Читаем без скачивания Обратный отсчёт - Александр Уралов

Половинка листа. Торопливый почерк Светки-режиссёра. В углу темнеет высохшее пятно от пирожка. На обратной стороне листка: «График выхода работников АВМ-2 на ________ 200__ г. Вечерний эфир». На чистой стороне, памятка. Шариковой ручкой, вкривь-вкось:

04.__.__ (пт) ВЫСТАВИТЬ КАССЕТУ!!!

… Роальд Вяч-ч — общаки — воздух слева!

… оператор: водолазик (зачёркнуто; дописано «Мишка» и тоже зачеркнуто)

… Гоша — ПЕТЛЯ!!! (радио) Убью.

… Кассету потом в эфирку!!! (подчёркнуто двумя линиями)

… Лена — грим. Или Катя?

… Реклама — 2`43" — 24-я касс. BETA — Оля К. — Ел. Бор. — отдать + Мирра

… НА ПРАВАХ РЕКЛАМЫ — много!

… Титры — заставки — Саша — КУБ (кассета?)

… Роальд — 20–57 — Андрею знак — кончаем!

(приписка чьей-то шкодливой рукой, после слова «кончаем»: «ОРГАЗМ??»)

Ниже нарисован глазастый пушистый заяц с морковкой и какие-то закорючки. У зайца на пузе написано «Лерка». Под зайцем — другим почерком:

Светка-конфетка! Не забудь вставить рекламный блок!!!

Андрей Н.

P.S. А то, ежели как в прошлый раз, так я сделаю с тобой, чего Содома не делала с Гоморрой:)

Ещё ниже, карандашом, размашистым почерком Кирилла Деревнёва: «Содома с геморроем».

Сидевшая в рекламном отделе Ольга переложила телефонную трубку в другую руку и попыталась ещё раз перевести звонок на пульт звукооператора Гошки. Занято!

— Я записала ваш вопрос, — сказала она в трубку. — У нас перегружены линии. Да-да! Непременно зададим! До свидания.

Когда-то, на заре становления программы она просто набирала 224 и нажимала кнопку «flash». На столе у Андрея тихо звонил телефон. Андрей снимал трубку с бодрыми словами «наши операторы вывели в студию звонок с наиболее характерным вопросом, — его задаёт большинство зрителей… Алло, вы в прямом эфире! Задавайте ваш вопрос!» Звукорежиссёр нажимал на пульте какую-то кнопку и в динамике раздавался громкий голос зрителя.

Пару месяцев назад от такой схемы почему-то отказались, — Андрей не переставал ругаться по этому повод, — и теперь Ольга просто переводила разговор звукорежиссёру на пульт. Практически всегда звукооператором был румяный кругленький Гошка. Он бодро бормотал дозвонившемуся, мол, подождите, я вас включу, сообщал об этом видеооператору, тот молча делал Андрею какой-то условный знак и Андрей говорил:

— Вот, мне тут подсказывают, что сейчас мы услышим звонок телезрителя…

Счастливый Гошка нажимал кнопочку и динамик под потолком выпаливал голосом телезрителя, уже слегка обалдевшего от стремительной смены людских голосов: Оля, Гоша, Андрей в студии:

— Алло? Это передача?..

По мнению Ольги, эфир от этого стал каким-то доморощенным, но рекламодатели ничего не заметили, были довольны, и график программы был забит практически до мая…

— Хорошо, что Андрей перетащил тебя на телевидение, — говорила ей мама. — Сидела бы сейчас на своём заводе.

— Я сама нахожу заказчиков и спонсоров! — невпопад ощетинивалась Ольга. — Там половина — мои фирмы! Ну, пригласил, и что? Я иногда даже больше его зарабатываю!.. — почему-то ей казалось неловким то, что Андрей действительно привёл её в отдел рекламы прямиком с оборонного завода, где она отработала год после института.

Как и водится на небольших телекомпаниях, приходилось успевать везде. Формально Ольга была менеджером («манагером», как дразнился Нулин) по рекламе. Однако когда проводили самый первый прямой эфир, Андрей предложил ей посидеть в рекламном отделе у телефона, «попринимать звонки».

— Всё очень просто, не трусь, — объяснял он ей, — Слава мини-АТС, любой звонок переводится на любой телефон компании. Телефон прямого эфира — это телефон, что на моём столе стоит. Садишься и дежуришь. Если человек по делу говорит, спрашивает разумно, коротко и в тему — переводи его звонок в студию, я там уже с ним сам разберусь. Список желаемых заказчиком вопросов у тебя есть. Опять же, рядом с тобой в отделе будет сидеть человечек от заказчика… а то и два человека. Если звонящий спрашивает что-то сложное — переводи этот звонок прямо на соседний стол — пусть человечек сам за свою продукцию отвечает. А ежели, душа моя, в телефоне вопрошают о чём-то понятном и простом — кидай этот вопрос к нам на стол. Пусть на него гость в студии отвечает. А если звонков слишком много, проси людей записать телефоны рекламируемой конторы. Пусть уж завтра они сами выясняют напрямую, что к чему. Нормально, малыш?

