Читаем без скачивания Том 2 - Иосиф Сталин

Перед нами прежде всего контрреволюционные партии: крайние правые, националисты, октябристы. Все они так или иначе поддерживают правительство. На что они могут рассчитывать в предстоящей избирательной кампании? Уж, конечно, не на сочувствие широких слоев населения: партии, связавшие свою судьбу с судьбой правительства донских расстрелов, — не могут рассчитывать на сочувствие масс! Единственная их надежда — правительственные “распоряжения”. А в “распоряжениях”, как водится, не будет недостатка. Министерство внутренних дел уже разослало циркуляр губернаторам, где оно рекомендует “меры для обеспечения избрания в уполномоченные от волостей вполне благонадежных и не принадлежащих к левым людей”. А к чему на деле сведутся все эти “меры” — мы знаем из практики: устранение из списков левых кандидатов, искусственно создаваемые против них процессы, арест, высылка, — вот эти “меры”! С другой стороны, святейший синод советует епархиальным епископам принять самое горячее участие в предстоящих выборах, проводить в Думу стойких защитников церковных интересов, с этой целью созвать предвыборные съезды епархиального духовенства, приступить к изданию специальных предвыборных газет и т. д.

Плохи, плохи дела правительственных партий, если даже отцам церкви приходится забрасывать из-за них “дела церковные” в угоду “дел мирских”?

Выборы под давлением духовных и светских губернаторов — вот, стало быть, на какие средства могут они рассчитывать.

Правда, есть еще одно средство — это приклеить марку беспартийности и, обморочив избирателей, пролезть как-нибудь в Думу, чтобы потом сбросить маску. Именно к этому клонят “дело” ковенские националисты, выступившие на днях в маске беспартийности. Но средство это тонкое и, должно быть, не подойдет к нашим неуклюжим зубрам…

Другое дело российские либералы: кадеты, мирнообновленцы, прогрессисты. Это публика вертлявая и ей, пожалуй, удалось бы до дна использовать марку беспартийности… А такая беспартийность нужна полинявшим кадетам, дозарезу нужна.

Дело в том, что за время III Думы обыватель научился критически смотреть на октябристов, кадетов. С другой стороны, люди “первой курии”, крупные городские буржуа, “разочаровались” в октябристах, не “оправдавших” надежд. Есть, стало быть, возможность “выбить из седла” октябристов, конкурентов ка-дэ на министерские передние. Но как перебросить мост к “первой курии”, как не через прогрессивных мирнообновленцев? Поэтому — да здравствует союз с мирнообновленцами! Правда, для этого нужно “немножечко” поправеть, но что за беда: разве нельзя поправеть, раз это так выгодно?

Итак, равнение направо!

С другой стороны, “мелкий и средний городской люд” “второй курии”, интеллигенция, приказчики и прочие, успел порядком полеветь, особенно в связи с разрастающимися ленскими событиями. Кадеты чувствуют за собой тяжкие политические грехи, они слишком; часто пытались изменить делу “народной свободы”, они и теперь с радостью устремились бы в министерские передние, если бы были уверены, что пустят — бог видит! Но именно поэтому городские демократические слои начинают косо, поглядывать на ка-дэ. Надо ли еще говорить, что выступать перед таким избирателем без маски, с собственной физиономией либеральных изменников — опасновато? Но что же в таком случае выдумать для полевевшего городского люда, уже отходящего от ка-дэ, но еще не пришедшего к эс-дэ? Конечно, прогрессивный туман… то бишь — прогрессивную беспартийность. О, не думайте, что прогрессисты кадеты! Нет, они вовсе не кадеты, они будут только голосовать за кадетских кандидатов, они лишь “беспартийные” приказчики кадетов… И кадеты рекламируют “беспартийных” прогрессистов: нельзя иначе, надо хоть на словах полеветь в сторону… беспартийности!

Итак, равнение налево!

С одной стороны… с другой стороны… правее… левее… Такова политика партии либерального обмана народа, партии кадетов.

Морочить избирателя — вот на какое средство будут рассчитывать российские либералы.

И — это надо подчеркнуть — беспартийное шарлатанство может сыграть крупную роль на выборах. Оно может сыграть крупную роль, если социал-демократы не будут разоблачать либеральных господ в маске, если они не поведут энергичную кампанию в связи с наступающими выборами, если они не приложат всех имеющихся в их распоряжении сил к тому, чтобы городские демократический слои сплотились вокруг вождя освободительного движения, вокруг русского пролетариата.

