Читаем без скачивания Душа Бога. Том 1 - Ник Перумов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Конечно, – ответила чародейка без тени сомнений. – Не забывай, кто я, милый. У Демогоргона нет здесь власти, иначе не стал бы связываться с нами.
– А демоны?
Демоны были тут. За тонкой пеленой реальности, готовые прорваться, словно вода через дамбу; достаточно нескольких рун, чтобы выпустить их на волю. Зачем вообще великому духу потребовалась эта орда?.. Какого врага сокрушить?.. Уж не Кора ли Двейна с компанией? А что, это было бы неплохо – Царице б наверняка понравилось.
…Стоп, Матфей. Кор Двейн принял тебя, учил, наставлял, ничего не скрывая. А ты его предал, выбрав Царицу. Конечно, выбрать в том же смысле, для тех же вещей господина Двейна ему, Матфею, было б несколько странно – и всё же, всё же… «Сильнее всего мы ненавидим тех, кого предали», однако, если он не хочет превратиться в совершеннейшую куклу на руке обворожительной чародейки, лучше всего ему ни в какие схватки не ввязываться. Он жив! – жив! – и это самое главное. А демоны… конечно, долго их так не продержишь, руны истончаются, истаивают, их требуется обновлять. И всё равно – этакое сонмище ему придётся выпустить на волю, как-то применить; эх, знать бы, что вообще задумывал великий дух, вручая эту рать ему, Матфею!..
Царица Ночи меж тем поднялась, деловито приводя себя в порядок.
– Понимаю, понимаю, милый, – перехватила она взгляд Матфея на скрывающиеся под платьем прелести. – Мало, не хватило, не насытились мы с тобой. Не волнуйся, всё тебе достанется. Давай только мечи уж с собой прихватим – жалко упускать, коль этот дуралей сам их нам вручил…
По мнению Матфея, звать Демогоргона «дуралеем» не выглядело очень уж мудро. И, похоже, это отразилось в его взгляде – но Царица не вспылила, не обиделась, а лишь усмехнулась и протянула ему руку:
– Великий Дух слишком уж высоко себя ставит. Думает, что если после смерти все к нему попадут – или в иные царства мёртвых, где куда как несладко, – то бояться его должны, и всё, ему обещанное, исполнять беспрекословно, страшась загробного воздаяния. Но мы с тобой туда не собираемся, верь мне. А потому, милый, пошли. Демонов скоро выпускать придётся.
– Где мы вообще? Куда пойдём? Ни припасов, ничего, – огляделся Матфей. – Что это за мир?
– Мельин, – кратко отозвалась Царица. – Вернее, тут два мира. Слившиеся.
– Это как?
– Долго рассказывать, – отмахнулась она. – Суть в том, что Мечи где-то здесь, рядом. Невоплощённые, все три. И кто-то – я чую – к ним и впрямь тянется. Ничего, милый, по ручонкам-то мы им надаём, как есть надаём. Сейчас скакунов себе добудем – и вперёд.
«Ничего себе „скакуны“», – мрачно думал Матфей, сидя на спине здоровенного варана. Громадная ящерица, однако, весьма резво перебирала лапами, бег у неё был нетряский и проворный.
– Люблю этих зверюшек, – болтала меж тем Царица Ночи, сидя боком на особом женском седле. – Повозиться пришлось, дорогой, но, поверь, оно того стоит, вместо того чтобы местных зачаровывать…
Повозиться чародейке и в самом деле пришлось. Портал она раскрыла мастерски, хотя и потратив немало времени; из него вывалились два совершенно очумевших от этакой перемены участи варана со сбруей и плотно набитыми седельными сумками.
– До подобного Кор Двейн небось ещё не додумался!..
«Не додумался. Но под замок тебя всё равно засадил».
– Это недалеко. – Царица не обращала внимания на его сомнения. – Совсем недалеко. Первый из мечей – Деревянный…
Глава 4
Клара Хюммель
Клара Хюммель чувствовала себя словно после тяжкой контузии, словно по шлему грянула, не пробив стали, увесистая дубина, а дубину эту держал, самое меньшее, горный тролль или даже огр.
О, она хорошо знала этот режущий взгляд Сфайрата, этот драконий пламень, что вспыхивал зачастую в его глазах, даже когда он оставался в человечьем обличье.
Она помнила его по самой их первой встрече – там, в подземельях Пика Судеб, где Фатум вновь свела их после столь долгой разлуки.
Тогда она, Клара, простила его. И полюбила вновь – уже не как копию Аветуса Стайна, но именно как дракона.
Потом, уже в Беллеоре, в их покольском доме, она не раз вспоминала те два года со Сфайратом, пока он оставался под маской её погибшего возлюбленного. Уже выносив и родив и Чаргоса, и близнецов, она лишь тихонько улыбалась самой себе, прошлой – как она вообще могла их спутать, Аветуса и Сфайрата, пусть и спрятавшего свою сущность под маской?
Драконий огонь ни скрыть ни погасить. Он яростен и неукротим; он не даёт пощады и не просит. Любовь дракона – буйство пламени, и, если уж он решил, что у него есть повод для ревности…
Ревности, х-ха! Я ещё покажу этой курице бледной!.. Ишь, вздумала вешаться на шею моему дракону! Вот только на ногах бы удержаться самой…
Так, Ирма рядом. Девчонка с волком словно снег на голову свалились; и где только их носило?..
Сфайрат. Дракон из драконов и в драконьем теле. Грозно подняты шипы, заполнены кипящей сталью огненные глаза, пламя – знала она – готово вырваться из пасти. И рядом с ним – как смела! а он – как терпит?! – белокрылая дева, тонкая, словно тростиночка, с огромными гагатовыми глазами. Красивая, да, но словно надломленная. Силы немало, даже очень немало, – откуда ж она такая?
Проклятье, как же всё плывёт… и голова никак не прекратит кружиться.
Ирма, Сфайрат, крылатая. А где же Ан-Авагар?
– Да погодите же вы, господин дракон! Фух, фух – сударь мой Сфайрат!
Как же его звали, этого чародея? Ах да – Скьёльд. Скьёльд, брат волшебницы Соллей и мага Кора Двейна.
– Чего тебе?! – проревел Сфайрат, не замедляясь. – Не видишь, что там, за спинами?
Клара попыталась обернуться, пошатнулась, чуть не упала – и упала бы, не поддержи её Ирма с одной стороны, а с другой – волк.
– Прекрасно всё вижу, – лысый маг остановился рядом, тяжело дыша. – Катаклизм. Катастрофа. Всё погибло. Волна пошла, да – но до нас не доберётся. Я… принял меры.
– Какие? – дракон выдохнул клуб дыма прямо в лицо Скьёльду, однако чародей даже не дрогнул.
– Обычные, – он пожал плечами. – Диссипативные заклятья, то есть – рассеивающие. Ну и ретенционные, конечно же. Это как воздвигнуть волнолом среди ледохода, сударь мой дракон.
– И часто тебе случалось оказываться вблизи гибнущих таким образом миров, волшебник? – гнев Сфайрата готов был вот-вот прорваться.
– Настоящему магу это необязательно, – невозмутимо парировал Скьёльд. – Всё это
