Читаем без скачивания Новые записки психиатра, или Барбухайка, на выезд! - Максим Малявин

— Ты поразительно настойчива.

— А у меня было о чем спросить. Так вот, стала я дышать, стала второй раз переживать рождение, а потом почти дошла до прошлой жизни, но получился передоз кислорода. И стала я кислородной наркоманкой.

— Слушай, это вообще новое слово в современной наркологии! С тобой что ни визит — то открытие. Это как это?

— Очень просто. Мне с тех пор стало постоянно словно бы не хватать кислорода. Поволнуюсь — не хватает. Погружусь или пробегусь — не хватает. Начинаю глубоко дышать — на какое-то время становится лучше, но потом все тело начинает гудеть, а иногда случается натуральная ломка. Не могу я без кислорода, зависимость у меня.

— Скажу тебе по секрету: мы тут все немного наркоманим этим газом. Штука сильная, привыкание вызывает с первого вдоха. Эля, давай я расскажу тебе о том, что происходит при гипервентиляции…

— Нет! Вот этого не надо. Я тоже читала про нее, но Бог сказал: ты, Эля, кислородная наркоманка. И каналы энергетические у тебя порваны. Потому и шизофрения. Потому и не получится у нас конструктивного диалога, а будешь ты просто слышать Мой голос у себя в голове.

— Что намереваешься предпринять?

— Так это же элементарно! Прежде всего, займусь починкой каналов…

— Мне уже тревожно. Чем чиниться собираешься?

— Галоперидолом.

— ?!!

— Он же воздействие из космоса прекращает? Прекращает. Приток-отток лишней энергии перекрывает? Перекрывает. Надо дать каналам покой — вот он пусть и обеспечит. А чтобы энергия была чистой, буду пить тыквенное масло и делать клизмы.

— Ты уверена, что без масла и клизм никак?

— Никак, доктор. А еще начну понемногу отвыкать от кислородной зависимости.

— Только давай договоримся: на анаэробный цикл будем переходить исключительно с моего ведома.

Подкорректировав, с учетом услышанного, назначения, отправил кислородную наркоманку домой. Шансов отвыкнуть у нее немного, зато какое-никакое занятие будет…

Озадачили новостью из облздрава. Теперь, чтобы подтвердить врачебную категорию или ее повысить, нужно не только написать работу о том, как увлекательно были проведены последние пять лет, сдать экзамены по специальности, экспертизе нетрудоспособности, знанию ВИЧ и СПИДа, а также по всенепременной гражданской обороне. И не только оплатить все экзамены из своего кармана. Нужно еще набрать необходимое количество дополнительных баллов. Как? Поучаствовал в конференции — баллы. Написал научную статью — баллы. Прошел цикл повышения квалификации — баллы. Посидели, посчитали. Прикинули время, необходимое на посещение всех балльных тусовок. По самым скромным подсчетам, для подтверждения первой категории придется либо забить на работу, либо не появляться после нее дома. Хочется лицезреть физиономию начальственного затейника. Нет-нет, не с целью начистить — так, убедиться, что заочный диагноз поставлен верно.

Супергиперопекун

Наверное, оно так не случайно задумано уважаемым мирозданием, чтобы все идеальные вещи и качества в этом мире встречались исключительно отлитыми в бронзе, высеченными в граните и мраморе. Иридий с платиной тоже сойдут. С гармоничным сочетанием человеческих качеств и добродетелей дела обстоят не менее кудряво: то интеллекта недовес, то доброту зажали, то с хитрым устройством афедрона (проще говоря, с хитрожопостью) переборщили, то мудрости… впрочем, когда и кому ее вдоволь выдавали? И еще чувство меры. Оно вообще у человечества в хроническом дефиците. Именно поэтому принцип «от каждого — по способностям, каждому — по потребностям» может быть воплощен на практике только в пределах кладбища, а такая простая и понятная вещь, как десять заповедей, требует кучи комментариев, вроде уголовно-процессуального и административного кодексов.

Ольга (пусть у нее будет такое имя) болеет уже лет пятнадцать. Обострения у нее случаются нечасто, от силы раз в два-три года. Обычно это голос в голове, который с недельку-другую жужжит под руку, нудно комментируя каждый поступок и жест, а потом смелеет, наглеет и начинает командовать. Правда, тоже нудно и монотонно, не столько командовать, сколько зудеть: маму убей, убей маму, прикончи эту стерву, сколько крови выпила, ну, давай уже ее заколбасим, убейубейубейУБЕЙ!!! Как пошли восклицательные знаки — все, пора вызывать скорую, поскольку этот сволочной голос уже ничего толком не даст сделать, даже ночью будет доставать.

