Читаем без скачивания Оранжерейный цветок и девять растений страсти - Марго Бервин

— Тебе нравится трогать мою кожу? Я пользуюсь маслом, чтобы она была мягче.

Несмотря на уверенность, что мой ответ разрушит все очарование минуты, я не смогла промолчать.

— Мне нравится это больше всего на свете.

Диего лениво улыбнулся:

— Что еще тебе нравится?

— Мне хочется положить голову тебе на грудь.

— Ну так давай.

Я не хотела выглядеть слишком оголодавшей. Мне было страшно напугать его тем, насколько сильно мое желание погрузить лицо в волосы на его груди и животе, поэтому я старалась все делать очень медленно.

— Можешь двигаться вдоль моего тела.

Моя щека скользила по его груди, которая пахла, как и все тело Диего, ванилью и пряностями. Он был опытным и умелым, и, хотя я видела, что ему нравятся мои прикосновения, руки его оставались за головой, а тело — неподвижным.

— Мне нравится, как ты меня трогаешь. Не хочется, чтоб это закончилось слишком быстро.

Я оторвалась от его груди, чтобы поцеловать в губы.

— Ты хочешь попробовать со мной что-нибудь новое? — спросил он меня прежде, чем я успела его поцеловать.

Я подняла голову.

— Разве этого недостаточно?

— Нет-нет, продолжай, это прекрасно. Я просто хотел бы попробовать с тобой что-нибудь необычное, и только. Но сначала тебе надо снять одежду. Я тебе помогу.

— Нет. Я сама. Я разденусь быстрее.

— Притормози, Лила. То, чем мы собираемся заняться, не терпит спешки. Ляг сюда. — Он поднялся с кушетки.

— А ты тоже разденешься?

— Не сейчас.

Я легла на кушетку, где прямо на цементе лежал лишь кусок тонкого хлопка. Но вопреки всему на ней было невероятно удобно.

— Не засни тут у меня.

Я была далека от того, чтобы заснуть, но не хотела, чтобы он это почувствовал.

Диего встал рядом со мной на колени и начал водить лицом вдоль моего тела, ни разу его не коснувшись, его рот был не более чем в дюйме от моей кожи. Он тщательно изучил все: под мышками, за ушами, раздвинул ноги и заглянул между ними, поднося лицо так близко, что я ощутила, как от его дыхания согревается кожа и шевелятся волоски на моем теле.

И наконец поднялся к моему лицу.

— Открой рот и дыши вместе со мной.

Он приблизил свой рот к моему, все так же не касаясь его. Вдохнул мое дыхание и выдохнул свое мне в рот. Мы дышали вместе, пока дыхание не стало абсолютно синхронным, а наши легкие и сердца не заработали в унисон.

Он провел ладонью над животом, почти касаясь кожи. Я физически чувствовала тепло, исходящее от руки. Тепло касалось и даже щекотало меня. Трудно было выносить его близость, сдержанность и невозмутимость нервировали. Когда я уже больше не могла терпеть, я приподнялась и прижалась к его руке.

— Это синсемилла, ты ведь знаешь, это она заставляет тебя стремиться к сексу.

— Нет, это ты.

— Растение синсемиллы. Вся ее сексуальность внутри тебя. Мне просто повезло, что я оказался здесь и сейчас.

— Ты ко мне прикоснешься?

— Поверь мне, Лила, я к тебе прикасаюсь. Вот, затянись еще немного.

Я глубоко затянулась, и Диего прикрыл рукой мой рот.

— Нельзя потерять даже самую малость.

Он прижался ко мне ртом и втянул дым из моих легких. Впервые за этот вечер его губы коснулись моих, и что-то внутри меня сломалось. Я не могла оторваться от него. Желание стало сумасшедшим. Я отказывалась прекратить поцелуй, и он силой отстранил меня.

— Хочу кое-что тебе показать. Хочешь узнать, что это?

— Да.

— Я хочу, чтобы ты глубоко вдохнула и попыталась задержать дыхание в самой глубине тела. Сожми и напряги мускулы бедер и промежности. А потом затянись поглубже через нос.

Его инструкции звучали бессмысленно, но я была в таком возбуждении, что беспрекословно выполнила все, что он хотел, в надежде, что потом он сделает то, чего хочу я.

Диего положил руку на мой живот чуть ниже пупка, что было для меня еще более мучительно.

— Глубже. Поднимай и собирай энергию в сердце. Вот она. Ты чувствуешь ритм?

С каждым вдохом мое тело все сильнее вибрировало. Наслаждение было сильным, и я потянулась к нему.

— Не надо. Возбуждение внутри тебя. Оно все твое и не обязательно означает совокупление. Ты станешь таким знатоком сексуальных удовольствий, что сможешь иметь секс с огнем, ветром или водой. Все, что надо делать, — это стоять рядом с одним из этих элементов и втягивать, впускать их энергию в свое тело. Впускай ее, пока не почувствуешь себя как сейчас, а потом выпусти. У тебя будет секс с огнем или водой.

