Читаем без скачивания По ту сторону Нила - Николь Фосселер

– Это обнадеживает, – заметил полковник и решительно глотнул из чашки. – И чем дальше будут они друг от друга, тем лучше.

– Строго говоря, все это, – Грейс показала рукой в сторону аллеи, усаженной вечнозелеными скальными дубами, – Суррей. Вся область к югу от Темзы. Раньше Эстрехэм, как и Шамлей, принадлежал аббатству Чертси.

Было душно, а край неба за деревьями цвета серого чугуна предвещал скорую грозу.

– Ты и раньше бывала здесь? – спросил Джереми.

Он снял пиджак и зажал его под мышкой, закатал рукава рубахи и расстегнул пуговицы манжет. Кроме них и Саймона с Адой, которые шли сзади, прижавшись друг к другу, на узкой дорожке, ведущей к воротам имения, никого не было.

Грейс кивнула.

– Один или даже два раза. Леди Эвелин уже устраивала здесь приемы. Но тогда мне удалось посмотреть лишь небольшую часть дома и кусочек сада.

Джереми повесил пиджак на указательный палец и перекинул через плечо.

– Похоже, ты основательно укоренилась здесь, в Суррее.

– Да, не то что ты в своем Линкольншире, – весело улыбнулась Грейс.

Джереми сжал губы.

– Нет, я прекрасно помню, откуда вышел и как это на меня повлияло. – Он покачал головой. – Хотя не более того…

Грейс понимающе кивнула и сорвала сухую травинку на обочине дороги.

Она вышагивала рядом с ним в простеньком бело-зеленом платье, без шляпы и зонтика, как будто ее мало заботило, что она может загореть или получить на нос лишнюю порцию веснушек. Джереми вот уже в который раз подумал о том, как не похожа Грейс на тех девушек и женщин, с которыми ему приходилось иметь дело до сих пор. Дочь офицера и баронета, выросшая в деревне, она ни к коей мере не производила впечатления провинциальной барышни и в то же время была плоть от плоти своей малой родины.

– А ты смогла бы жить где-нибудь в другом месте?

Она пожала плечами:

– Я не знаю. Все, вероятно, зависит от того, где именно, почему и с кем…

Грейс запнулась, заметив, как многозначительно прозвучал конец ее фразы. Джереми тоже уловил это, и его глаза вспыхнули. Грейс в смущении прикусила нижнюю губу и сделала шаг в сторону. Однако вскоре вернулась и как бы случайно коснулась его обнаженного предплечья.

– Я многого еще не видела в этом мире, – быстро заговорила она. – Кроме Суррея, Лондона и окрестностей Портсмута, в общем, ничего. Правда, в тринадцать лет мы с мамой и Адой ездили в Италию. Ты помнишь, Адс? – Грейс обернулась и обмерла. – Адс!

Ни Ады, ни Саймона нигде не было видно.

– Адс! Саймон! Адс! – Грейс поднялась на цыпочки и огляделась по сторонам. – Я должна их найти! – закричала она, подбирая юбки.

– Стой! – Джереми резко схватил ее за руку. – На Саймона можно положиться.

– Вероятно, но отец в любом случае должен об этом знать. Иначе случится нечто ужасное…

Однако Джереми еще крепче вцепился в ее плечо.

– Ты ведь не отвечаешь за Аду, Грейс. Как и за мир и покой в твоем доме. Твоя сестра достаточно взрослая, чтобы понимать, что к чему. И потом… – Тут он понизил голос, который тем не менее не стал от этого ласковей. – И потом, мы ведь тоже остались одни.

Грейс вспомнила голубую дымку над цветущей майской поляной и прохладную тень чащи, и на мгновенье земля под ее ногами будто куда-то поплыла.

– Мы – совсем другое дело, – прошептала она.

– Ты уверена?

Джереми скользнул ладонью по ее руке и ухватил за запястье, а потом оба смотрели, как сплетаются их пальцы.

Расстелив пиджак на земле, Джереми обнял Грейс за талию и посадил рядом с собой. Она вздрогнула, когда он впервые прикоснулся губами к ее виску. Потом он целовал ей щеки, пока не добрался до уголков рта и пахнущих клевером и сухой травой губ, сразу ставших мягкими и податливыми.

Ада и Саймон бежали через южную часть сада, которую почему-то называли «дикой», несмотря на аккуратно подстриженные ряды самшита и тиса, образующие вместе с низкими кустарниками граба своего рода лабиринт, по углам которого располагались четыре выкрашенных в белый цвет деревянных павильона.

Внезапно Ада остановилась, так что Саймон чуть не налетел на нее. Он вскрикнул от удивления, когда она, развернувшись на каблуках, ухватила его за лацканы пиджака и принялась целовать.

– Ты с ума сошла! – прошептал Саймон, переводя дух. – А если нас кто-нибудь увидит?

– Здесь никого нет, – промурлыкала Ада, прильнув к его щеке.

Саймон вскинул голову и огляделся. Лишь убедившись, что окружающая их живая стена действительно непроницаема для посторонних взглядов, он ответил на ее ласки. При этом забылся настолько, что Ада в конце концов оттолкнула его, и он зашатался как пьяный.

– Ада! – закричал Саймон ей вслед, когда она снова сорвалась с места.

Но она только смеялась, а он бежал следом так, что сосало под ложечкой.

Это походило на игру в догонялки, правила которой устанавливала Ада. Они миновали оранжерею, цветущие гранатовые деревья, грядки с овощами и арку, обвитую белыми и красными розами. Саймон послушно следовал за Адой. Время от времени она резко останавливалась, как заяц, и, обвив руками его шею, покрывала лицо поцелуями, пока у обоих не начинала кружиться голова.

Через узкую лужайку и рощицу они выбежали к небольшому кирпичному домику с серой черепичной крышей. Задыхаясь, Ада прислонилась спиной к двери, а потом, дождавшись Саймона, толкнула ее и исчезла внутри.

Створка тяжело захлопнулась. На некоторое время Саймон остановился в нерешительности, а потом вошел следом.

– Ада! – позвал он, переступив порог.

По обе стороны от входа обнаружились низкие комнатки, доверху набитые разным хламом. Саймон разглядел увитые паутиной шкафы и диваны, на которых громоздились многочисленные мешки и коробки. Здесь пахло плесенью и пылью, отсыревшим деревом и старой бумагой, смертью и вечностью.

– Ада!

– Я здесь, наверху!

Саймон взглянул на узкую лестницу, верхняя половина которой терялась в темноте, и решительно поставил ногу на первую ступеньку.

Темное небо лежало на верхушках деревьев, как меховая шапка. Птицы и насекомые смолкли, и все вокруг погрузилось в полную тишину. Где-то вдали прогремел гром, пространство словно завибрировало, и на несколько секунд в воздухе повисло гулкое эхо.

– Нам лучше вернуться, – прошептал Джереми, почти касаясь губами лица Грейс.

Ее веки дрогнули. Медленно, будто нехотя открыв глаза, Грейс кивнула. Джереми выпустил ее из объятий, встал и наклонился, чтобы подобрать пиджак, который, небрежно встряхнув, перекинул через плечо.

Ни слова не говоря, Джереми протянул ей руку, и она так же молча вложила в нее свою ладонь. А потом тишину нарушали лишь их шаги, сначала по сухой земле, а потом по гравию, да ветер прошелестел в листве над их головами и смолк.