Читаем без скачивания Всевидящее око фюрера. Дальняя разведка люфтваффе на Восточном фронте. 1941-1943 - Дмитрий Зубов

Ночью 168 бомбардировщиков совершили налет на ГАЗ, разрушив главный сборочный конвейер, литейный цех ковкого чугуна и другие важные объекты.

Вечером 5 июня небо в Горьком снова пронзили гудки воздушной тревоги. В 18.40 над городом прошли два самолета-разведчика Ju-88D, которые зафиксировали разрушения, причиненные в ходе вчерашнего налета, а заодно разведали погоду над целью. Появление «Юнкерсов» оказалось совершенно неожиданным для ПВО, и на перехват даже не было поднято ни одного истребителя. Помимо Горького с высоты 6000 м была произведена аэрофотосъемка расположенного юго-западнее его на берегу Оки Дзержинска. В поле зрения объективов попали Чернореченскй химический завод (цель № 6226) и Игумновская ТЭЦ.

Через два часа разведчики вернулись на немецкие аэродромы. После обработки пленки командиры эскадрилий смогли увидеть на фотографиях результаты своих действий. Снимки показывали, что вся центральная часть ГАЗа получила сильнейшие повреждения.

Между тем 142-я иад ПВО под командованием полковника В.П. Иванова к июню 1943 г. располагала значительно большими силами, чем год назад. Части были полностью обеспечены боеприпасами, горючим и средствами связи. Организационно дивизия состояла из четырех полков (423, 632, 722 и 786-й иап) и трех батальонов аэродромного обслуживания (БАО). Истребители базировались на пяти аэродромах – Стригино, Правдинск, Дзержинск, Казань и Ковров. В ее составе в общей сложности имелись 87 самолетов, в том числе 72 исправных, а личный состав насчитывал 159 летчиков, в том числе 33 летчика-ночника, 43 «облачника» и 47 так называемых высотников. 36 летчиков не были отнесены к указанным категориям.

Дивизия располагала 72 исправными самолетами, в том числе 26 МиГ-3, по 17 ЛаГГ-3 и Ла-5[110].

Кроме того, в скором времени дивизия должна была получить еще 10 истребителей Ла-5 и 33 английских «Харрикейна». Пока же самолетный парк дивизии на 35 % состоял из машин устаревших типов. Даже МиГ-3 к лету 1943 г. уже нельзя было считать последним словом авиатехники. Правда, других высотных перехватчиков советская промышленность до конца войны создать так и не смогла.

Проведенная Военным отделом бюро Горьковского обкома ВКП(б) проверка показала, что дивизия, несмотря на наличие большого количества сил и средств, не была подготовлена к отражению массированных налетов противника. Отсутствовала боевая подготовка и тренировка действий в воздухе в составе полка и в целом дивизии. Более или менее были отработаны лишь действия в составе звена (три истребителя) и поодиночке. Командир дивизии полковник Иванов в течение 1943 г. ни разу не проводил занятий с командирами полков. Плохо была поставлена воздушно-стрелковая подготовка. Так, командир эскадрильи Ярыгин в течение пяти месяцев всего один раз стрелял в воздухе по конусу. Теоретические занятия по стрельбе проводились только один раз в месяц, и то формально. В результате большинство летчиков 722-го иап, оснащенного высотными перехватчиками МиГ-3, вообще не умели грамотно прицеливаться. Летчики-ночники, высотники и так называемые заоблачники вследствие недостаточной тренировки были не подготовлены для воздушных боев ночью и на предельной высоте, то есть весьма слабо соответствовали своим «специальностям».

Средства связи по-прежнему использовались неудовлетворительно. По рации вместо четких команд велись длинные разговоры и монологи, доклады, например «Патрулирую над Балахной», передавались открытым текстом. В дежурных подразделениях отсутствовал должный порядок и дисциплина. Так, дежурное звено истребителей 423-го иап во время учебной воздушной тревоги оказалось не готово к вылету, и взлет не состоялся. Командир полка Елизаров прибыл к самолету без парашюта, а начштаба перепутал дачу ракет. Дежурная пара того же авиаполка, пребывавшая в готовности № 2, при проверочной тревоге оказалась небоеготовой. Истребители в воздух не поднялись, так как летчики… ушли обедать. Дежурная пара 632-го иап, также находясь в готовности № 2, по проверочной тревоге взлететь не смогла, так как на этот раз «летчики ушли на занятия». В 786-м иап, чьи самолеты находились в готовности № 1, то есть когда пилоты сидят в кабине и ждут ракету на старт, вместо возможных 30–60 секунд подняли истребитель только через 6 минут. Во время учебной тревоги 2 июня на вызов вообще не ответили полки, находящиеся в Стригине и Дзержинске.

При этом командный состав дивизии в качестве «учебно-воспитательных мер» в основном увлекался арестами. Так, заместитель командира 142-й иад Ковригин, приехав в один из полков, «приказал арестовать целую группу (шесть человек) товарищей за хранение личных вещей под кроватями, причем среди арестованных оказались и совсем невиновные товарищи. Командир БАО Фещенко увлекается арестами, при проверке спросили, за что сидят товарищи, он не знает, говорит, что забыл, за что арестовал»[111].

