Читаем без скачивания Леса хватит на всех - Борис Борисович Батыршин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да и наплевать.
«Вестник Биофака» - издание солидное, с репутацией, несмотря на ничтожный тираж в три-четыре сотни экземпляров. Говорят, за МКАД его тонкие книжицы, отпечатанные на рыхлой серой бумаге на примитивном ротаторе, считаются чуть ли не библиографической редкостью – в среде понимающих людей, разумеется. Во всяком случае, стажёры и аспиранты, которых регулярно присылают для прохождения практики, стараются увезти с собой десяток-другой экземпляров. Особенно с тех пор, как пор, как Яков Израилевич пошёл на поводу у завкафедры ксеноботаники профессора Адашьяна согласился публиковать по нескольку страничек из своего «определителя Фауны Московского Леса» - с карандашными рисунками и комментариями тех, кому посчастливилось иметь дело с образцами этой самой фауны. Или, наоборот, не посчастливилось.
Резоны заведующего кафедрой можно было понять: в негласном рейтинге Биофака не последнюю роль играло то, сколько страниц очередного выпусках «Вестника» занимают материалы, предоставленные той или иной кафедрой. А вкладки со скверными фотокопиями страничек «Определителя» (большего университетская типография с её антикварным оборудованием потянуть не могла, а печатать «Вестник» за МКАД заведующий Московским Филиалом отказывался категорически) быстро стали чуть ли не главной достопримечательностью выпусков. Кое-кто уже начал их коллекционировать, а Серёга-Бич как-то упоминал, что на Речвокзале и ВДНХ выпуски «Вестника» стабильно прибавляют в цене, и кое-кто из посредников, например, знаменитый владелец «Старьё-Бирём» Рубен Месропович Манукян (известный больше, как Кубик-Рубик) даже стал принимать заказы из-за МКАД на очередные номера.
Так что, оставалось только удивляться – зачем отводить два полных разворота на никчёмный, в общем-то, материал, простое повторение прописных истин? Может, дело в том, что главное действующее лицо, та самая итальянская исследовательница, в данный момент находится здесь, в ГЗ – и отнюдь не в роли простой экскурсантки?
Яков Израилевич вздохнул и перевернул страничку. Хочешь-не хочешь, а читать приходилось – профессор Адашьян не зря отпустил туманный намёк, что госпожа Монтанари вскорости может посетить кафедру. А за ней - опять же, если верить слухам - стоят весьма солидные спонсоры. И средства из их фондов весьма пригодятся кафедре ксеноботаники, развернувшей в последнее время несколько новых исследовательских программ…
Так что – читайте, доцент Шапиро, знакомьтесь с образом мыслей будущего визави, и не чирикайте. Не в той вы, дорогой коллега, должности…
«…несмотря на пугающее название, Lebbra Verda, Зелёная Проказа, не имеет никакого отношения к своей грозной «тёзке». Более того, она даже не является «Лесной патологией». Это своего рода комплекс болезненных проявлений - утрата социализации, навыков речи и повседневной деятельности, резкие изменения моторики организма – который возникает у людей, живущих за пределами Леса, но при этом злоупотребляющих его продуктами. Точнее - препаратами, созданными на основе этих продуктов. Не секрет, что существует целая индустрия, не всегда легальная, использующая компоненты, импортируемые из Леса. И если в некоторых случаях, - парфюмерия, косметика, официальная фармацевтика - препараты проходят апробацию, то чёрный рынок не preoccuparsi[1], как это... не за-мо-ра-чивается побочными эффектами. Речь не идёт непременно о наркотиках. Афродизиаки, стимуляторы, иммуномодуляторы... Однако, по большому счёту, Зелёная Проказа - не что иное, как тяжёлая форма абстинентного синдрома.
- Вы хотите сказать, что Лес подсаживает людей на свою иглу?
- Grossomodo ma vero. Как и в случае с Лесной Аллергией, мы имеем дело с отсутствием у обычных людей резистентности к продуктам Леса. Однако, если при эЛ-А это абсолютное неприятие, rigetto, отторжение, то Проказа, напротив, формирование зависимости. Известно, что она проходит быстро и безболезненно, стоит поражённому организму оказаться в Лесу.
- Насколько я понимаю, существуют серьёзные осложнения...
- Евгений, вы снова употребляете клинические термины. Это не осложнения, это conseguenze, adattamento[2]. Организм меняется для жизни в новых условиях. Certo, со стороны эти изменения могут выглядеть непривычно. Да, зелёная кожа, разрез глаз, - и это только лёгкая форма мутации. Но это не нарушает функций организма, напротив, modificaro, улучшает его в соответствии с требованиями среды.
- И лечение за пределами Леса невозможно?
- Dio mio! Снова «лечение». Именно от этого отношения возникают те отвратительные явления, которые мы наблюдаем в обществе. Вы знаете, что в Южной Америке существуют целые лагеря для dei Verdi, «зеленушек» - по-русски так просторечно называют людей с проявлениями Проказы? Их пытаются именно лечить, per forza, насильно. Честнее в таком случае даже как в США - отправлять в Лес поголовно. Я понимаю, что Манхэттен - не лучшее место для жизни, но принудительное заключение - это barbarie assoluta, fascismo[3].
- Политика ворвалась в нашу беседу. Так что же происходит с... эээ... зеленушками, оказавшимися в Лесу, кроме выздоровления? Я имею в виду те случаи, когда изменения заходят достаточно далеко.
- Вы говорите о так называемых «аватарках». Увы, Евгений, но здесь я не могу выступать экспертом. Моя стажировка, как вы помните, проходила в стенах МГУ, и я была лишена возможности личного общения с такими людьми. Вот теперь, когда у меня будут полевые исследования, я всё узнаю и, обещаю, по возвращении всё расскажу…»
Дочитав до этой строки, Яков Израилевич скривился, словно откусил лимон. И почему любой учёный-замкадник, сумевший выбить грант на работу в Лесу, нисколько не сомневается, что именно ему суждено осчастливить страждущее человечество поразительными открытиями? Как будто те, кто годами сидят в стенах Главного Здания, и не могут выйти хоть на пару десятков шагов наружу (Эл-А, будь она неладна!) мышей тут не ловят! Посмотрел бы он, доцент Шапиро, чего добьются эти импортные «умники и умницы», не будь у них под ногами твёрдого фундамента, заложенного десятками лет работы Московского Филиала! Но нет: рвутся, едут, спешат ошеломить провинциалов грандиозными планами – а потом убывают несолоно хлебавши, и хорошо, если без серьёзного ущерба для организма. Хотя к синьорите Монтанари это относится в меньшей степени – она уже стажировалась в Московском Филиале а, следовательно, имеет некоторое представление о реалиях как Леса, так и научного коллектива, обосновавшегося в ГЗ…
«…стоит упомянуть о другой стороне Лесной зависимости – о Зове Леса. Академически говоря, именно он есть полная противоположность Лесной Аллергии. Люди с эЛ-А не могут жить в Лесу, люди с ЗЛ не могут жить вне Леса. Однако, проявления его совершенно иные. Аллергия, как мы уже говорили, вызывает соматическую реакцию организма - удушье, кожные поражения, e cosi via[4]. В свою очередь, Зов действует на уровне психики. У людей, пытающихся покинуть Лес, возникают сильнейшие
