Читаем без скачивания Детские игры - Уильям Нолан

Внезапно его охватило жгучее, безотчетное желание — снова перелистать страницы тех томов Эриксона, чтобы хоть на короткое мгновение воссоздать в своей памяти зыбкую панораму далекого прошлого и его несбывшихся надежд.

Как-то раз, блуждая по второму этажу книжного магазина Пиквика в Голливуде — в отделе, где хранились подержанные книги, — он наткнулся на пару изданий этого труда, и сейчас со внезапной отчетливостью понял, что должен чуть ли не немедленно отправиться за ними и принести книги сюда, к себе, в канализацию. Льюис понимал всю абсурдность и, более того, смертельную опасность подобного шага, и все же знал, что уступит, подчинится ему. Каков бы ни был риск для его жизни, он сегодня же вечером пойдет за этими книгами. Да, не сейчас, но сегодня вечером.

Один из углов своей каморки Стилмэн отвел специально под оружие. В арсеналах лос-анджелесской полиции он раздобыл образец, являвшийся гордостью его коллекции — автомат Томпсона. В придачу к нему он обладал двумя автоматическими винтовками, «люгером», «кольтом» сорок пятого калибра, а также пистолетом «хорнет» двадцать второго калибра, да еще с глушителем. Самый миниатюрный пистолет Льюис постоянно носил с собой — в кобуре под мышкой, — хотя более мощное оружие в город обычно предпочитал не выносить. Однако на сей раз ситуация складывалась совершенно по-другому.

Сеть канализационных сооружений обрывалась примерно в паре миль от Голливуда, и ему таким образом предстояло преодолеть довольно протяженный и очень опасный участок территории, ступая по поверхности города. Это и повлияло на решение Стилмэна помимо крохотного пистолета прихватить с собой также автоматическую винтовку «сэвидж» тридцатого калибра.

«Ну что ты за дурень такой, — внушал себе Льюис, вынимая из чехла тщательно смазанную винтовку, — из-за каких-то книг рискуешь собственной жизнью. Что, это действительно настолько важно?» «Да, — твердила какая-то частица его сознания, — для меня это и в самом деле более чем важно. Раз я чувствую, что эти книги нужны мне, то я и пойду за тем, что мне нужно. И если страх будет удерживать меня от поиска того, в чем я испытываю истинную потребность, если он способен удержать меня в темноте, словно какую-то крысу, значит, я уже стал чем-то вроде труса, а то и хуже того. Да, тогда я стану предателем, который изменяет и самому себе, и всему цивилизованному, что еще существует в этом мире — пусть даже в моем собственном, единственном лице. Если человеку так хочется обрести какую-то вещь, которая к тому же достойна его желания, то он в любом случае должен пойти и добыть ее, причем невзирая на то, какой ценой ему это достанется, ибо в противном случае он попросту лишится права называться человеком. Да, лучше отважно погибнуть, чем продолжать трусливо жить».

«Ну что, папаша Хэмингуэй, — подумал Стилмэн, улыбнувшись собственной мысли, — похоже, что ты все же на моей стороне. Выходит, твои слова все же достигли моего сознания и моей души. Ну что ж, пошли за нашей рыбиной, давай поищем ее вместе. Как знать, вдруг нам повезет и океан хоть на время успокоится».

Перекинув ремень винтовки через плечо, Льюис Стилмэн отправился в путь по темному туннелю.

И вот бег навстречу пронизывающему ночному ветру. Под ногами стелется мягкая трава, которую сменяет потрескавшийся тротуар, и вот снова трава. Ныряние в тень, почти невидимый и неслышный бег по тылам бывших кинотеатров и магазинов, стремительное скольжение в лучах зависшей высоко над головой холодной луны. Вот и бульвар Санта-Моника, затем Хайлэнд, Голливудский бульвар, и вот, наконец-то, после бесконечных блужданий и отчаянного биения сердца — заветный книжный магазин.

«Пиквик».

С винтовкой за спиной, с маленьким пистолетом в руке Льюис Стилмэн почти неслышно проскользнул под своды пустого магазина.

Перед его глазами расстилалось бумажное поле боя.

В блеклых лучах лунного света он увидел устилавшее пол первого этажа белесое покрывало валявшихся повсюду книг с рваными переплетами и оторванными обложками. Стилмэн невольно вздрогнул, мысленно представив себе, как они, повизгивая и отталкивая друг друга, ползут вдоль полок и стеллажей, яростно кидают книги друг в друга, визжа, разрывая их на части, уничтожая…

Что же творится на других этажах, и главное — в отделе медицины?

