Читаем без скачивания Строптивая жена - Карен Рэнни

— Есть. Леди Сара Эстон из Чейвенсуорта. Ее матерью была Морна Херридж. Герцогиня Херридж.

Мужчина долго смотрел на него. Дождь не утихал, Дуглас промок до нитки, но готов был стоять здесь, сколько потребуется. Однако когда его собеседник не шелохнулся и ничего не сказал, Дуглас скрестил руки и предложил компромисс:

— Почему бы вам не сообщить Доналду, и пусть он сам решает, позволить ли внучке войти. Не думаю, что он обрадуется вашему решению отказать ей. Если, конечно, он не подчиняется вам во всем.

— Мы так и сделаем, — удивил его улыбкой мужчина. Он подал сигнал двум спутникам, которые все еще стояли рядом с Тимом, и они мгновенно исчезли из виду.

Их предводитель двинулся к воротам, потом оглянулся на Дугласа.

— Вам нравится стоять под дождем? Если да, то пожалуйста. В противном случае идите со мной.

Дуглас и Тим последовали за ним, и когда он исчез в тени, Дуглас осторожно шагнул следом и оказался в пещере, высеченной в твердой скале. В жаровне горел огонь, рядом стол и четыре стула. На столе стояла лампа и лежала колода карт. Видимо, охранять ворота Килмарина было неутомительно.

Он велел Тиму взять стул, подвинул себе другой и вытянул ноги в промокших сапогах к огню.

— Я так понимаю, вы привратник Килмарина, — сказал Дуглас.

— Вы понимаете неправильно, — ответил мужчина. — Я Роберт Туллох, внучатый племянник Доналда. Все мы по очереди дежурим у ворот, точно так же, как делаем все, что нужно сделать в Килмарине.

Туллох сел и внимательно присмотрелся к Дугласу.

— Ваше лицо мне знакомо, — наконец сказал он.

— Я родился и вырос в Перте, — ответил Дуглас. — Возможно, мы там встречались.

— Возможно, — кивнул мужчина.

Пещера была высечена в твердой скале, но это не помешало ее создателям придать ей комфорт. Две глубокие длинные ниши в стене при необходимости можно было превратить в спальные места. На полке стояли ковш, деревянная чаша с двумя ручками и маленькая бочка.

Туллох встал, подошел к полке и наполнил ковш из бочки.

— Наше фирменное виски Туллохов. — Вернувшись к столу, он поставил ковш между Дугласом и Тимом. — Лучшее в Шотландии. Вы это поймете, если вы из Перта.

Дуглас подавил улыбку и воздержался от замечания, что свою продукцию публично хвалят работники любого спиртоводочного завода в Перте. Однако он не возражал согреть внутренности, поскольку его внешняя оболочка еще долго останется мокрой.

К тому времени, когда с виски было покончено, вернулись двое мужчин. Не обращая внимания на Дугласа и Тима, они повернулись к Туллоху:

— Он их примет.

Дуглас встал.

— Благодарю вас за гостеприимство, — сказал он. — И за виски.

Туллох только кивнул, проводив их на дождь. Дуглас вошел в карету, держась как можно дальше от Сары и Флори. Он был насквозь мокрый.

— Твой дед согласился принять тебя.

Сара выпрямилась, поправила шляпку и чопорно сложила руки.

Он подумал, представляет ли она, насколько трудными будут следующие несколько часов. Она чувствовала необходимость визита в Шотландию. Дуглас знал упрямство Сары достаточно хорошо и понимал, что с ним или без него, но она отправилась бы повидаться с дедом. Меньшее, что он мог сделать, — это встать на ее сторону.

Большие черные ворота Килмарина медленно качнулись внутрь, словно давая визитерам время обдумать, действительно ли они хотят войти.

Килмарин, высотой в четыре этажа, был построен из камня густого красного цвета. На подъездную дорогу выходило мало окон и только на верхних этажах. Килмарин был бесстрастен и огромен, он затмевал округу, но не обладал эстетической красотой Чейвенсуорта. Впервые увидев Чейвенсуорт, Дуглас решил, что он напоминает французский замок. Килмарин был вызывающе шотландский.

Тим направил лошадей на широкую дорогу, ведущую к замку. В ясный день в солнечном свете гравий, возможно, искрился бы, а цветы на клумбах кивали бы головками, предвещая приятную встречу. Днем солнце освещало бы красные камни Килмарина, окрашивая их в темно-розовый цвет. Однако в шотландский шторм цветы на клумбах почернели, темные пальцы теней тянулись по гравию, словно пытаясь поймать колесо кареты. Камни Килмарина были кроваво-красными.

Все молчали, лишь дождь барабанил по крыше кареты.

Они не столько достигли Килмарина, сколько были поглощены им. Когда они въехали под навес перед входом в здание, тишина стала оглушительной. Карета остановилась. Через несколько секунд дверца открылась.

Дуглас посмотрел на Сару.

— Ты готова? — спросил он, желая сам повернуть карету и покинуть Килмарин, если она передумала.

Сара расправила плечи, вскинула подбородок и улыбнулась. Он хорошо изучил ее за прошлые несколько дней и отличал притворство от настоящих эмоций. Она боялась, но он сомневался, что кто-то мог это заметить.

Он положил ладонь на ее руку.

— Я с тобой, — сказал он.

Она закусила нижнюю губу и ничего не сказала. Быстрый кивок был ее единственным ответом. Но вспыхнувшего в ее глазах удивления и благодарности было достаточно.

Дуглас вышел из кареты первым, кивнув мужчине, открывшему дверцу. В отличие от слуг Чейвенсуорта он не носил ливрею и пристально смотрел в ответ. Здесь нет никаких потупленных глаз. Этому человеку Дуглас был так же любопытен, как Дугласу интересен Килмарин.

Повернувшись, он подал руку Саре. Опершись на нее, Сара вышла из кареты. Она расправляла юбки, но Дуглас видел, что она пользуется возможностью осмотреться и взять себя в руки. Килмарин и на расстоянии внушал трепет, а вблизи он был еще более впечатляющим.

Дуглас никогда не был здесь, только мальчишкой слышал о Килмарине: ходили слухи, что под главным зданием находится темница и что в главном зале часто появляется призрак юноши.

Килмарин оказался под стать рассказам из детства. На всех четырех столбах навеса красовались щиты. Не баронские щиты, с гербами, но щиты, которые явно использовали в сражениях, круглые, покрытые металлом, с вмятинами.

Арочная дверь вела внутрь замка. Когда Дуглас обернулся подать руку Саре, дверь открылась.

По расчетам Дугласа, Доналду Туллоху должно быть за семьдесят. Он думал найти его немощным, чуть не при смерти. Человек, который приветствован их, держал в правой руке трость, но размахивал ею скорее как оружием, чем опирался при ходьбе.

Когда-то он, вероятно, был выше Дугласа, но годы согнули его. Плечи его ссутулились, колени подгибались, будто не в силах выдержать вес тела, хотя он был худ как скелет. Густая копна седых волос падала ему на плечи, длинное узкое лицо покрыто морщинами и обветренно. Однако синие глаза, глядевшие из-под кустистых седых бровей, были удивительно живыми.