Петербургская газета “Звезда” № 32, 19 апреля 1912 г.

Подпись: К. Солин

Печатается по тексту газеты

Выводы

Первая волна политического подъема начинает отходить. Идут “последние” забастовки. Там и сям раздаются еще голоса протестующих забастовщиков, но это будут “последние” голоса. Страна, пока что, начинает принимать “обычный” вид…

Какие уроки может извлечь пролетариат из последних событий?

Восстановим картину “дней движения”.

4 апреля. Расстрел на Лене. Около 500 жертв убитых и раненых. В стране, видимо, спокойно. Настроение правительства твердое. Начинаются забастовки-протесты на юге.

10 апреля. Запрос в Думе. Число забастовок возрастает. Становится тревожно.

11 апреля. Ответ министра Макарова: “так было, так будет”. Тимашёв “не вполне” согласен с Макаровым. Первое замешательство в рядах представителей власти. В Петербурге идут митинги и забастовки. В провинции движение усиливается.

15 апреля. В Петербурге демонстрация студентов и рабочих.

18 апреля. В Петербурге бастует свыше 100.000 рабочих. Устраиваются демонстрации рабочих. Власть теряет голову — Макаров не решается показаться в Думе. Тимашёв приносит извинение. Власть отступает. Уступка “ общественному мнению”.

Вывод ясен: молчанием, терпением невозможно добиться раскрепощения. Чем громче раздается голос рабочих, тем больше теряют голову силы реакции, тем скорее они отступают…

“Дни движения” — наилучшее поле для испытания политических партий. Партии нужно оценивать не по тому, чти они говорят, а по тому, как они ведут себя “в дни борьбы”. Как же вели себя партии, называющие себя “народными”, в эти дни?

Группа крайне-черносотенных помещиков, с Замысловскими и Марковыми во главе, с трудом скрывала свою радость по поводу ленских расстрелов. Помилуйте, власть показала силу и строгость — пусть знают “лодыри” — рабочие, с кем имеют дело? Они аплодировали Макарову. Они голосовали против запроса социал-демократической фракции в Думе. Их газета “Земщина”[116] всячески натравливала власть на ленских “агитаторов”, на бастующих по России рабочих, на рабочую газету “Звезду”.

Группа умеренно-черносотенных помещиков, с Балашовыми и Крупенскими во главе, в сущности, ничего не имела против расстрелов, — она жалела только, что власть действовала слишком прозрачно, открыто. Поэтому, проливая крокодиловы слезы по поводу “убитых”, она в то же время желала правительству “тактичности” в делах расстрелов. Она голосовала против запроса социал-демократической фракции, а ее орган “Новое Время”[117] предлагал власти “не церемониться” с “убежденными забастовщиками”, демонстрантов подвергать “не легкому штрафу или аресту, а очень строгому наказанию”, арестованных же “агитаторов” не выпускать больше из тюрем.

Партия консервативных помещиков и паразитических слоев буржуазии, партия октябристов, с Гучковыми и Гололобовыми во главе, скорбела не о расстрелянных, а о том, что поддерживаемое ею министерство получило “неприятности” (забастовки) из-за “неправильного применения огнестрельного оружия” на Лене. Называя выступление Макарова “не вполне тактичным”, она в своем органе, “Голос Москвы”,[118] выражала уверенность в том, что правительство “неповинно в пролитой крови”. Она провалила запрос социал-демократов. Она науськивала власти на “подстрекателей”. Когда же Тимашёв взялся реабилитировать Макарова, она ему аплодировала, считая “инцидент” исчерпанным.

Партия либеральных помещиков и средних слоев буржуазии, партия кадетов, с Милюковыми и Маклаковыми во главе, метая громы фраз против ленских расстрелов, находила, однако, что дело не в основах режима, а в лицах, вроде Трещенко и Белозёрова, Поэтому, пропев фарисейское “мы ошиблись” по поводу выступления Макарова, она вполне удовлетворилась “покаянным” выступлением Тимашёва и притихла. С одной стороны, она поддержала социал-демократическую фракцию, требовавшую суда страны над представителями власти. С другой стороны, она приветствовала представителей промышленной буржуазии, господ мирнообновленцев, просивших тех же представителей власти унять бастующих рабочих “культурными мерами”. А чтобы не осталось никаких сомнений насчет ее, партии ка-дэ, благонамеренности, — она взяла да и объявила в своей “Речи” ленскую забастовку “стихийным бунтом”.