Читаем без скачивания Третий раунд - Андрей Поповский

— Да ладно тебе — недоверчиво хмыкнул Егор — разве к детям отношение в тюрьме не помягче, чем к взрослым?

— Да какой там хрен мягче — возмутился Витос, и, рывком поднявшись со шконки, возбужденно заходил по камере взад-вперед.

— Запомни, хуже малолетки нет ничего. Там, блин, сплошной беспредел творится, кто сильнее и наглее — тот и прав. Там петушнуть путевого пацана — просто как два пальца обоссать. Видел бы ты, что мне увидеть пришлось — поседел бы. Хуже нет озлобленной и озверелой пацанвы, которую оторвали от родного дома и закрыли на зоне. У них всех там мозги совсем набекрень, понапридумывали себе понятий, таких, о которых на взросляке и слыхом не слыхивали. Про прописку на взрослых зонах уже почти везде забыли, а вот на малолетке эту традицию до сих пор блюдут свято. Или передадут тебе родаки с дому дачку с продуктами, а ты половину продуктов сразу на хрен выкидываешь, потому как, по малолетским поняткам, жрать их западло: колбасу — потому, что она на член похожа, помидоры — потому что они красные, пшено — потому что его петухи едят, яйца опять же есть нельзя… В общем, жизнь там — не приведи господь, каждый день по краю ходишь, все как волки друг на друга смотрят и думают, как тебя укусить, чтобы за счет тебя самим подняться.

— А на взрослых зонах что, лучше?

— Лучше, конечно, хотя это тоже, смотря куда попадешь. На черных зонах живется лучше всего, там все решает вор или положенец и там порядку больше. Мужики работают на промке, блатные, конечно, вообще не работают, им западло на хозяина вкалывать, но и мужиков они не особо донимают, потому что понимают — на мужиках вся зона держится. Опять же, при хорошем смотрящем грев с воли идет регулярно — чай, сигареты, сахар и прочая лабуда. Вор держит общак, разруливает дела с администрацией, решает все спорные вопросы между арестантами, не допускает беспредела, в общем — заботится об общем благе… Мне лично пришлось весь срок кантоваться на красной зоне, там смотрящего не было и всем козлы заправляли…

— А кто такие козлы?

— Козлы, или красные — это такие же зеки, но которые работают на администрацию — активисты типа. За это им дают разные поблажки на самой зоне, а потом, после того как пройдет половина срока, могут выпустить по УДО — условно досрочному освобождению. Козлам на мужиков наплевать, чтобы выслужиться перед «кумом» и Хозяином, они будут их гнобить, лишь бы те план делали и левак на пользу Хозяину гнали. На красных зонах и администрация больше арестантов зажимает, и сами козлы чаще беспредельничают, а черную масть там на дух не переносят, настоящие блатные и отрицалы там из ШИЗО не вылазят.

Витос наконец остановился и, присев на корточки, нагнулся, с интересом заглянув под шконку.

— А ну-ка, что там у нас есть? — с этим возгласом он подсел еще пониже, и опершись правой рукой об пол, левой выгреб из под шконки черную, полностью закопченную мятую алюминиевую кружку, пустой пластиковый шприц и несколько засохших мятых окурков.

— Опа, смотри ты — обрадовался он и, брезгливо отбросив в сторону использованный шприц, начал вертеть в руках кружку — сейчас мы по-шустрому пробьем соседние хаты и попросим здешних бродяг подогнать нам чаю — чифирь с тобой на пару замутим. У тебя спички или зажигалка есть?

Витос, не вставая с корточек, вопросительно посмотрел на Егора, который без особого энтузиазма смотрел на его действия.

— Нет, я не курю.

— Хреново, мою зажигалку и сигареты мусора при шмоне забрали. Ладно, попросим братву, они нам заодно и спички подгонят.

Витос поднялся на ноги и стал стучать кружкой в стену.

— Эй соседи, отзовитесь, есть там кто?

Спустя несколько секунд ожидания из-за стены послышался приглушенный сиплый голос.

— Чего надо?

— Да я вот только с воли зарулил в эту хату, и сейчас на полных голяках. Не подсобите чаем и спичками?

— А ты кто сам будешь?

— Честный арестант.

— Не красный? — с некоторым сомнением спросил другой голос.

— Да нет, бродяги, я у хозяина всегда мужиком ходил. — Витос, хотя собеседники его видеть не могли, прижал руку к сердцу.

— А с тобой там кто? — дотошно уточнил сиплый.

— Первоход. Он нулевый, вообще пока тему не сечет.

— Ладно, у нас к вам дороги нет, потом чуток попозжа зашлем к вам пупкаря с гостинцем.

— И сигареток, если можно, парочку добавьте — обрадовался Витос.

— Ну, ты парень не промах! — раздался гогот за стеной.

— А то! — радостно осклабился Витос.

— Ладно, ждите, сделаем.

Через некоторое время в двери открылась кормушка и на шконку, на которой тихонько разговаривали Егор с Витосом, полетел бумажный сверток. Витос, мгновенно вскинувшись, поймал его на лету и сразу же развернул. В свертке лежало несколько сигарет, потрепанный коробок спичек и небольшой бумажный кулечек с гранулированным черным чаем.

