Читаем без скачивания Развод. Я не вернусь (СИ) - Сорель Софи

— Убирайтесь, истеричка! — звенящим от негодования голосом произнесла она.

— Уберусь, не волнуйтесь. — Я подхватила шубу и начала надевать её, направляясь к выходу.

— Я этого так не оставлю, — прошипела она мне вслед. — Вы потеряете не только мой заказ, но и вообще работу.

Я бросила на неё злой взгляд через плечо:

— Вам мужа моего мало, так хотите меня ещё и без работы оставить? — Я увидела, как она замерла, будто впервые задумавшись над своими словами. — Не волнуйтесь, — сказала я. — Костик теперь весь ваш будет. И днями, и ночами. Радуйтесь, старая вы кошелка.

— Ну вы и дрянь! Вы зря со мной связались. — Глаза ее сузились и теперь в них читалась явная ненависть.

— Да пошла ты к черту со своими угрозами, — крикнула я.

Я с силой захлопнула за собой дверь и побежала к машине, стоящей чуть в стороне, в темноте навеса. Интересно, если бы Костик разглядел номера, он бы свалил сразу? Конечно! Трус! Трус и предатель!

Я села за руль и уже через минуту выехала с участка Снежаны, которую теперь язык не поворачивался называть по имени отчеству. Господи! Он не просто мне изменил с кем-то там. Он завёл постоянную любовницу. Любовницу, которая называла его мужем, супругом, а он, как он там её назвал? Малыш? Снежана старше его лет на пятнадцать. Малыш! К тому же она была в положении! Беременная любовница моего мужа только что выставила меня вон и грозилась лишить работы. Нарочно не придумаешь.

Я не верила, что это происходит со мной, что все только что произошедшее было правдой. По щекам потекли слезы, глаза застило так, что я почти не видела дороги. Мне пришлось притормозить на обочине и подождать, пока рыдания, давящие грудь, не вырвутся наружу.

Я все эти годы была с ним. Радовалась его победам, переживала, когда он попал в аварию, места себе не находила, когда мы узнали, что не быть ему больше спортсменом. Я терпела его агрессию, скандалы, депрессию, безразличие. Потому что думала — мы семья. В горе и в радости. В горе и в радости, черт возьми!

И что в результате я получила? Четыре года Костик, как оказалось, жил на две семьи. Сейчас, пока я плакала, сидя в машине, в голове всплывали все ситуации и моменты, которые, наверное, должны были меня насторожить, но почему-то не настораживали. Его вечное нежелание слишком много времени проводить с Викой. Костик постоянно ссылался то на одну причину, то на вторую. А все ведь было так просто: в то время, когда я просила его посидеть с дочерью, он не мог, так как уезжал к Снежане. Все эти участившиеся обиды, и как результат — ночевки у Вадика. А Вадик, гаденыш, наверняка все знал и покрывал Костика.

Сволочь, какая же он сволочь.

Я вытерла остатки слез и услышала, как звонит мобильник.

— Привет, подруга, — раздался радостный голос Машки.

— Привет, — всхлипнула я.

— Так-с, спокуха! — сразу сориентировалась Машка. — Что стряслось?

— Ой, Маш. Кажется, конец света.

— Ну, понятно, Костя в очередной раз учудил, — протянула она. — Ты где?

— В машине, — снова начала рыдать я.

— Так, прекращай реветь и давай ко мне. Вика ведь у твоих?

— Ага.

— Вот и отлично. Тогда давай, вытирай слезы, и я тебя жду.

Глава 5

К Машке я приехала в таком раздрае и с таким заплаканным лицом, что та, ни слова не говоря и ничего не спрашивая, даже не дождалась, пока я сниму шубу, тут же прижала меня к себе. На плече подруги я разрыдалась ещё сильнее и плакала до тех пор, пока не поняла, что если сейчас же не скину верхнюю одежду, то упаду в обморок от духоты.

— Ну, наплакалась? — спросила Машка. — Тогда пошли на кухню.

— Сначала умоюсь и переоденусь, — последний раз всхлипнула я.

Машка вручила мне спортивный костюм, который держала специально на те редкие случаи, когда я оставалась у неё на ночь. Я быстро скинула свою одежду, влезла в более удобную домашнюю, потом прошла в ванную и тщательно смысла остатки расплывшегося макияжа. Смотреть на своё отражение не хотелось: красные глаза, огромный опухший от слез нос, искусанные губы.

