Читаем без скачивания Одно мгновенье до любви - Сюзанна Брокман

А если Джо будет настаивать, Том мог бы захватить в эту поездку даже Чарлза Эштона.

Мистер Эштон был задушевным другом Джо или его злейшим врагом — в зависимости от того, в каком настроении пребывали эти двое. Джо был знаком с Чарлзом Эштоном еще со Второй мировой войны. В основе их привязанности друг к другу лежал совместный боевой опыт, и потому Том относился к этой дружбе с уважением. Кроме того, Чарлз Эштон был отцом Келли.

Келли Эштон… Том думал о ней каждый раз, когда посещал Боддуинз-Бридж. Конечно, он думал о ней и когда его не было в этом городке. Слишком часто, если учесть, что он не видел ее шестнадцать лет.

А вдруг, когда он приедет в город, там появится и она?

Впрочем, такая вероятность близка к нулю. Сейчас она врач, ведет очень напряженную жизнь, очень занята и не сидит у дороги, ожидая появления Тома.

Шестнадцать лет — это достаточно большой промежуток времени, чтобы перестать думать о ней. Она-то наверняка давно выбросила его из головы, судя по тому, что вышла замуж. Правда, это было давно, и вскоре она развелась.

Что, впрочем, ничего не значило. Она потом снова вышла замуж. «Перестань думать о ней. Вряд ли она появится в этом городке», — приказал он себе.

Том принялся проталкиваться сквозь толпу к остановке автобуса, отвозившего пассажиров к магистрали. Этот автобус назывался Т.

Толпа состояла главным образом из отправляющихся на отдых семейств. Главы семейств выстроились в очередь у ленты транспортера, ожидая свой багаж. Одинокие пассажиры уже давно прошли к выходу, поскольку с ними были только легкие вещи, которые можно было взять с собой в самолет.

Внимание Тома привлек один человек, примерно одного с Томом роста и со светло-каштановыми волосами, чуть подернутыми сединой.

Когда человек наклонился, чтобы снять свой чемодан с конвейера, и затем поднял этот чемодан себе на плечо удивительно знакомым движением, Том резко остановился.

Не может быть.

Не может быть такого, чтобы именно здесь, в аэропорту Логана, Том натолкнулся на человека, известного под прозвищем Торговец.

Нет, волосы этого человека светлее, чем у Торговца. Впрочем, их легко можно и перекрасить.

Но черты лица все же другие… Вместе с тем череп имеет ту же форму. Очертания носа и щек чуть мягче, не так резко выражены, линия подбородка не столь твердо очерчена, как это помнил Том. Может, это все — результат пластической хирургии? Возможно ли такое?

Том подобрался к незнакомцу поближе, желая разглядеть его получше.

Его глаза. Но цвет другой. В глазах была смесь коричневого и голубого цветов. Эту смесь дают контактные линзы с голубым оттенком, когда их надевают люди с карими глазами.

Впрочем, цвет глаз роли не играет. Том узнал бы эти глаза где угодно, какого бы цвета они ни были. Даже если бы лишь бросил только один взгляд.

Боже, неужели это возможно?

Торговец, придерживая свой чемодан, направился к выходу. Том медленно двинулся за ним, толпа толкала его со всех сторон.

Человек с чемоданом двигался иначе, чем Торговец, — но если вас разыскивает полиция всего мира и вы изменили лицо и цвет глаз, то наверняка постараетесь изменить и походку. А этот поворот остался прежним… Том видел его много раз на разных видеопленках, где были зафиксированы действия Торговца. А теперь те же глаза…

Эти глаза Тому даже снились.

Человек, за которым шел Том, толкнул перед собой дверь и направился к такси, поджидавшему на обочине.

Выбираясь из здания аэропорта, Том сделал сложный пируэт, чтобы не наступить на отбившегося от родителей малыша, затем еще одно танцевальное па, чтобы благополучно миновать двух престарелых дам.

Но все же к моменту, когда Том, чувствуя нарастающую боль в голове, достиг двери, Торговец уже сел в такси и уехал.

Что теперь предпринять? Поехать за этим такси?

Но поблизости не было ни одной свободной машины. Том смог лишь зафиксировать в памяти номер отъезжающего автомобиля — «5768» было написано черными буквами на табличке сзади. Том взглянул на часы. Почти 8 часов.

Если это действительно Торговец, следует позвонить в компанию легковых такси, чтобы выяснить, где такси номер 5768 высадило человека, севшего в него в аэропорту Логанаnote 2.

Впрочем, из этого ничего не выйдет. Наверняка Торговец не доедет до конечного пункта на одном такси. Он выйдет, минует несколько кварталов, а затем возьмет другое такси. И повторит это несколько раз, пока не убедится, что за ним нет слежки.

Пока Том размышлял об этом, автобус маршрута Т подошел к остановке.

Головная боль и головокружение не проходили, и Тому вдруг пришло на память слово «паранойя», которое он слышал в свой адрес совсем недавно.

Да, именно это слово и вспомнят, если он сейчас позвонит и скажет: «Добрый день, я только что видел, как садился в такси международный террорист, которого я выслеживал четыре месяца в 1996 году. Это произошло в аэропорту Логана в Бостоне, куда авторы детективов любят отправлять своих героев…»

Да, именно так.

Но он все равно позвонит. Да, то, что он хочет сказать, звучит дико, но он должен позвонить. И свой звонок он сделает адмиралу Кроули — человеку, который всегда доверял его предчувствиям. Однако позвонит он не сейчас, а из уютного коттеджа дяди Джо в Болдуинз-Бридж.

Том опустился на сиденье у окна и зажал чемодан между коленями, после чего откинул голову и закрыл глаза. Сейчас нужно расслабиться и думать только об отдыхе.

Легко было сказать это — но выполнить невозможно. Мозг продолжал лихорадочно работать.

И работал он над тем, что делать, если придется расстаться с армией. И ответа мозг не находил.

Кафель холодил щеку.

Это было довольно приятное ощущение, но Эштон не хотел умирать, подобно Элвису Пресли, на полу туалета со спущенными штанами.

В такой смерти нет никакого благородства.

У него недавно установились почти приятельские отношения с Богом — с того самого дня, как доктор Грант, осматривавший его в компании удивительно молодых врачей, употребил слова «у вас», «смертельная форма» и «рак», — и все эти слова были в одном предложении. Чарлз понял, что он встретится с Богом совсем скоро, и потому с тех пор стал относиться к нему как к близкому знакомому.

«Смертельная».

Это было далеко не самое смешное и забавное слово из тех, что он когда-либо слышал. Чарлз хотел бы, чтобы ему сообщили о его судьбе в более туманных выражениях: «Вы отдадите концы» или «Вы отойдете в лучший мир» — это бы звучало даже приятно. Он бы снес, если бы выразились и погрубее: «Сыграете в ящик».

Хотя нет. Вид гроба не вдохновлял — даже «Вы умрете» звучало лучше.