Читаем без скачивания Потерянная - Сергей Плотников

Сказать, что новая информация выбила меня из колеи, было бы не совсем корректно, всё-таки я более-менее понимал, насколько неполно представляю на основе чужих воспоминаний человечество во Вселен-ной-1. Но это получается, что Флоя и не человек вовсе? Киборг, причём в древнеголливудовской трактовке, с заменой части мозга на протез… Хотя – стоп. Если сложить только что полученную информацию с тем, что я уже знаю об использовании искинов в дроидах Коалиции (а пообщавшись с Еном, знаю не так уж мало), и с общеизвестными данными об интеграции вычислительного кластера мехнам чуть ли не при рождении… Как интере-есно… Получается, моя коллега с самого рождения такая. Не компьютер, частично управляющий телом человека, а личность, развившаяся с использованием той материальной основы сознания, какая у неё была. А раз так, для неё фокусы с компенсацией части ресурсов одной структуры другой и наоборот должны быть чем-то вроде переключения полушарий у дельфинов[6]. Кстати, довольно логичный ход, наверняка реализованный штатно, – живая плоть в некоторых случаях куда более уязвима, а так можно втянуть «себя» в программные модули и пережить смерть собственного тела? Круто! Хотя не сказал бы, что я тоже так хочу – думаю, для взрослого человека подобный имплант в голове будет сродни заявке на шизофрению… или нет. Но всё равно не хочу. Или хочу?

– А вырастить, если известен геном и структура на момент сканирования, новый мозг можно? – Клянусь, я сначала ляпнул и только потом понял, что именно.

Мерх никогда не слышал, чтобы хотя бы на одной планете воскрешали умерших – но вдруг? Ведь в биолабе под Центром дальней связи Нату наверняка про-сканировали… как минимум. Нужно только найти вывезенное оборудование, точнее, модули памяти! Безумная мысль, согласен, но тогда она показалась мне чуть ли не гениальной.

– В физиологическом смысле – да, но не в электрохимическом, – почти без запинки ответила Флоя, выражение сомнения на лице которой сменило лёгкое удивление. Потом она поняла, что смысл фразы до меня не дошёл, и пояснила для «чайников»: – Человек будет думать так же, но помнить не будет ничего. Даже как ходить.

Проклятье. Впрочем, этого следовало ожидать: ТАКУЮ технологию, способную перевернуть общество, было бы сложно скрыть.

– У тебя такой проблемы, если кластер сохранится, не будет. – Я вдруг почувствовал страшную усталость: заныли перетруженные ноги, и вообще я слишком много нервничал в последнее время.

– У… жителей Коалиции не будет, у меня – будет, – серьёзно ответила техспек.

Н-да. А я скотина, оказывается. И почему я решил, что проблемы могут быть только у меня?

– Давай я помогу с сортировкой.

Флоя бросила на меня нечитаемый взгляд и кивнула.

«Панцирная рыба» простояла «на грунте» в общей сложности двое местных суток – три стандартных дня. В конце второго, очень буднично и без всяких «приятных» сопроводительных ощущений очнулся Егор. Я не поленился и потратил на разговор с сыном достаточно времени, дабы выспросить всё до мельчайших подробностей. Старшенький, терпеливо отвечая отцу (то есть мне) о нюансах самочувствия и нестандартных ощущениях, судя по страдальческому выражению лица, проклял всё. Обстоятельный, подробный разговор, если он не очень приятен собеседнику, как я неоднократно имел возможность убедиться ещё на своей земной работе, гораздо более действенное наказание, чем эмоциональная ругань. Заодно новоприобретённые знания дереша проверили.

Егор в итоге обучился языку на отлично, чего не скажешь о Васе: её словарный запас оказался куда скромнее, да и в построении фраз она иногда путалась. Впрочем, досадные проблемы если кого и смущали, то только не мою дочь: получив наконец возможность говорить с кем-то кроме меня и брата (последнего она понимала обычно и вовсе без слов), девочка вовсю болтала… и объект для общения у неё был один. Девушка-мехн. Свои подозрения, что мелкая что-то такое нашла в голове у нового донора памяти, из-за чего так вцепилась в «тётю Флою», я держал при себе: догадался – ну и молодец. В способности мехнов подслушать (и подсмотреть) что угодно и где угодно на корабле я ничуть не сомневался. Также не сомневался, что вместе с детьми вхожу в группу повышенного интереса для коллеги и её помощников и что просто не смогу отследить засунутый в прошивку брони программный код, позволяющий воспользоваться её внешними датчиками как удалённой камерой и микрофоном. Может, Фомка и нашёл бы… Вот только менять шило на мыло? Даже не так: после наших двух разговоров я узнал о напарнице много довольно личной информации и, как мне теперь казалось, лучше других понимал её. То есть немного понимал, в отличие от остального экипажа.