Доктора, зная маму Ольги, испытывают к голосу в голове пациентки двойственное отношение. С одной стороны, императивная галлюцинация есть зло, показание к неотложной госпитализации и мастдай. С другой стороны…

Ольге за тридцать. Миловидна, всегда аккуратно одета, скромна и вежлива. Не замужем. Просто не было ни единого шанса. С самого начала болезни мама, и так грешившая излишней опекой, решила, что это ей за то, что НЕ УСЛЕДИЛА и ПРОМОРГАЛА, и удвоила усилия. По ее железобетонному убеждению, идеальный муж — мужик без девайса, но работящий. А дети… Какие дети? Ей одной Оленьки за глаза хватает, а все эти бессмысленные телодвижения с осложнениями в виде беременности, все эти памперсы-пеленки и бессонные ночи — как можно! Ребенок и так тяжелобольной на оба полушария!

Как назло мужики все попадались с девайсом и — о ужас! — собственным мнением насчет анатомо-географических областей, куда должны срочно отправляться и где впоследствии безвылазно пребывать такие тещи. А Оля с детства привыкла маму слушаться. В общем, не сложилось.

Решив, что контроля много не бывает, мама на мужиках не остановилась и стала требовать от дочери отчета о каждом проведенном дне (в письменной форме, в виде дневника) и о потраченной пенсии (в отдельной тетрадке, чеки прилагаются). Финансовая отчетность маму интересовала особо, поскольку дочерняя забота, по одному из многих ее железобетонных убеждений, должна была иметь материальное подкрепление, причем постоянно растущее.

Так вот, любая попытка Ольги взбрыкнуть и сказать хоть слово поперек заканчивалась тем, что маман хватала непокорное дите в охапку и мелкой рысью скакала в дурдом — дескать, у малютки обострение, срочно ее спасайте. Получив обоснованный отказ, она громко рыдала, оглашала список смертных прегрешений, в кои впал их участковый психиатр, и предпринимала слезный ход по инстанциям. В основном, что радовало, без репрессивных оргвыводов.

Вот и этот визит исключением не стал: дите попыталось возмутиться, за что было схвачено и притыгдымкано к психиатру. С наказом госпитализировать, лишить дееспособности и отдать матери под опеку, уже официальную. А она тем временем съездит на юга, отдохнет от забот праведных. Пришлось провести долгую разъяснительную беседу о том, что недееспособность — это не медаль за материнские заслуги перед отечественной психиатрией, и что такими методами и эмоциями можно выплакать эту самую недееспособность разве что себе самой, и то не сразу. Ну, и о вреде гиперопеки тоже, но по опыту всех прошлых лет общения с ней было ясно, что она благополучно не расслышала первую половину и тут же вытеснила из сознания вторую. А вот госпитализировать Ольгу я согласился и, пока мама ходила в буфет покупать дочери на дорожку целебный сок и жутко вредный беляш, подмигнул пациентке, пояснив, что отправляю ее не в закрытое отделение, а практически на курорт, в отделение неврозов: голосов у нее нет, в общее отделение класть не с чем, а вот легкая депрессия, как реакция на маму, наверняка имеется. А отделение неврозов — это ж красота: свободный выход за пределы больницы, тишина в палатах, а главное — среди пациентов есть парни. Мужики они, правда, не особо работящие, зато обходительные и с девайсом. И никакой мамы рядом целый месяц!

Пятый за день пациент просится в дневной стационар. Тенденция? А, как я мог забыть! Дачный сезон заканчивается, самое время болячкам вылезать наружу.

Вася

Необходимость выбирать, будучи впервые осознана еще в нежном возрасте, не отпускает человека всю его жизнь. Наделать в памперс сейчас или дождаться, когда поменяют? Выгнать кошку из-под кровати петардой или дымовушкой из неваляшки?[15] Продолжить посиделки пивком или сгонять за водочкой? Презерватив надеть, или пронесет? В прокуратуру или в ЗАГС? Какая деменция[16] предпочтительней — сенильная или алкогольная?

Утверждать, что Василий (пусть его будут звать так) был дружен с алкоголем, — все равно что заявлять, будто губернатор имеет некоторые бонусы из областного бюджета, помимо официальной зарплаты. С закрытыми глазами, только лишь по послевкусию и надежности поражающего действия выхлопа на пролетающих насекомых, он мог сказать, какой завод выпускал фанфурик с перцовкой, какова дата выпуска антисептической жидкости и в каком из гаражей бодяжили настойку боярышника (она же коньяк медицинский, расфасовка в пузырьках и пакетиках по 100 миллилитров, но последние — стопудовая паленка).