Читаем без скачивания Я надену платье цвета ночи - Терри Пратчетт

Герцогиня выпрямилась и воззрилась на Тиффани так, словно одержала некую несомненную победу. Она постукивала по полу своей тростью.

Тиффани смолчала, хотя это было и нелегко. Она ощущала взгляды слуг, прятавшихся за драпировками, колоннами и полузакрытыми дверьми. Герцогиня ухмылялась, и Тиффани чувствовала, что обязана стереть с её лица эту ухмылку. Ради всех ведьм, она должна была показать миру, что с ведьмой так обращаться нельзя. С другой стороны, если она выскажется слишком резко, Герцогиня обязательно отыграется потом на слугах. Тут надо поделикатнее. Впрочем, её добрые намерения так и остались лишь намерениями, потому что старая кошёлка мерзко хихикнула и сказала:

— Ну что, деточка? Разве ты не собираешься превратить меня в какую-нибудь мерзкую тварь?

Тиффани пыталась сдержаться, правда. Но порой такое просто невозможно. Она глубоко вздохнула.

— Зачем мне тратить силы понапрасну, мадам? Вы и сами с этим неплохо справились!

Внезапно наставшая тишина нарушалась лишь звуком сдавленного смеха, который изо всех сил (прижав руку ко рту) старался не издавать спрятавшийся за колонной стражник, а также фырканьем служанки, которая почти успешно пыталась сделать то же самое, скрывшись за драпировкой на другом конце зала. Но Тиффани запомнилось иное: тихий щелчок открывшейся где-то наверху двери. Это что, Летиция? Она подслушивала? Впрочем, неважно. Герцогиня торжествовала, ощутив, что Тиффани теперь полностью в её власти.

Не следовало ей опускаться до глупой перебранки. Теперь Герцогиня получит колоссальное удовольствие, доставляя неприятности Тиффани, всем, кто случайно окажется рядом с Тиффани, а также, возможно, всем, кого она когда-либо знала.

Тиффани ощутила, как по спине течёт холодный пот. Такого раньше не случалось. Так сильно она прежде не боялась никого: ни Зимового, ни Анаграмму в её худшие дни, ни даже Королеву Эльфов, которая умела нагнать страху, как никто. Герцогиня превзошла их всех: она наседала и напирала, пока жертва не начнёт сопротивляться, что служило лишь поводом для новых, ещё более жестоких нападок. Попутно Герцогиня атаковала всех, кто случайно оказался поблизости, приглашая их таким образом возложить вину за свои проблемы на главную жертву.

Герцогиня осмотрела сумрачный зал.

— Есть тут стражник? — спросила она, и принялась с извращённым удовольствием ждать ответа. — Я точно знаю, что где-то поблизости есть стражник!

Раздался звук неуверенных шагов, и к Герцогине пугливо приблизился Престон, ученик стражника. «Ну конечно, Престон, разумеется, — подумала Тиффани. — Все остальные стражники слишком опытны, им вовсе не улыбается получить двойную порцию высочайшего гнева».

Престон нервно улыбался, но это как раз ничего, даже, можно сказать, мудрый ход при общении с людьми вроде Герцогини. Ему хватило ума отдать Герцогине честь, и (для человека, которому никогда не показывали, как это правильно делается, а также для того, кто вообще отдаёт честь очень редко), движение получилось вполне приемлемое.

Герцогиня поморщилась.

— Почему ты улыбаешься, юноша?

Престон тщательно обдумал ответ и сказал:

— Солнышко светит, мадам, а я на работе, и она мне по нраву.

— Не смей улыбаться мне, юноша. Улыбки ведут к непочтительности, каковую следует пресекать любой ценой. Где Барон?

Престон переступил с ноги на ногу.

— Он в склепе, мадам, отдаёт последнюю дань уважения своему отцу.

— Не смей называть меня «мадам»! «Мадам» — это жена лавочника! Также не смей обращаться «миледи», потому что этот титул предназначен для жён рыцарей и прочей шушеры! Я герцогиня, и, следовательно, ко мне надлежит обращаться «ваша светлость». Ты понял?

— Да, м… ваша светлость! — Престон на всякий случай ещё раз отдал честь.

На какую-то секунду Герцогиня выглядела глубоко удовлетворённой, но секунда эта очень быстро миновала.

— Прекрасно. А теперь, забери эту тварь — она махнула рукой в сторону Тиффани, — и запри её в темнице замка. Ты понял?

Шокированный Престон бросил взгляд на Тиффани, в поисках подсказки. В ответ она подмигнула, просто чтобы ободрить его. Он снова повернулся к Герцогине.

— Запереть в темнице? Её?

Герцогиня пронзила его взглядом:

— Ты слышал приказ!

Престон нахмурился.

— Вы уверены, ну, насчёт темницы? А то придётся выгонять оттуда коз.

