Читаем без скачивания Преображающие встречи с Раманой Махарши - Дэвид Годман

«Как я могу рассказать Бхагавану о таком? – спросил я. – Ты должен пойти со мной».

Поскольку у него не хватило смелости передать эту информацию даже в моей компании, я собрал еще нескольких преданных, и мы явились к Бхагавану, когда тот отдыхал после обеда. Бхагаван, сидя один в холле, пристально глядел в пустое пространство. Мы некоторое время постояли перед ним, но он даже не взглянул на нас.

Каждый из нас ждал, чтобы заговорил кто-то другой. В конце концов Моуни Свами нарушил молчание от нашего имени, рассказав Бхагавану, зачем мы пришли.

Долгое время Бхагаван не отвечал, но, наконец, обернулся к нам и сказал: «Я вам уже говорил не просить подаяния от моего имени. И теперь повторяю: довольствуйтесь тем, что есть. Что должно произойти, то произойдет.

Если вы отправитесь просить денег, разве жертвующие не спросят, получили ли вы мое согласие или нет, и дал ли я вам разрешение на это? Что вы им собираетесь сказать, если они вас об этом спросят?»

Чхаганлал Йоги нашел отговорку, которую искал.

«Если мы не скажем, что вы согласились на это, никто не даст нам ни пайсы (одна сотая рупии)», – сказал он.

Что нам оставалось делать? Один за другим мы выскользнули из холла, и поездка Чиннасвами была отменена.

После этого случая Бхагаван отметил: «Разве все эти строения в ашраме появились в результате моего попрошайничества? Все это произошло именно так, как должно было произойти. Ничто не происходит лишь как результат личного усилия».

В итоге над самадхи матери Бхагавана был сооружен большой храм. Это было массивное и внушительное здание, построенное традиционным способом умелыми строителями храмов. Хотя Бхагаван полностью поддерживал строительный проект на всех его стадиях, он не предвидел в то время, когда мать умерла, что со временем появится такое сооружение. Это стало ясно, когда Бхагаван рассказал мне малоизвестную историю о самадхи его матери, историю иллюстрирующую предначертанность судьбы.

Когда в 1922-м году мать Бхагавана умерла, он, видимо, сказал нескольким преданным в Скандашраме: «Унесите это тело в темноте, без шума, и чтобы никто не знал. Выройте яму на ничьей земле, быстро захороните его и возвращайтесь до рассвета» *.

* Я спрашивал Кунджу Свами, принимавшего активное участие в организации похорон матери Бхагавана, пытался ли кто-нибудь выполнить эти наставления. Вот что он ответил:

«Это было нереально. Нужно было проделать много работы и многое организовать. Нам нужно было получить разрешение деревенского управляющего, а также разрешение Баваджи Матха, владеющего землей, на которой нужно было вырыть яму самадхи. Тело матери было вынесено из Скандашрама незадолго перед рассветом. Невозможно было сделать все это до наступления дня. Кроме того, мы хотели сделать все должным образом. Есть традиция, что, если хоронишь тело джняни в обычной земле, это плохо отразится на любом близлежащем городе. Точно так же плохо, если его кремировать. В случае с матерью была вырыта глубокая яма и выложена камнями. Это правильный способ, а он требует времени. В «Тирумантирам» Тирумулара сказано, что тело джняни следует хоронить в глубокой могиле, выложенной камнями. Так мы и сделали».

Тело отнесли вниз по склону горы. Пока преданные долго обсуждали, где его захоронить, весть о похоронах разлетелась по городу, и пришло множество людей. Преданные, наконец, выбрали место, похоронили тело и соорудили над ним самадхи. В течение нескольких дней готовили пищу и раздавали ее бедным.

Чиннасвами стал ежедневно спускаться с горы, чтобы проводить пуджу у самадхи матери и делать там подношения. Некоторые другие преданные иногда сопровождали его. Время от времени спускался и Бхагаван. Однажды для него там соорудили соломенный навес. Так было положено начало Шри Раманашрама.

Позднее Бхагаван как-то заметил: «Я предложил, чтобы тело тихо похоронили до рассвета. Но все произошло так, как должно было произойти. Смотри, сколько сооружений появилось там, где „тихо“ похоронили тело!»

Был еще один случай, когда я услышал от Бхагавана, что развитие храма Матери было частью разворачивающейся судьбы. Бхагавану принесли новый паланкин, предназначенный для того, чтобы носить мурти божества вокруг храма Матери. Его показали Бхагавану и потом унесли. Я спросил Бхагавана, что это такое.

«Как, ты разве не знаешь? – ответил он. – Это паланкин для божества. В нем будут носить мурти Матери вокруг храма».

Помолчав некоторое время, он добавил: «Но это еще не все, они еще делают зонт для божества».