После первых успехов «Звони — ответим!» Ольге даже обещали приплачивать за всю эту «прямоэфирную подработку», но, как водится, ни черта не доплачивали. Поскупилась начальница рекламного отдела добавить хоть немножко к зарплате. А ведь приходилось отвечать на вопросы телезрителей ещё и днём, когда в записи шёл повтор передачи, и люди названивали ничуть не меньше, чем по вечерам.

— Ну и пусть, — легкомысленно говорил Андрей. — Зато после такого эфира заказчик — твой и душой и телом. Ты для него не просто какая-то там банальная манагерша, а та самая Оля, — о-го-го! — мы же с ней в прямом эфире работали, помните?!

Самое смешное, что так оно и было. Через 2–3 минуты после начала программы телефон пищал непрерывно. Заказчики, как правило, приходили вдвоём или втроём. Гость прямого эфира сидел в студии, а его спутники усаживались за свободными столами рекламного отдела. Вместо того, чтобы просто смотреть на экран небольшого телевизора, стоявшего на офисном платяном шкафу, гости моментально вовлекались в трудовой процесс. Ольга перекидывала вопросы посложнее на телефоны, стоявшие практически на каждом столе отдела. Гости трудолюбиво отвечали, и время для них пролетало совершенно незаметно. Чаще всего, в конце программы Андрей сообщал зрителям, что «наш гость ещё полчаса после эфира будет отвечать на ваши вопросы, звоните по тем же телефонам»; звучала мелодия финальной заставки, и минуты через две взволнованный и счастливый гость вместе с Андреем появлялся в рекламном отделе. Ольга тут же вручала гостю телефонную трубку со словами: «Вот, тут Вас здесь спрашивают…». На трубке потом оставались следы крем-пудры. Коллеги гостя разноголосо гудели на разных телефонах, делая друг другу какие-то непонятные, но вполне довольные знаки.

— Ну, как, малыш? — спрашивал Андрей. — Судя по физиономиям гостей — всё в норме? Денежки потрачены не зря?

— Как всегда, гениально, — ехидно говорила Ольга. — Я как села на телефон, так на экран и не смотрела, и не слышала ничего — некогда было. Иди, отмойся, а то ты в этом гриме, как трансвестит какой-то…

— Я не трансвестит, я телевизионный деятель искусств. Двуликий Янус — продюсер, ведущий. И рекламный агент, и сценарист, и пиарщик, и ваш покорный слуга…

— Двуликий анус! — Кирилл просовывал голову в дверь. — Ну, вы пиво-то будете жрать?!

— Деревнёв!!! Здесь дамы!

— Дамы вы дома, а здесь — «покуда война не кончится, все в среднем роде ходить будем»! Андрюха, Оля, пошли, а? Выжрут там всё пиво и нам не оставят — неделикатно и грубо.

— Кирилл, я сейчас! Морду лица отмою и приду.

Ольге всегда нравились эти вечера, особенно пятничные. Однако сегодня в коридоре было как-то чересчур шумно. Зарплата…

Гостья сегодняшней передачи фармацевт Галина Львовна, как человек, просидевший в эфире уже трижды, в наставлениях не нуждалась. Пришла она сегодня почему-то одна. Перед самым началом эфира Ольга позвонила Гоше, убедилась, что связь работает, заперла изнутри дверь в рекламный отдел и выключила верхний свет. Опять полезут все кому не лень — думала она — а то ещё и Борщ припрётся со своей водкой, — идут они в баню!

Споткнувшись в потёмках об сумку Андрея (в сумке призывно звякнули бутылки с пивом, припасённые для всей бригады прямого эфира), Ольга поправила телефонный аппарат, зажгла настольную лампу на столе Андрея и положила карандаш на чистый лист бумаги. На колпаке лампы тускло поблёскивала рекламная наклейка со слегка подправленной лихой надписью «ХОЧЕШЬ (выскоблено)ОХУ(выскоблено)ЕТЬ, СПРОСИ МЕНЯ, КАК!»

Звук в телевизоре она убрала практически полностью. Да и стоял он сегодня почему-то почти боком, и смотреть на него из-за Андрюшиного стола было неудобно. Лезть на стул и поворачивать телевизор не хотелось.

— Ну и чёрт с ним! — подумала Ольга. — Маленько видно — и ладно. Господи, как мне эта дурацкая наклейка на лампе надоела!..

Двадцать минут эфира пролетели, как обычно. Ольга уже вторую минуту терпеливо беседовала со въедливой телезрительницей, зажав трубку плечом, как вдруг ей показалось, что в коридоре что-то гулко рассыпалось. Завизжали голоса.

— Минуточку, я вас переведу в студию, — быстро проговорила Ольга. — Трубочку не бросайте, ладно?

— Девушка, а можно я…

Кнопка «flash», номер 223. Гошка: