Читаем без скачивания Учение о цвете - Иоганн Вольфганг Гёте
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Человек находит себя среди действий и не может удержаться от вопроса о причинах; как существо косное, он хватается за ближайшую из них как за наилучшую и на этом успокаивается; в особенности любит поступать так человеческий рассудок.
* * *
Одинаковые или, по крайней мере, сходные действия производятся природой различными способами.
* * *
Желание объяснять простое сложным, легкое трудным есть порок, распределенный по всему телу науки; проницательные видят его, но не всегда сознаются в ней.
* * *
Просмотрите внимательно физику, и вы найдете, что как феномены, так и эксперименты, на которых они построены, обладают различной ценностью.
* * *
Все сводится к первичным опытам, и построенная на них глава стоит надежно и прочно; но есть также опыты вторичные, третичные и т. д. Если им приписываются равные права, они спутывают то, что было выяснено первыми[102].
* * *
Свет и дух, царящие – первый в физическом, второй в моральном, – суть высшие мыслимые неделимые энергии.
* * *
И не принадлежит ли цвет всецело чувству зрения?
* * *
Я ничего не имею против допущения, что цвет можно даже осязать; его самобытные свойства при этом еще более выявились бы.
* * *
Все проще, чем можно мысленно представить себе, и в то же время взаимообусловленнее, чем мы в состоянии понять.
* * *
Те, которые складывают единственный наияснейший свет из цветных видов света, являются настоящими обскурантами.
* * *
Как Сократ призвал к себе нравственного человека, чтобы последний сколько-нибудь просветился относительно себя самого, так Платон и Аристотель выступили перед природой, в свою очередь, как призванные: один – с умом и душою, жаждущим отдаться ей, другой – со взором исследователя и методом, направленным на ее завоевание. И вот, всякое приближение к этим трем, которое становится возможным для нас в целом и в частностях, является событием, которое мы радостнее всего ощущаем и которое всегда служит могучим стимулом нашего образования.
* * *
Чтобы из безграничного многообразия, раздробленности и запутанности современной физики снова спастись в простое, нужно все снова ставить себе вопрос: в какое отношение к природе стал бы Платон, к природе, как она представляется нам теперь, в своем более значительном многообразии, при всем ее основном единстве?
* * *
Ибо мы убеждены, что мы на том же пути можем органически достигнуть последних разветвлений познания и на этом фундаменте постепенно возвести и укрепить вершины каждого знания. При этом, однако, мы должны постоянно следить за тем, идем ли мы в направлении работы нашей эпохи или против него; иначе мы рискуем отклонить полезное и принять вредное.
* * *
Опыт сначала приносит пользу науке, затем вредит ей, так как обнаруживает и закон, и исключение. Среднее между ними отнюдь не дает истинного.
* * *
Говорят, что посредине между двумя противоположными мнениями лежит истина. Никоим образом! Между ними лежит проблема, то, что недоступно взору, – вечно деятельная жизнь, мыслимая в покое.
Объяснение явлений[103] (1831)
В Нью-Йорке – девяносто различных христианских вероисповеданий, из которых каждое на свой лад почитает Господа Бога, не вступая ни в какие столкновения с остальными. В естествознании и даже во всяком исследовании мы должны дойти до такого же положения; а то, что же это значит, когда каждый говорит о либеральности и мешает другому думать и высказываться по-своему.
* * *
Самое врожденное понятие, самое необходимое – понятие причины и действия – становится в применении поводом к бесчисленным, все повторяющимся заблуждениям.
* * *
Мы совершаем большую ошибку, всегда представляя себе причину близ действия как тетиву – близ стрелы, которую она пускает; и, однако, мы не можем избежать этой ошибки, потому что причина и действие всегда мыслятся вместе и, стало быть, сближаются в уме.
* * *
Ближайшие ощутимые причины можно как бы поймать, а поэтому и, скорее всего, понять; вот почему мы охотно представляем себе механическим то, что относится к высшему роду.
* * *
Сведе́ние факта к причине – только историческое трактование; например, факт смерти человека и причина – выстрел из ружья.
* * *
Падение и толчок. Желание объяснить с их помощью движение мировых тел – собственно вскрытый антропоморфизм; это ход путника через поле. Поднятая нога опускается, оставшаяся позади стремится вперед и падает; и так без изменений, от выхода до прибытия[104].
* * *
Что, если бы на том же пути заимствовали сравнение у конькобежца? В этом случае поступательное движение идет на пользу оставшейся сзади ноге, причем последняя вместе с тем берет на себя обязанность дать еще такой импульс, что другая нога – теперь уже находящаяся позади, – в свою очередь, сохраняет возможность двигаться некоторое время вперед.
* * *
Индукции я никогда сам себе не позволял; если кто-нибудь другой хотел воспользоваться ею против меня, я сейчас же устранял ее.
* * *
Сообщение посредством аналогий я считаю столь же полезным, как и приятным: аналогичный случай ненавязчив, ничего не хочет доказывать; он становится против другого, не соединяясь с ним. Много аналогичных случаев не соединяются в замкнутые ряды, они подобны хорошему обществу, которое всегда больше стимулирует, чем дает.
* * *
Очень хорошо говорят: явление – это следствие без основания, действие без причины. Человеку так трудно дается отыскать основание и причину потому, что они – в силу своей простоты – скрываются от взора.
* * *
Мыслящий человек ошибается в особенности тогда, когда он допытывается связи причины и действия; то и другое составляет вместе неделимый феномен. Кто в состоянии признать это, тот на правильном пути к деятельности, к делу. Генетический метод ведет нас на лучший путь, хотя и он недостаточен.
* * *
Ни одно явление не объясняется само по себе и из себя, лишь многие, взятые вместе, окинутые одним взором, методически упорядоченные, дают в конце концов то, что могло бы сойти за теорию.
* * *
Когда то, что мы знаем, излагается нам по иному методу или на чужом языке, оно приобретает особую прелесть новизны и свежести.
* * *
Круги истинного соприкасаются непосредственно, но в промежутках у заблуждения остается довольно места, чтобы развернуться и проявиться.
* * *
Природа не