— Есть будешь? — спросила подруга, когда я появилась в кухне.

— Ой, какой тут есть, — махнула я рукой.

— Тогда будем пить, — безапелляционно заявила Машка и налила два стакана виски — мне побольше, себе поменьше.

Через час я рассказала Машке и про измену Кости, о чем она не знала, и про его нежелание искать работу, и про отсутствие у нас в последние месяцы близости — про это подруга, конечно, была в курсе. Секретов у нас друг от друга не было.

— Лад, ну что я тебе могу сказать? — вздохнула Машка, когда мой словесный поток наконец-то иссяк. — Если честно, я всегда ожидала от Костика что-нибудь этакого. Он, конечно, совсем скот. Ну ладно, изменил. Все мужики одним миром мазанные. Но чтобы практически иметь вторую семью... То есть ты на работу, а он едет к этой тетке? А вечером рассказывает, как ему плохо и тяжело живётся.

— Вот именно. Я бы ещё, может, поняла, если б он мне с молоденькой изменил, но не с бабой же, которая его настолько старше!

— Хочешь сказать, простила бы ему молоденькую?

— Нет, конечно, не простила бы. — Мотнула я головой. — Но это можно понять: мне тридцать, уже не так свежа и хороша, вечно затраханная работой, вечно не хочу. Видимо, несмотря на возраст, у этой Снежаны все в порядке с либидо, и она всегда готова.

— Только давай ты не будешь сейчас обвинять себя в его изменах, — тут же возмущённо вскрикнула Машка. — То, что ты затраханная работой, а не мужем, виноват твой Костичка, который вот уже — сколько? — пять лет пальцем о палец не ударил.

— Ты права, — согласилась я с Машкой. — Не моя вина в том, что он ни черта не хочет делать. Правда, теперь я понимаю почему. По словам этой Снежаны, они начали встречаться и практически жить вместе, когда я только-только забеременела. Господи, как мерзко, — схватилась я за волосы, запуская в них пальцы обеих рук.

— Мерзко. Врагу не пожелаешь, — вздохнула Машка. — Что будешь делать?

— А что тут делать? Жить с ним дальше я точно не буду. Пусть теперь уже по-настоящему женится на своей Снежане Аркадьевне. Только вот что с работой делать?

— А что с работой?

— Эта стерва грозилась надавить на моего начальника, чтобы меня уволили.

— Думаешь, твой Григорич поведётся?

— Не знаю, хотелось бы верить, что нет. Все-таки я у него в фирме первый специалист.

Наутро в офисе, однако, мои вера и надежда были разбиты вдребезги. Стоило мне появиться на работе, как Денис Григорьевич тут же вызвал меня к себе.

— Что это вы натворили у Кожевниковой? — начал он на повышенных тонах, как только я переступила порог его кабинета. — Вчера вечером мне позвонила Снежана Аркадьевна и сказала, что вы оскорбляли и унижали её всеми возможными способами. Наговорили ей кучу гадостей.

— Она преувеличивает.

— Преувеличивает? — взвился начальник. — Лада Михайловна! Сколько раз я вам говорил держать свой язык за зубами, а мнение при себе.

— А что же, ваша Кожевникова не объяснила, в чем причины моего такого хамского поведения? — тоже не сдержалась я и повысила тон.

— Мне не нужно знать ваших причин! — взревел Денис Григорьевич. — Мнение клиента и его желания — для нас закон.

— Закон? А ничего, что ваша клиентка у меня мужа увела? — тоже заорала я, вскочив. — Или я, по-вашему, должна была ей вежливо улыбнуться и сказать: «Берите, пользуйтесь нездоровье!»

— Мужа увела? — растерялся Денис Григорьевич, но тут же вернул самообладание. — Все равно это не повод. Вы поехали выполнять заказ, так будьте любезны все личное оставлять дома, за пределами рабочего пространства.

— Да идите вы к черту, — совершенно безэмоционально сказала я, вдруг успокоившись. Видимо, мой организм решил, что лучший способ избавиться от стресса, это загнать себя в апатию. Я двинулась к двери.

— Куда вы? Мы ещё не закончили, Лада Михайловна.

— На своё рабочее место, — не оборачиваясь, сказала я. — Пусть проектом Кожевниковым займётся другой дизайнер. Лена, например, или Виктор. А я возьму на себя что-то из их новых проектов.