Читаем без скачивания Феникс в обсидиане - Майкл Муркок

Почти сразу я погрузился в тяжелый сон, и мне показалось, что, может быть, Эрмижад и Эрджевх были правы, и тот голос, действительно, был просто порождением тревоги.

Не знаю, который был час, когда что-то потревожило мой глубокий сон. Я с трудом осознал это. Казалось, мозг запеленут в мягкий темный бархат, и откуда-то издалека вновь услышал голос.

Я не мог разобрать ни одного слова и, улыбаясь самому себе, ощущал, что лекарство приносит облегчение и ограждает от того, кто пытается вырвать меня отсюда. Голос звучал все настойчивее, но я не обращал на него внимания. Придвинувшись к Эрмижад, я обнял ее.

Голос позвал снова. И снова я на него не отозвался. Я чувствовал, что, если сумею продержаться эту ночь, голос оставит меня в покое. Не так просто оторвать меня от мира, где обрел любовь и спокойствие, - в этом я был уверен.

Голос умолк, и, не выпуская Эрмижад из объятий, я заснул с надеждой в сердце.

Через некоторое время голос вернулся, но теперь я уже совсем не обращал на него внимания.

Наконец, он окончательно затих, и я снова погрузился в тяжелый сон.

Оставался час или два до рассвета, когда в комнате раздались какие-то звуки. Я открыл глаза, подумав, что это встала Эрмижад. Но Эрмижад лежала рядом. Опять услышал шум. Такой звук издает меч, скользящий по ноге, одетой в доспехи. Я привстал. Глаза слипались, голова гудела от лекарства. Сонно оглядел комнату.

И вдруг увидел стоящую фигуру.

- Кто вы? - спросил я, с трудом соображая. Может быть, это кто-то из слуг? В Лус Птокай не было ни воров, ни наемных убийц.

Фигура не отвечала. Мне показалось, что она внимательно рассматривает меня.

Постепенно я начал различать детали, и теперь уже был уверен, что это не элдрен.

У человека была внешность варвара, несмотря на богатую, прекрасно сшитую одежду. Огромный шлем обрамлял грубое бородатое лицо. Широкая грудь была защищена металлическим панцирем, на котором разглядел причудливый орнамент - такой же, как и на шлеме. Поверх всего был накинут тонкий плащ без рукавов, сшитый, по-видимому, из бараньей кожи. Еще на человеке были узкие брюки из черной лакированной кожи, вышитые золотом и серебром, а на них - металлические наколенники. Ноги были обуты в меховые сапоги, сшитые из той же кожи, что и плащ. На боку висел меч.

Человек не двигался, но продолжал наблюдать за мной из-под козырька нелепого шлема. Теперь мне были видны его глаза. Они горели. Они требовали.

Это не был человек, воевавший за короля Ригеноса, случайно избежавший гибели, на которую я его обрек. Слабое воспоминание появилось откуда-то и исчезло. Но одежда человека не соответствовала, насколько я помнил, и периоду истории, в который жил Джон Дакер.

Может быть, он посланец Призрачных Миров?

Если это так, то внешне он сильно отличался от тех обитателей Призрачных Миров, которые спасли Эрмижад, когда она попала в плен к королю Ригеносу.

Я повторил свой вопрос.

- Кто вы?

Человек попытался ответить, но не смог.

Он поднял руки, снял шлем. Откинул назад длинные черные волосы. Подошел поближе к окну.

Лицо показалось мне знакомым.

Это было... мое лицо.

Никогда еще я не испытывал такого ужаса.

- Что вам надо? - закричал я. - Что вам надо?

Напрягая измученный мозг, я пытался понять, почему не просыпается Эрмижад, почему она продолжает спокойно спать рядом.

Человек шевелил губами, наверное, он что-то говорил, но я не мог разобрать ни слова.

Может быть, это еще один ночной кошмар, теперь уже вызванный лекарством? Если это так, подумал я, голос был все-таки лучше.

- Вон отсюда! Убирайся вон!

Посетитель сделал несколько непонятных жестов. Его губы вновь задвигались, но я опять не услышал ни слова.

С воплем я выпрыгнул из кровати и бросился на гостя, так невероятно похожего на меня. Он сделал шаг назад...

После войны во дворце элдренов не было мечей, иначе давно бы уже пустил его в ход. И видимо, я хотел завладеть мечом моего визитера.

Я упал навзничь на мощенный плитами пол, содрогаясь от ужаса, выкрикивая какие-то слова привидению, смотревшему на меня сверху вниз. Потом попытался подняться и снова стал падать, падать, падать...

И тут опять услышал голос. В нем звучало торжество.

- Урлик, - кричал он. - Урлик Скарсол! Урлик! Урлик! Герой льдов, иди к нам!

- Не хочу!

Но я уже не отрицал, что это мое имя. Я лишь не хотел идти. И вдруг понесло, закружило, я покатился по коридорам Вечности, хотя и пытался повернуть назад, обратно - к Эрмижад, в мир элдренов.

- Урлик Скарсол! Граф Белых Пустынь! Лорд Башни Мороза! Принц Южного Льда! Хозяин Холодного Меча! Он придет в мехах и металле, в колеснице, запряженной медведями. Придет, чтобы мечом помочь своему народу!

- Я не принесу вам избавления! Мне не нужен меч! Разрешите мне лечь спать! Умоляю вас - разрешите лечь спать!

- Просыпайся, Урлик Скарсол! Этого требует пророчество!

И вот уже зрение частично вернулось ко мне. Я увидел обсидиановые города, угрюмо стоящие на берегах медлительных темных морей; я увидел мертвенно-бледные небеса и море, похожее на серый мрамор с черными прожилками, по которому плывут огромные льдины.

Увиденное наполнило сердце печалью - слишком хорошо мне было все это знакомо.

Теперь я уже не сомневался, что, уставший от войны, призван вступить еще в один бой...

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПУТЬ ПОБЕДИТЕЛЯ

Воины все в серебре,

Горожане в нарядных одеждах.

В бронзовой колеснице - Победитель,

Герой, погруженный в печаль.

Хроника Черного Меча.

1. ЛЕДОВЫЕ ПУСТЫНИ

Я медленно продвигался вперед, хотя и оставался на месте. Я двигался словно затянутый в воронку водоворота.

Сознание прояснилось. Панорама, открывшаяся моему взгляду, была достаточно определенной, но мало утешительной. Пытался успокоить себя, что все происходит во сне, но знал, что это не так. Как когда-то Джон Дакер был против своей воли призван в мир элдренов, так и Ерекозе призвали в этот мир.

Я знал свое имя - его произносили достаточно часто. Я знал его так твердо, будто оно всегда было моим. Меня звали Урлик Скарсол - Повелитель Южного Льда.

Все, что видел вокруг, подтверждало это - меня окружал мир льда. Но я понял, что ледяные пустыни, которые видел в другом воплощении, были иными. Сейчас передо мной тускло мерцали льды умирающей планеты. В небе застыло маленькое умирающее солнце. Без сомнения, это была Земля, но Земля в конце своего развития. Джон Дакер воспринял бы увиденное как свое далекое будущее, но для меня давно уже не было разницы между прошлым и будущим. Время стало моим врагом, причем врагом, не имеющим очертаний, врагом, которого не мог увидеть и против которого не мог сражаться.