Уж не знаю, что такое произошло, что Флою выперли из Коалиции, и, честно говоря, знать не хочу. Важно другое – она была… достаточно человеком, чтобы явно не получать удовольствия от вынужденного одиночества и стены, выстроенной в социальном плане между ней и экипажем. Символично, что других таких же изгоев она нашла в лице иномирца, да ещё и с детьми-псиониками… Н-да. В любом случае терпеть связанные с нашим пребыванием рядом неудобства мехна оказалась готова: Лисса буквально ходила за старшим техспеком хвостом и спрашивала, спрашивала, спрашивала… А потом к ней присоединился и Гор. Делалось всё это под благовидным предлогом «ой, а это что за штука, а как она работает?», и привычная схема: «Вот инструкция с пометками, на и отвяжись», работавшая со мной, тут дала сбой – разумеется, брат и сестра понимали далеко не всё и немедленно начинали выяснять непонятное. Я не вмешивался, в конце концов меня и отпрысков вписали в штатное расписание «Рыбы» как техническую группу (на одну общую ставку, кстати), и желания объясняться «что делают два лишних рта на борту» у меня никакого не возникало. Станки и большая часть оборудования в реммодуле были достаточно простые, если их использовать на уровне «нажми на кнопку, получишь результат», да и лишние руки, пусть даже и детские, занятые нужным трудом, внезапно оказались совсем не лишними. И самое странное, Флое действительно нравилась вся эта возня.

Удивительное дело: три дня на Йорке, три дня в космосе, а я уже практически не видел, чтобы лицо старшей коллеги застывало такой знакомой мне по первым дням совместной работы отрешённой, ничего не выражающей маской. Чудеса, да и только!

[Пушка]>[Флоя], [Мерх]: Через 30 минут быть на палубе комсостава для инструктажа.

Н-да. Накаркал. Мехна на глазах будто выцвела: мимика потеряла эмоции, движения приобрели характерную для киберплатформ плавную выверенность… И тут её глаза встретились с внимательным взглядом моей дочери. Уж не знаю, чего маленькая и взрослая женщины таким вот образом друг другу «сказали», но Флоя еле заметно вздрогнула… и вновь стала нормальной. Так, пожалуй, даже не буду гадать, что это такое сейчас видел.

Палуба комсостава на «Рыбе» рационально располагалась непосредственно рядом с геометрическим центром корабля – самое защищённое место на борту, не считая командного центра, который и занимал место в центре. В смысле – геометрическом. В негрузовой части корабля мне ещё ни разу не удалось побывать: по счастью, никаких поломок за последние недели тут не случалось, а виртуальная инженерная схема корабля, с которой я по ходу дела ознакомился, даже близко не передавала представление о том, что с внутренними объёмами «Первопроходца» сделали и как это всё визуально выглядит. На самом деле стоило сходить и посмотреть раньше.

Когда-то, до модернизации, на месте КЦ и жилой зоны для верхушки отряда нофо находилась обычная грузовая палуба. Но потом палубу плотно заставили двойными (как у Флои) и даже четверными жилыми модулями, после чего ничтоже сумняшеся со всех сторон обшили многослойной композитной бронёй. То, что для этого пришлось разобрать фальшпанели внутреннего корпуса и вырезать пятиметровые проёмы в настилах соседних палуб, модернизаторов не смутило. Правда, смутило другое, и сделанное, судя по виду, уже после сборки кустарной бронекапсулы: поверх многослойного композита присобачили полноценный силовой каркас из тавровых балок, который теми же балками распёрли о прочный корпус судна. Денег, чтобы вернуть интерьерам бывшего транспорта хоть какой-то элегантный дизайн, у владельцев «Панцирной рыбы», разумеется, до сих пор не нашлось.

Уж не знаю, что чувствовала, глядя на эту «красоту», моя коллега, а лично я испытал натуральный приступ дежавю: виды корабля, если их оцифровать, с руками оторвала бы любая голливудская студия – готовый бэкграунд для съёмок фильмов о мрачном будущем, вплоть до очередного «Терминатора». А ещё мне всё это напомнило творчество донора моей здешней памяти, безымянного мерха, восстановившего под личные нужды спасательный транспортёр, но точно так же не ставшего заморачиваться с отделкой. Действительно, зачем? Заодно и до коммуникаций, если что случится, добраться проще.