— Ну, братуха, теперь живем — глаза Витоса радостно заблестели при виде открывшегося перед ним богатства.

Он подскочил к стенке, и постучав в нее кулаком громко крикнул.

— Душевно, бродяги.

— Кушай, не обляпайся — загоготали из-за стены.

Егор равнодушно пожал плечами, он пока еще был не в силах оценить, что же так обрадовало его соседа. Витос, бормоча что-то неразборчивое себе под нос, присел на шконку, и начал деловито скручивать листы бумаги в длинные трубки. Накрутив несколько таких трубок и скептично оценив полученный результат, он снял с себя рубаху, обнажив совершенно белое, не успевшее загореть тело с татуировками в виде оскаленного тигра на одном плече и грудастой русалкой закрепленной на якоре на другом. Потом он окончательно оторвал надорванный рукав своей рубахи и, разорвав его на полосы, скрутил их аналогично листам бумаги. После этого он подошел к раковине и, открыв кран, тщательно помыл кружку и набрал в нее воды. Обмотав ручку кружки куском разорванного рукава, он протянул ее Егору.

— На, будешь держать кружку, а я пока займусь огнем.

Егор молча взял кружку и присел на корточки рядом с Витосом. Тот зажег спичку и поджег от нее первую бумажную трубку, сунув ее горящим концом прямо под кружку с водой. Бумажная трубка горела ровным пламенем, и происходило это намного медленнее, чем если бы горел развернутый лист бумаги. Витос дождался, пока она догорит почти до конца, и тут же рискуя обжечь себе кончики пальцев, поджег от нее вторую трубку, продолжая непрерывно нагревать воду в кружке. Израсходовав таким образом почти весь запас бумаги и несколько тряпок, он все же сумел вскипятить воду. После этого, отсыпав щедрую порцию чая в свою ладонь, он аккуратно высыпал гранулы в кипяток, накрыв кружку сверху оставшимся небольшим кусочком бумаги, и удовлетворенно кивнул Егору.

— Все, можешь, поставить кружку на пол, сейчас заварится и мы чифирнем с тобой на пару.

— Нет, это дело без меня, я не буду — отрицательно покачал головой Егор — что-то меня это дело совсем не вдохновляет.

— Это ты в натуре зря, в Дому и на зоне чифирь — это первое дело — осуждающе протянул Витос. — он и нервы успокаивает, и помогает общению. Без чифиря на зоне вообще не жизнь, а одно мучение…

— Нет, спасибо, я все равно не хочу.

— Ну как знаешь. Да, к слову, пока ты здесь в доме, или если на зону попадешь, ты слово «спасибо» забудь. Хочешь кого-то поблагодарить, скажи «благодарю» или «душевно», и тебя всякий поймет, а вот вольное «спасибо» у нас, братуха, не приветствуется.

— Ладно, попробую запомнить — усмехнулся Егор — сколько здесь у вас правил и традиций, никогда бы не подумал, что все так отличается от обычной вольной жизни.

— Да никаких особых правил нет — возразил Витос — здесь все как в жизни, только немного жестче, и расплата за косяк придет намного раньше. А так, вот тебе общие советы на будущее. Тюрьма — это наш Дом, и поэтому: не плюй в хате на пол и будь опрятным, всегда следи за своим внешним видом. Не ходи на очко, когда в хате кто-то ест. Заслали тебе с воли дачку — обязательно дай что-то на общак, пацаны поймут и оценят. Особенно следи за своей метлой — то есть никогда не болтай лишнего, и за все свои слова будь готов ответить. Это на воле ты спокойно можешь назвать какого-нибудь баклана «козлом», «сукой» или там «пидаром», и тебе за это ничего не будет, максимум дадут по роже. Здесь все это мастевые слова, и каждое такое слово тебе придется обосновать, так что три раза подумай, прежде чем ляпнуть что-то подобное. «Особисты» — те кто мотают срока на особом или строгом режиме, вообще говорят так как будто они каждое слово из себя клещами тянут — привычка. А куда денешься, если ты любым неосторожным словом можешь себе навсегда судьбу поломать. Про воровские дела лучше не болтай, ты еще много не знаешь и сдуру можешь вляпаться в блудняк. Вообще, поменьше болтай и побольше слушай, если идет какой-то серьезный базар — на горло не бери, говори спокойно, тихо, но уверенно. Чувствуешь свою правоту — при до конца и не давай заднюю, здесь ценится умение за себя постоять. И еще, не садись ни с кем играть — игра здесь самое страшное зло. Тут есть такие спецы, что простым арестантам в игре с ними абсолютно ничего не светит, а если ты проиграешься и не отдашь долг — то это будет конкретный косяк, и ответить за него можно очень серьезно. Еще немного об игре — есть одна хитрая штука, некоторые умники могут предложить тебе сыграть на просто так, так вот запомни: «просто так» — это жопа, и поэтому тебе в этом случае предлагают сыграть на твою задницу. Проиграешь — потребуют расплатиться. На твою задницу они, конечно, вряд ли покусятся — это делается обычно чтобы поучить лохов, но откупного потребуют такого, что мама не горюй. Ну, с крысятниками и суками, которые работают на ментов, я думаю, ты и сам понимаешь, что здесь случается…