Читаем без скачивания Путешествие в каменный век. Среди племен Новой Гвинеи - Арни Фалк-Рённе

Среди всех авантюристов выделяется Хельмут Баум, небольшого роста немец, с румяным, чисто выбритым лицом. Долгие годы он был единственным белым, к кому кукукуку питали уважение, причем никто не знает почему. При появлении их патруля Баум обычно выбегал навстречу со словами: «Тоу-тоу-тоу», что на языке племени означает что-то вроде «вход запрещен». Быть может, он произносил эти слова особенно убедительно, потому что на него никогда не нападали. Другие пытались следовать его примеру, в частности Джон Гулливер, скандинавский «королевский отпрыск». Как мы уже знаем, ему это удалось, и остаток своих дней он прожил в качестве вождя среди племени кукукуку.

Но в конце концов и Баума подстерегла неудача. Обычно перед сном он имел обыкновение собирать топоры и ножи своих проводников и складывать их под походной кроватью в своей палатке, дабы его люди не вели себя агрессивно и не провоцировали нападение. Однажды, когда уже взошло солнце, кукукуку пришли к нему в лагерь на берегу реки. Баум еще спал. Воины хотели предложить ему сахарного тростника, однако, обнаружив, что его нет на посту, они схватили каменные топоры, припрятанные под их лубяными накидками, и убили самого Баума, а также многих из его проводников. Троим все же удалось бежать. Они добрались до побережья и рассказали о гибели немца.

Арендовав одномоторный самолет в Вау, я вылетел в патрульный пост Меньямья (в центре земель кукукуку) и попал в то место, где находился последний лагерь Баума. Здесь я нанял восемь проводников, которые взялись провести меня на восточный берег Реки ужасов. А уже оттуда я буду пытаться уговорить местных жителей нести мою фотоаппаратуру, магнитофон, ящик с медикаментами, провизию и такелаж для лагеря. Одновременно они будут служить проводниками.

От моего нынешнего лагеря до долин Хелук и Сенг, где были убиты миссионеры Дейл и Мастерс, по прямой свыше тысячи километров. Местность изрезана высокими горами, между которыми — поросшие джунглями долины. Ее назвали Земля бытия, потому что она выглядит так, словно ее только что сотворил господь бог. А еще говорят, что она была создана в субботний вечер, когда творец изрядно устал и кое-как побросал на Землю высокие горы и непроходимые болота. Австралийцы называют этот район Броукн Боттл, что означает «Разбитая бутылка»: камни здесь такие острые, что протыкают любую подошву.

В этих долинах проживают племена, которые никогда не встречали киапа или туана (так называют представителя администрации по индонезийскую сторону границы), а если и встречали, то случайно. В одной долине жители ведут свободный образ жизни и могут предложить путешественнику своих жен, тогда как в другой вы нанесете смертельное оскорбление, если посмеете дотронуться до соломенной юбочки молодой девушки. В одной долине над мужским домом сооружают прямо-таки фронтоны высотой до 30 метров, а в соседней живут в землянках вместе со свиньями. Все эти племена настолько различны, насколько вообще один человек может отличаться от другого, но всех их роднит одно: с незапамятных времен они боятся воинственных патрулей кукукуку, которые держат в страхе огромный район между рекой Маркам на севере, побережья на юге и далеко в глубь гор на западе.

Путешествовать среди кукукуку нелегко, особенно большую трудность представляет проблема переводчиков, без которых невозможен никакой контакт с представителями местных племен. От хорошего переводчика зависит ваша жизнь. Мне удалось нанять двух; один из них, Джон Маданг, переводил с английского на пиджин, а второй — с пиджина на моту — язык, общий для племен Папуа, который понимают и многие жители горных районов. Среди носильщиков нашелся человек, который может переводить с моту на кукукуку-куск — язык весьма своеобразный: каждая фраза в нем начинается с шепота, а заканчивается рычанием. В этом языке насчитывается не менее полусотни слов для обозначения стрелы и лишь одно, означающее кастрюлю, лохань, сосуд.

Вероятно читателю небезынтересно знать, ношу ли я при себе оружие. Почему я должен думать, что племена кукукуку сделают для меня исключение, если они уже отправили на тот свет такое множество людей? Так вот, сам я оружия не ношу, но один из моих переводчиков имеет в своей поклаже заряженный револьвер. Правда, мы оба надеемся, что нам не придется к нему прибегнуть. Я уже свыше 35 лет путешествую среди разных племен и народов. О некоторых из них говорят как о «враждебно настроенных», но опыт подсказывает: если прийти к ним с дружескими чувствами, дать понять, что не желаешь им ничего плохого, а, напротив, пришел с подарками и поток этих подарков не иссякает, то опасность путешествовать среди них не столь уж и велика. Разумеется, известный риск существует, но, если быть честным до конца, именно этот элемент риска и делает путешествие особенно интересным, а жизнь содержательной и полнокровной! При этом я, конечно, отнюдь не жажду стать вторым Хельмутом Баумом. Сейчас, когда первые проблески рассвета коснулись берегов Реки ужасов, я вполне отдаю себе отчет в том, что река не без оснований получила это имя. Воины кукукуку вряд ли откажутся от искушения расправиться со мной и с моими спутниками, если не найдут достаточно веских оснований, чтобы этого не делать.

Именно эти основания я и должен сейчас им представить. Надо показать, что я в дружбе с духами реки и нападение на нас обречено на неудачу. Солнце отбрасывает длинные блики на траву по ту сторону реки, когда они наконец появляются — один за другим. Их призывный кляч напоминает лай своры легавых собак, ожидающих своей добычи. Вскоре можно разобрать и другой звук в этом хоре: такое впечатление, будто много людей одновременно ударяют указательным пальцем по натянутой резинке. Переводчик указывает мне на стрелков, которые, не переставая куковать, постукивают большим пальцем по тетиве лука. А на другом берегу Реки ужасов стою я с воздетыми к небу руками, стараясь тем самым показать свои мирные намерения.

Словно по команде, грозные воины кидаются в холодную воду и, прыгая с камня на камень, с громкими, воинственными возгласами быстро движутся в нашу сторону. Мне приходит в голову, что, если я когда-нибудь услышу летом в Скандинавии кукование кукушки — если услышу! — то вспомню не мирный северный лес, а клич этого воинственного племени. Какой же ужас должен наводить он на жителей деревень и населенных пунктов от высокогорных долин острова вплоть до побережья Арафурского моря! По преданию, стены Иерихона пали от звука труб; немало селений замирало от ужаса, заслыша страшное кукование, которое сейчас перешло в дикий лай. Мысли моя перенеслись в далекое прошлое. Наши скандинавские пращуры, наверное, не раз подвергались грабительским набегам других племен, когда те похищали женщин или просто стремились утолить жажду крови. Этот отвратительный, нечеловеческий рев! Как тут не вспомнить одного шотландского золотоискателя, который, отправляясь на земли кукукуку, всегда брал с собой волынку: едва раздавалось кукование нападающих, он приказывал своим проводникам стрелять по атакующим, а сам старался заглушить их рев игрой на волынке. Но это его не спасло: он был ранен стрелой в шею и скончался.