В ночь на 6 июня 128 бомбардировщиков совершили второй массированный налет на Горьковский автозавод, в результате которого были сильно разрушены кузнечный и ремонтно-механический цеха, главный магазин (склад) смежных деталей и другие объекты. Завод был окончательно выведен из строя.

Развалины еще дымились, когда в 18.36 в Горьком, Дзержинске и Балахне завыли гудки воздушной тревоги. Взгляды зенитчиков и жителей города были прикованы к небу. Вскоре в штаб корпусного района ПВО поступило донесение от наблюдателей, что над городом на высоте четыре километра появились сразу три самолета «Хейнкель-111». Зенитные батареи из разных частей города открыли заградительный огонь, жители побежали к укрытиям. Однако бомбежки не было. На самом деле над Горьким на высоте 7000 м прошли два Ju-88D из 1-й эскадрильи Aufkl.Gr. 100. «Юнкерсы» пролетели прямо над автозаводом, произведя аэрофотосъемку и зафиксировав погодные условия, после чего удалились в юго-западном направлении.

По тревоге были подняты 18 истребителей из 142-й иад ПВО, командование надеялось, что хотя бы сейчас удастся добиться каких-нибудь результатов. В 19.02 прозвучал сигнал «Отбой ВТ», и на некоторое время все стихло. Через полчаса Яки, ЛаГГи и МиГи стали один за другим приземляться на свои аэродромы в Дзержинске, Стригине и Правдинске, и тут полковника Иванова снова ждало разочарование. Все летчики в один голос заявили, что контакта с противником не имели. Разведчики словно растворились в необъятном голубом небе.

Таким образом, немцы уже в третий раз с начала операции, при дневном свете и в одно и то же время, безнаказанно произвели аэрофотосъемку автозавода, благополучно доставив полученные разведданные в штаб 1-й авиадивизии в Орле. Бойцы службы ВНОС снова проявили полную некомпетентность в определении типов самолетов и высоты их полета, обсчитавшись в последней аж на три километра.

Но это все еще можно понять. Совсем другое дело, как два «Юнкерса» можно было принять за три «Хейнкеля»?!

Утром 7 июня на Московский вокзал Горького в бронированных вагонах прибыла комиссия из Москвы во главе с Лаврентием Берией. Ее задачей было разобраться в ситуации, сложившейся в городе в результате массированных налетов немецкой авиации. Вскоре после приезда Берия посетил Горьковский обком ВКП(б) и штаб корпусного района ПВО.

Ближе к вечеру Берия побывал на автозаводе и решил еще и лично проинспектировать 784-й зенап, одна из батарей которого находилась в Автозаводском парке. Зенитчица Анна Сорокина потом вспоминала:

«Личный состав батареи был выстроен в ряд, после чего к нам обратился Берия.

Он сказал: «Что вы делаете?! Автозавод является важнейшим промышленным объектом страны, вашему полку поручено защищать его, но вы плохо справляетесь с поставленной задачей. В результате завод уже выведен из строя и продолжает получать большие разрушения».

Далее нарком НКВД стал, как обычно, угрожать зенитчицам трибуналом со всеми вытекающими последствиями. Но тут произошло неожиданное. В 18.36 по местному времени повсюду завыли гудки воздушной тревоги, и один из офицеров сообщил, что над городом вот-вот появятся немецкие самолеты. Где-то вдалеке послышалась отрывистая пальба зениток. «Митинг» сразу прекратился, и все внимание присутствующих было приковано к небу.

Вскоре на высоте примерно четыре километра появились два Ju-88D. Их задачей было зафиксировать результаты последнего налета на автозавод. По воспоминаниям Сорокиной, увидев «Юнкерсы», Берия воинственно выхватил пистолет, и его примеру последовала охрана, также обнажившая оружие. Однако затем грозный нарком со своей свитой поспешил покинуть «поле боя».

Тем временем командование 142-й иад подняло в воздух 18 истребителей. Летчикам приказали любой ценой перехватить и сбить разведчиков, не позволить им доставить на свои базы аэрофотоснимки ГАЗа. Пилоты были полны решимости выполнить задачу и на максимальной скорости помчались в юго-западном направлении. И некоторым из них сопутствовала удача. Около 19.00 южнее Владимира нескольким истребителям удалось настичь противника. Завязался ожесточенный воздушный бой. Летчик Павлов открыл шквальный огонь по кабине, целясь в бортстрелка, а затем выпустил несколько очередей по фюзеляжу. В результате «Юнкере» загорелся, и казалось, что он вот-вот будет сбит. Но в решающий момент пилот разведчика применил стандартный прием, резко переведя машину в пикирование. Ему удалось сбить пламя и одновременно уйти от преследователей. Второй разведчик также смог оторваться от истребителей. В то же время ответным огнем немецких бортстрелков были сбиты два Ла-5, причем пилот одного из них – лейтенант Павленко из 786-го иап ПВО – погиб[112].