Он двинулся в сторону лестницы; под ногами шелестели и похрустывали, словно опавшие осенние листья, книжные страницы. Быстро преодолев первый короткий лестничный пролет, он убедился в том, что и там царит такой же хаос и полное запустение!

Спотыкаясь и содрогаясь при мысли о том, что ждет его еще выше, Стилмэн устремился на третий этаж. С дико бьющимся сердцем он наконец добрался до самой вершины помещения и стал всматриваться в окружавший его почти полный мрак.

Как ни странно, здесь книги стояли в целости и сохранности, словно ничего и не произошло. Скорее всего, утомленные бесконечными игрищами и забавами, эти существа основательно устали и попросту не добрались сюда.

Стилмэн скинул с плеча тяжелую винтовку и поставил ее рядом с лестничной площадкой. Все вокруг него было покрыто толстым слоем пыли, которая при каждом его шаге по узким проходам между стеллажами взмывала ввысь и кружила в воздухе; всюду ощущался тот же сыроватый запах затхлой кожи, заплесневелых переплетов, упадка и запустения.

Взгляд Льюиса Стилмэна выхватил едва различимый в темноте клочок бумаги, на котором была сделана рукописная надпись: «Раздел медицины». Да, он находился именно там, где, насколько помнил Стилмэн, ему доводилось бывать и раньше. Сунув пистолет в кобуру, он поспешно чиркнул спичкой и, загораживая слабое пламя согнутой совочком ладонью, двинулся дальше, идя вдоль поблекших от времени рядов полок с книгами. Картер… Дэвидсон… Энрайт… Эриксон! Он глубоко вздохнул — да, все три тома, позолота на корешках переплетов основательно запылилась, но была все же различима. Все они стояли на одной полке, рядом друг с другом.

Льюис стоял в темноте и аккуратно снимал том за томом, сдувая с корешков толстый слой пыли. И вот все три книги — массивные и чистые — оказались у него в руках.

«Выходит, все же смог — добрался до магазина, нашел книги, так что теперь они по праву принадлежат тебе».

Его губы тронула нежданная улыбка — просто он представил себе, как усядется за стол, разложит перед собой свое драгоценное сокровище и станет медленно, осторожно листать знакомые страницы — одну за другой.

В подсобке магазина он отыскал пустую картонную коробку и аккуратно уложил в нее книги. Затем прошел на лестницу, закинул за плечо винтовку и стал спускаться на первый этаж.

В душе он благодарил судьбу за то, что пока она была к нему более чем благосклонна.

И словно сглазил — как только нога опустилась на пол у самого основания лестницы, Льюис Стилмэн понял, что судьба вдруг отвернулась от него.

Все пространство первого этажа было заполнено ими!

Издавая приглушенные, шелестящие звуки, они, словно стая крупных двуногих насекомых, скользили в его направлении; в почти полной темноте алчно поблескивали их глаза. Значит, все это время они, затаившись, поджидали, когда он спустится, и теперь стали медленно подтягиваться к лестнице…

Внезапно книги перестали представлять для него сколь-нибудь значительную ценность; теперь в иерархии важных вещей и понятий на первое место вышла его собственная жизнь — и ничего больше. Стилмэн невольно дернулся назад, скользнув спиной по жесткому деревянному брусу перил, коробка с шумом вывалилась из рук. Он остановился у края лестницы — они также стояли, не шевелясь, устремив в его сторону злобные, ненавидящие взгляды.

«Теперь у тебя может быть только один-единственный шанс на спасение, — сказал он себе, — это как-то выбраться на улицу. Значит, надо пробираться или прорываться сквозь толпу. Ну, а поскольку иного выхода у тебя нет — действуй!»

Стилмэн устремился в самую гущу, резко нажимая на спусковой крючок пистолета — двое, как подкошенные, рухнули на пол.

Он сразу же почувствовал, как в его куртку вцепились их острые ногти, услышал треск разрываемой ткани рубахи. Из дула маленького пистолета продолжали вылетать миниатюрные пули, и они оказались способны поразить еще троих, пронзительно завопивших от боли и дикого изумления. Остальные, также с криками, устремились кто куда.

Патроны кончились. Оказавшись наконец на улице, он отшвырнул бесполезный теперь пистолет и сорвал с плеча тяжелый «сэвидж». Свежий и прохладный ночной воздух наполнил легкие Льюиса, и на какое-то мгновение перед его глазами забрезжил слабый луч надежды.

«Я смогу, я должен сделать это, — убеждал он себя, выскакивая на растрескавшийся тротуар и устремляясь в темноту. — Только бы другие не услышали звуки выстрелов. Ноги у меня длинные и крепкие, так что им меня не догнать».