Читаем без скачивания Единственный и неповторимый Кристальный друид (ЛП) - Мари Аннетт

Лаллакай снова махнула ладонью. Теневые клинки снова обрушились на келпи. Он шатался, рычал. Еще изящный жест, и третья волна теневой магии впилась в него.

Вопя, он повернулся к воде. Пока он бежал, она направила острый черный ноготь на его спину. Воздух пылал силой, тени обвили ее руку, а потом вылетели из ее пальца, как копье. Тень пробила его шею у основания черепа, и он рухнул в воде в три фута глубиной.

Я, стоя на четвереньках у края озера, могла лишь смотреть.

Лаллакай повернулась и посмотрела на Зака, лежащего у ее ног.

— Мой дорогой упрямый друид, когда ты оставишь глупую гордость?

Зак молчал, прижимая ладонь к ребрам.

— Слухи о твоей слабости разлетятся. Больше фейри попытаются поймать тебя, — она изящно опустилась на колени рядом с ним. — Я нужна тебе, любовь моя. Отчаянно, как и раньше. Почему ты не позволяешь помогать тебе?

Ее тон был сладким, заботливым, печальным. От этого я насторожилась сильнее, чем от угроз.

Она задела когтями его щеку.

— Сколько ран ты примешь? Сколько боев проиграешь? Ты мог уже пополнить потерянную магию, если бы снова положился на меня. Как раньше.

Если бы не было так тихо, я не услышала бы его хриплый ответ:

— Ты хочешь, чтобы я дал тебе слишком много, Лаллакай.

Она прижала ладонь к его щеке.

— Ты уже отдал себя мне. Ты принадлежишь мне.

— Если ты хочешь бездумное подчинение, свяжи меня магией и питайся мной, как пиявка.

Тени окружили ее, воздух дрожал от ее гнева.

Я поднялась на ноги, вода громко плескалась. Лаллакай посмотрела на меня изумрудными глазами. Я склонилась и подняла складной нож, сталь блестела среди коричневых камешков. Убрав клинок, я сунула нож в карман, а потом повернулась и пошла прочь, хромая.

Леди Тени и ее друид молчали, пока я шла по берегу, едва ощущая острые камни босыми ногами. Те же острые камни впились в мои ушибленные колени, когда я встала на них.

Я осторожно перевернула тело Рикра и поправила его окровавленные крылья.

Бледно-голубые глаза открылись.

Ты жива, голубка.

Мое сердце дрогнуло.

— Это мои слова.

Нужно больше, чем укус келпи, чтобы добить меня.

— Ты выглядишь так, будто ты при смерти.

Внешность… обманчива.

Смешок вырвался из меня. Я подняла его и осторожно прижала к груди, согнувшись, позволяя ужасу, что я потеряла его, ускользнуть.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

— Это лучшее, что я могу сделать, — сказала я Рикру, завязывая последний бинт. Его облик сокола теперь был скорее из марли, чем из перьев.

Дай мне день отдыха, — буркнул он, — и я снова буду ловким и радостным спутником.

Я не напомнила ему, что ему повезло, если он сможет сам ходить через день. Я скрутила бинт и убрала его в набор алхимии Зака, открытый на земле рядом со мной. Я не понимала, что это была еще и аптечка.

Друид сидел неподалеку, прислонившись к стволу дерева, прикрыв глаза, прижав ладонь к ребрам.

Я закупорила бутылочку — он указал накапать зелье на раны Рикра, чтобы ускорить исцеление — и убрала ее в аптечку, а потом несколько минут осматривала подошвы своих ног. Поцарапанные, но не до крови. Я в последний раз разулась вне своей квартиры.

Я прошла к камню у края воды, забрала свои сапоги и носки. Тело Баллигора было огромной вонючей кучей в воде. Я вернулась в тень, где ждал Зак, хотя тень уже не требовалась. Мягкое оранжевое сияние было за западным склоном горы, только это осталось от света солнца.

Я опустилась рядом с друидом, надела на ногу мокрый носок.

— Как прошел поход к распутью?

Он вздохнул, не открывая глаза.

— Бессмысленно. Все место заброшено.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Плохо, — я надела другой носок. — Ты бросил меня тут, как бесполезный груз, чтобы я тебя не замедляла, так что ты вряд ли хочешь знать, что я выяснила об убийце-фейри, пока ты был там.

