Читаем без скачивания На запад от солнца - Эдгар Пенгборн

Спирмен уставился на озеро. Через какое-то время он усмехнулся, и горящий в крепости светильник осветил гримасу на его лице.

— Да, — вздохнул он. — Я знаю, что только подпалил им перышки.

Он забрался в шлюпку и махнул Полу рукой, словно отдавая честь. Пол механически ответил ему. Но на обратном пути Пола мучила неотвязная мысль: «Это было похоже на прощание…»

Пол шел по тропинке вдоль опушки леса. Тропа была широкой и хорошо утоптанной — весь Первый год между лагерем землян и деревней Пэкриаа происходило оживленное движение. По дороге Пола негромко приветствовали стоящие в лесу воины Кэмисйаа и Бродаа, которые его знали. Сама Эбро Бродаа с радостью приняла от Пола картину, изображающую пенный водопад близ ее деревни — подарок в ответ на подаренную ей Полу шкуру ускарана. Многие из этих воинов будут выбраны Пэкриаа, чтобы увеличить численность атакующего отряда до четырех сотен.

Красной луны сегодня ночью не было. Белая луна, размерами вдвое меньше планеты Земля, обращалась вокруг Люцифера так далеко, что светила немногим ярче звезды. Но Пол знал, что даже в ее слабом свете пигмеи увидят его улыбку в ответ на их приветствия. Они наверняка внимательно изучают лицо Пола, оценивая его реакцию. «Кто-то из них, быть может, завтра спасет мне жизнь. Наверняка я увижу, как кто-то из них умрет. Они люди…»

За солнцем Люцифера, которое больше не было для землян чужой и незнакомой звездой, следовали по небу еще две видимые планеты. Одна сегодня была скрыта от взглядов; вторая — красная, как Марс, — спокойно висела на востоке над джунглями. Маленькая фигурка вышла из-под деревьев Полу навстречу. Эбро Пэкриаа.

— Ты не ляжешь поспать до того, как мы выступим, Пол?

Это был нормальный человеческий вопрос, заданный мягким тоном и с хорошими намерениями.

— Быть может, позже.

Пол ненадолго задержался рядом с Пэкриаа. В темноте, из которой она появилась, слышалось непрестанное бормотание. Пол знал, что это такое колдуны тоже должны были сыграть свою роль в эти трудные часы. Хотя еще задолго до начала сражения они спрячутся в деревнях. Сейчас они сидели на корточках во тьме под деревьями и бормотали древние молитвы. Пол задумался, не пойти ли проведать Сирса. «Нет. Элис тверд духом, сейчас он больше подходит Сирсу в качестве компании, чем я». Еще Пол подумал, что есть много вещей, о которых было бы неплохо поговорить с Пэкриаа этой ночью. Сегодня могли найтись слова, которые заставят ее посмотреть по-новому на идеи Райта, которые она до сих пор воспринимала со смехом или недоверием. Но в результате он сказал лишь:

— Ты и я, мы всегда будем добрыми друзьями.

Полу показалось, что Пэкриаа готова по черинскому обычаю пожать ему руку. Она этого все-таки не сделала — вероятно, такой поступок уронил бы ее честь. Но зато сказала:

— Как говорит Токрайт, мы все — родня.

Пэкриаа произнесла это задумчиво и без обычного пренебрежения.

— Да. Мы все — родня.

И, чтобы не испортить момент истины ненужными словами, как это свойственно черинам, Пол повернулся и зашагал обратно в крепость. Пэкриаа осталась на лугу, глядя на юг. За ее спиной бормотали колдуны, а впереди лежала долгая ночь без красной луны, пронизанная барабанным боем.

Миджок не спал. Он сидел, скрестив ноги, рядом со светильником.

— Я хотел поблагодарить тебя, Пол. А док все-таки заснул — и раньше, чем я нашел слова, которые хотел сказать ему. Утром на разговоры не будет времени.

Пол сел с ним рядом и переспросил озадаченно:

— Поблагодарить меня? За что?

— Я стольким вещам научился. И учение было для меня радостью. Миджок дружелюбно зевнул и потянулся. — Вот и хотел тебя поблагодарить на тот случай, если кто-то из нас завтра умрет.

Было бы нетрудно ответить ему что-то вроде: «Не волнуйся, с нами все будет в порядке…» Но Пол проглотил несказанные слова. Он чувствовал, что сейчас банальное утешение было бы нечестным по отношению к Миджоку. Оно перечеркнуло бы значение душевной мудрости и вдохновенного прозрения, благодаря которым Миджок смог так легко заговорить о самом страшном. Миджок любил жизнь. Он наслаждался каждым мгновением дня и ночи; каждое событие радовало его — хотя бы своей новизной. Миджоку было присуще обостренное чувство жизни, которое говорило ему, что все происходящее с живым существом — это бесценный дар.

— Я благодарю тебя за то, что ты с нами.

Миджок принял слова Пола без смущения и без задней мысли.

— Знаешь, — сказал он, — я ведь раньше даже не знал, что растения живые. Но взгляни… — Он взял белый цветок, которые лежал у него на колене. — Дороти оставила его в вашей комнате. Рядом с портретом, который ты написал с меня. — Миджок заглянул в чашечку цветка, потрогал тычинки, провел пальцем по тонкому стеблю. — В нем есть все, что нужно. Как и в нас. А я этого не знал. Мы все — родня.

Пол бросил взгляд через плечо. Красная планета, похожая на Марс, все еще висела над джунглями. Пол подумал: «Когда она скроется из виду, пора будет выступать».

5

Всю ночь Пол слышал в отдалении варварское громыхание барабанов. За час до рассвета его атакующий отряд был готов. В полном молчании они двинулись на юг и отшагали две мили по травянистой равнине, повторяющей линию берега. Пол знал, что перед самым рассветом они увидят тончайший серпик молодой красной луны. В царящей сейчас темноте флот вестойцев, возможно, продвигался на север. Все звуки — действительные или мнимые заглушал неумолчный бой барабанов. Что касается сухопутной армии, она могла быть в нескольких милях к югу, а могла обнаружиться за следующим пригорком.

Ум Пола сражался с альтернативами. Что лучше? Держать ли весь отряд под своим началом, не дробя на группы? Ждать ли в лесу новостей о том, как прошла атака Эбро Сэмираа на северо-востоке? «Не думай об этом. Нет времени». Что ж, если не ум, то хотя бы его тело достойно встретило вызов. Мускулистые ноги бесшумно несли Пола вперед. Все чувства обострились до предела. Винтовка, пистолет, полевой бинокль, охотничий нож были легкой ношей. Впереди Пола высилась огромная фигура Миджока — более темная тень на фоне теней земли и неба. Это еще не был рассвет; лишь намек на то, что — в пяти тысячах миль отсюда — восточного берега континента коснулись лучи солнца. Миджок нес щит, обтянутый сложенной вдвое шкурой азониса. Его единственным оружием была семифутовая палица, поскольку самый маленький из его пальцев был слишком велик, чтобы пролезть в спусковой крючок винтовки. Миджок нес дозор в паре с Полом, однако за ночь они перемолвились лишь парой слов. Пол решил, что Миджок погружен в глубокие размышления. Возможно, он пытается на привычном фоне старого мира представить себе контуры нового? Но человек не мог угадать, что происходить в голове лесного гиганта. Они не несли на себе затхлого бремени вины и компромиссов, которое клонит к земле человека. Им были присущи как сила, так и слабость невинности. Пройдут века, прежде чем страна их мыслей дождется своего исследователя.