— Юноша, мне глубоко плевать на ваших коз! Я приказала тебе запереть эту ведьму, немедленно! Теперь иди, исполняй, или я прослежу, чтобы ты тотчас же лишился своего места в страже Барона.

Тиффани и так была уже весьма впечатлена Престоном, но тут он буквально заслужил медаль.

— Не могу, — сказал он. — Из-за зумпции невинности. Мне сержант рассказывал. Зумпция. Зумпция невинности. Это значит, нельзя запирать того, кто не нарушал законов. Зумпция невинности. На бумаге прям так и написано. Зумпция невинности, — на всякий случай ещё раз повторил он.

Такая непокорность вышвырнула Герцогиню за пределы обычного гнева куда-то в область потрясённого ужаса. Этот прыщавый юнец в плохо сидящих доспехах отказывался подчиняться ей из-за каких-то глупых слов! Никогда прежде с ней не случалось ничего подобного. Это было, словно говорящую лягушку встретить. Очень любопытно и всё такое, но рано или поздно назойливая тварь будет раздавлена.

— Сдай оружие и немедленно покинь замок! Ты уволен! Ты потерял своё место, и я прослежу, чтобы тебя никогда больше не наняли в стражники, понял, юнец?

Престон покачал головой.

— Не выйдет, ваше лордство. Из-за зумпции. Сержант мне так говорил: «Престон, держись-ка зумпции невинности. Она твой друг. Защищай зумпцию, во что бы то ни стало».

Герцогиня пронзила взглядом Тиффани, но та упорно молчала, потому что молчание, похоже, раздражало Герцогиню гораздо сильнее, чем любые слова. Оставалось лишь надеяться, что мегера лопнет со злости. Вместо этого, как и следовало ожидать, она снова обрушилась на Престона.

— Да как ты смеешь спорить со мной, прохвост! — Она подняла свою блестящую трость, но та внезапно словно застыла в воздухе.

— Вы не ударите его, мадам, — спокойно сказала Тиффани. — Иначе я сделаю так, что вы

сломаете руку. Мы в этом замке не бьём людей палками.

Герцогиня зарычала и потянула трость к себе, но палка и её рука застыли, словно не желая шевелиться.

— Сейчас я отпущу палку, — сказал Тиффани. — Но если вы попытаетесь кого-нибудь ударить, я разломаю её пополам. Пожалуйста, поймите: это не угроза, это предупреждение.

Герцогиня посмотрела Тиффани в лицо, и, видимо, разглядела там нечто, отчего спасовала даже её тупая самоуверенность. Она отпустила трость, и та упала на пол.

— Я это ещё припомню тебе, ведьминское отродье!

— Просто ведьма, мадам, просто ведьма, — сказал Тиффани, и Герцогиня степенно вышла из главного зала, пытаясь сохранить остатки достоинства.

— Нас ждут неприятности? — тихо спросил Престон.

Тиффани слегка пожала плечами.

— Я прослежу, чтобы тебя они не коснулись, — сказала она. А мысленно добавила: «И сержанта тоже. Уж об этом я позабочусь».

Она огляделась, и заметила, что слуги поспешно отводят от неё свои взгляды, словно чего-то боятся. «Это же не магия никакая, — удивилась Тиффани. — Я просто настояла на своём. Человек обязан стоять на своём, если оно действительно своё».

— Я всё ждал, — сказал Престон, — когда ты превратишь её в таракана и растопчешь. Слыхал, ведьма запросто может, — добавил он с надеждой в голосе.

— Нельзя сказать, будто такое невозможно, — ответила Тиффани. — Но ведьмы обычно этого избегают. Помимо прочего, имеются кое-какие чисто практические проблемы.

Престон с умным видом кивнул.

— Ах, ну конечно, — сказал он. — Разница в массе тела. Придётся сотворить одного огромного, величиной с человека, таракана, который, скорее всего, рухнет под собственной тяжестью; альтернативой являются десятки или даже сотни человекообразных мелких тараканчиков. Загвоздка в том, что их мозги, вероятно, будут работать очень плохо. Хотя, если подумать, с помощью подходящего заклинания ты можешь превратить человека в тараканов, а все, так сказать, излишки поместить в большое ведро, из которого тараканы смогут взять недостающее, когда им надоест быть маленькими. Проблема в том, что произойдёт, если ведро забудут закрыть крышкой и к нему вдруг подбежит, например, голодная собака? Дело может обернуться очень скверно. Извини, я что-то не так сказал?

— Гм, нет, — пробормотала озадаченная Тиффани. — Гм, а тебе не кажется, что ты слишком смышлёный для простого стражника, Престон?

Престон пожал плечами.

— Не знаю, все остальные парни считают меня бесполезным, — весело ответил он. — С их точки зрения, в человеке, который способен без запинки произнести «изумительно», есть что-то странное.