Зак приоткрыл глаза.

— Ты что-то узнала? От Баллигора?

Я кивнула, все еще злясь, что он меня бросил, так что не насмехаясь.

— Он сказал, что убийца может поглощать дух жертвы, видимо, это включает и сердце, «вызывая» его. Звери беззащитны, но если есть имя, ты можешь сопротивляться. Но сопротивление может свести с ума от гнева или страха.

Он сел прямее, кривясь от движений.

— Если убийца знает твое имя, — продолжила я, сунув ногу в сапог, — у тебя нет защиты. Он может поглотить дух, даже если ты далеко. Наверное, так умерла Арла. Джейсон сказал фейри ее имя, и он ее убил.

Он выругался.

— Это означает, что он может заставить фейри убить любого, чье имя знает.

— И это означает, что Лейни вряд ли знает о фейри или его силах. Иначе она уже дала бы ему мое имя, — я завязала шнурки и повернулась к алхимической аптечке. — Тебе нужно что-то до того, как я уберу это?

— Зелье энергии. Лиловое. И серое с пузырьками.

Я вытащила аметистовое зелье, откупорила его и протянула. Прижимая ладонь к ребрам, он взял флакон и осушил его. Я нашла серое с пузырьками, сморщила нос от его резкого запаха.

— Что это?

— Обезболивающее.

Я подозревала, что сильное. Я передала его, и он осушил его.

— Твои ребра сломаны? — ворчливо спросила я, не желая знать, как сильно он ранен.

— Думаю, ушиблены, — он зажмурился. — Обезболивающее поможет. Проблемы сейчас, в основном, в последствиях зелья силы, которое я принял перед боем с Баллигором.

Я удивилась, что удары большого фейри не разбили его. Поджав губы, я свернула алхимический набор, потом снова проверила Рикра. Он спал, ровно дыша, несмотря на ужасные раны.

Баллигор чуть не убил всех нас, но Лаллакай без проблем его убила. Я посмотрела на берег, где Леди Тени бродила у края воды, ее длинные волосы развевались на ветру, хотя я его не ощущала, была лишь жаркая влажность. Она не переживала из-за побитого состояния ее друида.

Она и Баллигор говорили о нехватке магии Зака. Я посмотрела на его правое предплечье, татуировки, разрушенные шрамами, были прижаты к его плоскому животу, он держался за ребра.

Я прищурилась. Я схватила его запястье и отвела руку. Кровь была на его ладони от порезов.

Я вытащила бинт, прикусила щеку изнутри, подавляя вопрос. Я не хотела его задавать, но не могла больше сдерживаться.

— Почему ты меня спас?

— Я уже несколько раз это сделал.

— Я в курсе, — я налила на бинт дезинфектор и вытерла самый большой порез. Выцветшая руна — какое-то заклинание — была вытатуирована на его ладони, теперь поврежденная и бесполезная. — Ты сам сказал, что ты убийца, тебя разыскивают в Ванкувере. За твою голову назначен миллион долларов, — я посмотрела в его глаза. — Почему ты из кожи вон лезешь, чтобы я не умерла?

Он отвел взгляд, прислонил голову к стволу дерева. Смотрел вдаль, в глазах была тень.

— Ты когда-нибудь теряла все? — тихий вопрос, низкий и хриплый голос. — Ты когда-нибудь понимала, что все, что важно для тебя, пропало, и ты упустила это? И все, что осталось, — худшие части твоей жизни и худшие части тебя.

Я сжимала его ладонь, его кожа была теплой, а ладонь — мозолистой. Я тихо выдохнула носом, чтобы успокоить кипящие эмоции, которые пробудили его слова.

— Как это связано со спасением меня?

Его зеленые глаза посмотрели на меня, утомленные.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты когда-нибудь хотела быть кем-то еще?

Все время. Каждый день.

Но я не призналась бы в этом.

— Ты так и не ответил на мой вопрос. Почему ты меня спас?

— Я еще не решил.

Он повторил ответ, который я ему дала раньше.

— Бред.

— Правда. Я спас тебя от медведя-фейри, потому что я не бессердечен, и потому что я хотел информацию от тебя. Но дальше — не знаю. Я всегда работал один. Я не знаю, почему принял твою помощь с этим, почему помог тебе или задержался рядом. Я даже не знаю, почему сейчас это тебе рассказываю. Это на меня не похоже.