Читаем без скачивания Большая Охота - Дмитрий Янковский

— Это рабочий образец? — спросил я, стараясь хоть немного совладать с охватившими меня чувствами.

— Вполне, — ответил Борис.

— Тогда завтра утром он может нам пригодиться для координации действий.

— Конечно, — подмигнул бывший морпех. — Я его затем и достал. Ведь каждый охотник желает знать, где сидит фазан.

— Было бы еще ружье на такого фазана, — мечтательно вздохнула Катя.

— Вот ружья нет. Поначалу никто не рассчитывал на то, что живые торпеды все же будут применены, потому оружие против них попросту не успели придумать. А потом биотехов вылупилось столько, что тратить время на создание оружия было уже бессмысленно. Всех не перебить все равно.

— Сейчас их меньше не стало, — нахмурился я.

— Причем после шторма я иногда находил в Бенкулу на пляже живые икринки, — кивнул Борис. — Это говорит о том, что, кроме рабочих биотехов, в океане полно икринок и личинок, что надолго обеспечит нам бурное будущее. Но насколько я понял, у вас с Кочей есть оружие против торпед.

— Это не совсем оружие, — покачал я головой. — Точнее, оружие, но оборонительного характера. Им можно нейтрализовать торпеды в определенной, причем не очень большой, акватории. На большее Кочино средство не годится.

— Сейчас сойдет и оно, — ответил Борис. — Но если мы поднимем золото, то можно будет подумать и о создании специального оружия.

— А чем вы во время войны были вооружены? — поинтересовалась Катя.

— Винтовками со специальными удлиненными пулями для подводной стрельбы, устойчивость которых обеспечивалась кавитацией. Но огонь из них можно было вести только на расстоянии прямой видимости под водой, а это слишком маленькая дистанция, когда речь идет о снаряженных нитрожиром скоростных торпедах. Наши винтовки были предназначены для поражения боевых пловцов. Против биотехов они оказались совершенно неэффективными.

— А обычные торпеды против биотехов применять не пробовали? — поинтересовался я. — У них дальность поражения больше.

— Зато скорость поменьше. Биотехи легко уходили от любой торпеды, даже от реактивной, поскольку, проигрывая иногда в скорости, они все равно выигрывали в маневренности. Как ни крути, а живая тварь в океане имеет преимущества перед железом. Железо для океана чужое.

— Но человек — тоже живая тварь, — возразил я. — И гораздо более умная. Знаешь, я много думал о том, каким может быть оружие против биотехов, и о том, какими должны быть подводные корабли, на которых можно установить такое оружие.

— И что? — усмехнулся Борис.

— Я не инженер, — пожал я плечами. — Но кое-какие наработки у меня есть. Скорее всего люди что-то придумали бы, но биотехов стало слишком много. Дешевле было отказаться от океана, чем пытаться бороться с ними. Я часто пытался предположить, что бы сделал на месте высшего командного состава военных флотов. Применить роботов, чтобы не рисковать людьми? Но живые торпеды и мины оказались куда более рентабельным видом оружия. Разработав технологию и модели биотехнологических вооружений, человечество получило возможность изготавливать военную биомассу почти бесплатно.

— Ну да, имея генетическую матрицу, можно клепать икру и личинки на потоке почти даром, — согласился Борис. — А вскормятся и вырастут торпеды и мины сами. В том-то и беда. Теперь человечеству, рано или поздно, придется разработать технологию уничтожения биотехов. Причем уничтожать можно только массово, как тараканов.

— Странно, что никто даже не попытался разработать подобную технологию, — задумчиво сказала Катя.

— Потому что дело не в технологии, — спокойно ответил я.

— А в чем? — покосился на меня Борис.

— В людях. В тех людях, которые будут эффективно уничтожать торпеды и мины. Понимаешь, с точки зрения любого государства легче и дешевле лет на двести отказаться от океана, чем ввязываться в дорогостоящую и опасную операцию по ликвидации биотехов. Через двести, максимум через двести пятьдесят лет биотехи почти все передохнут сами, от старости. И вопрос будет решен. После войны, после эпидемии осталось слишком мало людей, чтобы на государственном уровне ставить их под ружье и заставлять умирать на благо всего человечества. На настоящий момент ввязаться в эту битву могут только добровольцы. Только те, кто не сможет не заниматься этим. Так считал мой отец, и теперь я понимаю, насколько он был прав. Государство будет постоянно экономить, погрязать в бюрократической волоките, запутываться в им же созданных законах. А действовать надо жестко, быстро и верно.

— Но горстка людей не сможет противостоять всем биотехам, — покачала головой Катя.

— Горстка не сможет, — кивнул я. — Поэтому надо собрать каким-то образом всех, кому это может быть интересно. Собрать по всему миру.

— Все равно будет мало, — мотнул головой Борис. — Еще во время войны предлагалось колотить биотехов термоядерными глубинными бомбами. Но от этой идеи вовремя отказались, поскольку вместе с биотехами погибла бы вся без исключения океанская фауна. Проблема в том, что живые торпеды и мины внедрились в биосферу и даже заняли место в пищевой цепочке. По сути они ничем не отличаются от крупных рыб. Чтобы уничтожить биотехов, на них придется самым натуральным образом охотиться. Иначе никак.

— Я об этом и говорю. Поэтому люди важнее всего. Охотники. Но если мы за это возьмемся, нам понадобятся эффективное оружие и надежная техника. Без денег мы не справимся. Но если деньги будут, то мы сможем устроить Большую Охоту.

— Заманчиво звучит, — улыбнулась Катя.

— Осталось только достать деньги, — развел руками Борис.

— Достанем, — кивнул я. — Главное, чтобы ваша техника не подвела. А Кочино средство мы уже пробовали.

Борис включил обнаружитель биотехов, запустил тестовую программу и показал, как все работает. Мне приборчик понравился. Несмотря на то что в отличие от обычных сонаров изображение на экране не было голографическим, к каждому объекту был привязан ярлычок-подсказка, на котором, один за другим, отображались все необходимые показатели. Наличие данных о глубине вполне заменяло трехмерность экрана, а точные показатели скорости и массы давали возможность оценить, какая из целей наиболее опасна в данный момент.

— Надо бы считать данные с чипа, — прикинул я. — И сделать таких машинок побольше. На «Принцессе Регине» мы убивали торпеды из обычных ракетных ружей только потому, что точно знали, где они в данный момент находятся. Они подходили к спасательным ботикам, и мы их расстреливали, ориентируясь на ботик. К сожалению, сонары плохо справляются с обнаружением биотехов. Для сонара что рыба, что торпеда — все едино. Отличить можно только по поведению, а для этого у оператора должен быть опыт. К тому же на предельной мощности разрешение сонаров падает, так что для корректировки огня они вообще мало пригодны. А твоя машинка как раз для того и сделана.