«Зонт! Какой зонт?» – громко удивился я.

«Такой же зонт, какой держат над Господом Аруначалешварой во время процессий. Здесь его поместят над божеством в храме. Чиннасвами просто помешался на Матери и украшениях для нее. Но все произойдет так, как тому суждено быть. Будем же просто свидетелями». [86]

Во время строительства храма произошел один случай, явившийся удивительной демонстрацией милости Шри Бхагавана. Он ясно показывает, что Бхагаван знал обо всех наших мыслях и что мог отвечать на наши молитвы, если наша вера и преданность были достаточно сильными.

В 1945-м году Бхагаван либо вывихнул, либо сильно потянул большой палец на ноге. Доктор в ашраме порекомендовал Бхагавану ограничить движения в течение месяца. Ему посоветовали ходить только до столовой, холла и туалета. Ближе к концу этого периода Венкатарам Айер и я подошли к Бхагавану поздороваться, когда он выходил из столовой. Когда Бхагаван спросил меня, зачем мы пришли, мы попросили у него разрешения отправиться в Скандашрам.

«Хорошо, – сказал он, – можете идти».

Потом, повернувшись к Рангасвами, его помощнику, он спросил его с мечтательной тоской: «А мы тоже пойдем?» Рангасвами был в ужасе. Солнце было в зените, а палец Бхагавана еще не совсем зажил.

«Но как вы можете, Свами? – спросил он. – Вы еще не выздоровели и пока очень слабы» *.

* В оригинальной версии этой истории на языке телугу в «Бхагаван Смритулу» говорится, что Бхагаван страдал от сломанной ключицы, а не вывихнутого пальца ноги. Я думаю, что Чалам, составитель этой книги, перепутал два разных несчастных случая, произошедшие с Бхагаваном в 1940-х гг. Бхагаван действительно сломал ключицу в апреле 1942, когда он упал, пытаясь препятствовать нападению кошки на бурундука. Повреждение же пальца произошло в августе 1945. Поэтому я взял на себя смелость поменять в последующей истории «ключицу» на «палец».

Стандартная лечебная мера при переломе или вывихе большого пальца ноги состоит в том, что деревянная дощечка около дюйма толщиной, дюйма шириной и приблизительно три дюйма длиной крепится к обуви через подъем свода стопы. Это позволяет пальцу не касаться земли во время ходьбы. Лодыжка может по-прежнему двигаться, но сустав большого пальца ноги сохраняется на ровной плоскости. Так как Бхагаван никогда не носил обувь никакого рода, то этого варианта у него не было. Без такого приспособления ходьба была бы чрезвычайно болезненной в течение примерно недели после несчастного случая. Расстояние от Раманашрама до Скандашрама – приблизительно миля, включая около 600 футов вертикального подъема вверх, и все это по пересеченной местности. В это время еще не было нынешней мощеной дороги к Скандашраму. Можно понять потрясение помощников, когда Бхагаван объявил, что в таком состоянии намеревается подняться на холм.

Эта рана добавлялась к уже существовавшим ревматическим проблемам Бхагавана, которые еще больше затрудняли его ходьбу. Следующая выдержка из «День за днём с Бхагаваном» (6 ноября 1945) была записана спустя несколько недель после инцидента, о котором рассказывает Т. П. Рамачандра Айер:

«Незадолго до того, как Бхагаван собирался выйти на вечернюю прогулку, к нему приблизился молодой человек и пожаловался, что его товарищ потерял зрение. Бхагаван, как обычно, покачал головой. Вскоре после этого Бхагаван встал и сказал нам: «Он говорит, что потерял глаза. Я потерял ноги. Он приходит и говорит мне об этом. Кому я должен идти жаловаться?» Почти месяц или больше того у Бхагавана были проблемы с ногами, более тяжелые, чем обычно, из-за ревматизма или дефицита витамина Б».

Бхагаван посмотрел на нас, как беспомощный ребенок, и спросил: «Разве вы не возьмете нас с собой?»

«Бхагаван, – ответил я, – если вы хотите составить нам компанию, кто может отказаться от такого удовольствия? Но как же ваше физическое состояние? Как вы можете идти?»

«Видимо, они меня не возьмут», – с сожалением сказал Бхагаван Рангасвами.

Венкатарама Айер и я стали подниматься по горе в сторону Скандашрама. Обернувшись, мы увидели, что Рангасвами и Бхагаван тоже взбираются по склону. Рангасвами окликнул нас: «Не волнуйтесь, мы не с вами!»

Обычно Бхагаван поднимался на гору каждый день, но пока его палец заживал, доктора запретили ему ходить дальше столовой. Когда я увидел, что Бхагаван идет за нами, я предположил, что он решил возобновить свои ежедневные прогулки по нижним склонам.