеревался отпустить Ризвана, если его старший брат отпустит пленников. Но что дальше будет с молодым террористом – неизвестно. Дальше я желал бы ему побыстрее закончить свой жизненный путь и сам бы охотно отправился на охоту за ним, как сейчас его друзья, или кем там они еще ему приходятся, охотятся за мной.

– Брат решил наплевать на тебя, – сообщил я радостную весть.

– Ты разговаривал с Авдорханом? – спросил Ризван.

– Нет, не удалось. Но он не захотел обмена.

– Этого быть не может. – Ризван был категоричен.

– Авдорхан послал людей искать меня и тебя. Меня, конечно, убить, а тебя от меня избавить. Он что, не понимает, чем это грозит тебе?

– Это совершенно не в духе Авдорхана. – Ризван совсем растерялся. – Это кто-то другой им командует. Кто-то другой. Ты должен с Авдорханом связаться. Или даже Джабраил мог ничего не сказать ему.

– И так может быть. Только командуют поисками другие люди. Авдорхан в селе остался.

– Кадимагомед командует? – спросил Ризван.

– Я не знаю, как его зовут. Одной группой командует парень с татуированными руками. Очень крутой из себя.

– Это Кадимагомед. Он в самом деле крутой. Но он против Авдорхана никогда не пойдет.

– А второй группой – какой то парень с длинной черной бородой. Очень длинная борода. Такая обычно у стариков бывает, и седая. А этот не старик, а борода длинная и черная.

– Билимханов? – Вот теперь мне показалось, Ризван испугался больше, чем при моем явлении при пробуждении. Это в его глазах явственно отразилось.

– Кто такой Билимханов? – поинтересовался я небрежно.

– Ты не слышал про эмира Асланбека Билимханова? – Он даже удивился.

– Я не держу досье на тех, кто в «розыске». На это у меня есть командиры. Билимханов в «розыске»?

– Он в «розыске» уже много лет. Только поймать его никак не могут. То пропадает, то появляется. Мне нельзя к нему в руки попадать. Никак нельзя. Помоги мне. И я помогу тебе солдат вытащить.

– Слова не мальчика, но мужа, – заметил я. – Чем он тебя напугал, и вообще, чем он так грозен?

– Он взрывал дома в Москве. С тех пор его ловят по всему миру. Всех других поймали, его не могут. Если только это он. Он так держится. Характерно очень. По-стариковски.

– Сутулится сильно.

– Да. Это он. Как он попал сюда? Как он узнал про меня?

– Ты меня спрашиваешь?

Ризван задумался. Потом головой еще раз мотнул, сон отгоняя. Сон, наверное, отогнал, но страх в глазах остался.

– Не отдавай меня ему, – повторная просьба прозвучала жалобно.

Я потянулся, словно не сильно спешил, и сел на камень:

– Выкладывай все. Тогда я подумаю.

– Что выкладывать?

– Что эмиру этому от тебя надо?~

– Деньги нужны. Деньги двоим предназначались. Мне и ему. Он вовремя не приехал, все мне отошло. А я дело не сделал. Ваши меня перехватили. Он мне звонил раньше, хотел деньги забрать. Я не отдал. Он грозил. Я сказал, что сам дело сделаю, без него.

– А Авдорхан? Он послал его сюда?

– Я не знаю. Авдорхан побоится без меня против Асланбека идти. Но послать он не должен был. Да Асланбек и не тот человек, которого посылают. Он сам идет туда, куда находит нужным пойти. Сколько людей у эмира?

Ризван начал сосредоточенно соображать. Для связанного по рукам и ногам человека умное выражение лица выглядело забавно. Но самого Ризвана такое положение смущало мало. Видимо, появление Асланбека Билимханова вызвало серьезную озабоченность и беспокойство у молодого террориста. И он лучше других знал, что за опасность ему угрожает.

– А я считал его людей? Мне как-то показалось некорректным в кузов под тент заглядывать. Да издалека это и не совсем удобно.

– Понял. Они не выходили из машины.

– Они не выходили из машины.

Мне не совсем нравился оборот, который принимал разговор. Как-то так незаметно Ризван попытался взять на себя командование. И устроил мне допрос по полной программе. Так, словно он сейчас должен принять решение на основании данных моей разведки. И я постарался ответить ему другим тоном, показывая, что командую здесь по-прежнему только я, и только я принимаю решения. И я принял.

Я развязал веревку, которой привязал Ризвана к дереву, потом сменил связку ног на более длинную, чтобы Ризван при необходимости мог бежать, хотя и не в полную силу.

– Вставай, пойдем.

– Куда? – Его интересовали подробности.

В принципе это был не допрос, а нормальный заинтересованный и очень серьезный разговор, потому что Ризван за свою безопасность волновался больше, чем я за его безопасность, и даже за свою собственную.

– А ты собираешься здесь дожидаться, когда за тобой придут?

– Где они высадились?

– Кадимагомед, как ты его зовешь, чуть впереди со своей группой высадился. Не доезжая до поля вчерашнего боя.

– Какого боя?

– Твой брат выслал против меня двадцать человек.

– И что?

– Одного раненого я отпустил после допроса. Он ночью дополз до дороги, и его подобрали. Тогда же, когда подобрали Джабраила.

У Ризвана глаза стали квадратными, и я всерьез обеспокоился состоянием его разума.

– А остальные? – Он не желал понимать не сказанное в лоб.