Я была уже на краю: не могла больше терпеть и противостоять возбуждению и при этом знала, что Диего не собирается касаться меня. Внезапно я поняла, что чувствует женское растение конопли, словно сама превратилась в синсемиллу. Я ощущала себя ужасно из-за этого бесконечного, нескончаемого возбуждения. Я чувствовала себя открытым, страдающим и полным возбуждения садом у дома кассирши.

В этот момент то, что делают с синсемиллой, казалось мне самым жестоким изобретением, о котором я когда-либо слышала.

— Теперь ты можешь использовать эту энергию любым способом, каким захочешь. Заняться сексом, нарисовать картину, приготовить прекрасное блюдо. Это просто энергия. Бери ее и используй.

— Мне надо прерваться.

Я старалась на него не смотреть. Я была без ума от страсти, и до меня вдруг дошло, что он подлый и пытается меня обидеть.

Я разозлилась. Посмотрела на Диего, который, скрестив ноги и удобно раскинувшись, сидел на кушетке, и я была уверена, что, доведя меня до точки кипения, он не имеет никаких намерений облегчить мои страдания. Я решила, что, даже если понадобится вся ночь, мы займемся любовью нормальным, традиционным способом — он сверху, бесконечное количество раз удовлетворяет меня, и никакого дыхания в промежности и матке.

— Я умираю с голоду, — сказал он. — Ты хочешь поесть?

— Что-нибудь приготовлю. — Я была рада уйти.

«Не хотелось бы, чтобы вы вставали, ваше высочество», — прошептала я про себя. Войдя в кухню, я открыла холодильник, достала блюдо с остатками цыпленка в мексиканском шоколадном соусе, который приготовил Армандо из бобов какао. Я с грохотом поставила блюдо на стойку и пошла за открытым пирогом с желтым кремом под названием флен.

Прямо там, за фленом, позади, на средней полке лежал отвратительный корень мандрагоры, по-прежнему вызывающий дрожь и напоминающий человеческое существо, как в тот миг, когда я впервые его увидела.

Он был неосмотрительно оставлен на виду: я его вытащила, подцепив пальцами за травянистые волосы. Каждое мгновение я чувствовала, как от бесплодных попыток добиться того, чего я хотела от Диего, бешеная энергия переполняет мое тело, вибрирует в кончиках пальцев и передается корню. На какой-то миг меня охватил ужас, что проклятый корень оживет прямо сейчас и прямо здесь, на кухонной стойке. Я уставилась на него, вспоминая, как Армандо рассказывал мне, что это афродизиак, который может значительно увеличить мужскую сексуальную силу. С минуту я его изучала, а потом решилась — вынула маленький острый нож из кухонного ящика и полоснула корень между ног, отхватив большой кусок того, что, возможно, было его гениталиями, если это был на самом деле человек. Подождала, вероятно ожидая кровотечения.

Нашла ступку и пестик, висевший на гвозде, положила кусочек мандрагоры в миску и растирала, пока он не превратился в мельчайшую коричневую пыль. Я посыпала ею флен и перемешала. В эту игру можно играть вдвоем. Если корень работает, как обещал Армандо, я заставлю Диего возбудиться так же, как он возбудил меня.

— Цыпленок отличный. Армандо великий повар, когда хочет.

Мне пришлось признать, что цыпленок восхитительный: нежный и совсем не сухой, и меня больше не волновало, что я видела, как женщина в магазине сворачивала ему шею.

— Думаю, из Армандо вышел бы прекрасный повар. Если бы он захотел.

— Жаль, что ты не видел его любимое детище. Прачечная в Нью-Йорке была такая красивая.

— Может, однажды, — он улыбнулся, — я приеду к вам с Армандо и Сонали в Нью-Йорк.

Диего отложил цыпленка и зачерпнул полную ложку крема с флена. Не будучи предупрежден, он засунул всю ложку в рот.

Я продолжала есть, глядя одним глазом на цыпленка, а другим кося на Диего. Меня весьма развлекало то, как он ест приправленный флен.

— Хочешь, я оставлю тебе немного? Очень вкусно. Это фирменное блюдо Армандо.

— Нет, ешь сам. В холодильнике есть еще.

Я смотрела на Диего, пытаясь найти какие-нибудь обнадеживающие признаки, хотя понятия не имела, сколько времени требуется мандрагоре, чтобы начать действовать. Я откинулась на кушетке и повторила про себя слова Армандо: «Этот корень может придать сверхъестественную силу человеческому телу и разуму, известен как афродизиак, обладает, кроме того, лечебными и галлюциногенными свойствами, а также является средством, безмерно увеличивающим сексуальную потенцию».