Читаем без скачивания Хороший мальчик. Строптивая девочка (СИ) - Евстигнеева Алиса

— Добрый вечер, я — администратор, меня зовут Всеволод, — раскланялся он перед орущей шатенкой. — Боюсь, что произошло недоразумение, и мы обязательно во всём разберёмся.

— Вы хоть понимаете насколько это недопустимо?! — возмущался «котёнок», метая гром и молнии в сторону меня. Впрочем, мне было абсолютно пофиг на неё и её вопли. — Ваша ненормальная официантка только что облила моего молодого человека!

— Бармен, — спокойным голосом поправила я её.

— Чтооо?!

— Вы сказали, что я — официантка, а я — бармен. Бар-мен. Это сложная информация для понимания, но если хотите, ещё раз повторю.

Шатенка задохнулась от возмущения, из-за чего Стас поспешил обнять её, видимо, чтобы удержать от попыток выдрать мои фиолетовые волосы.

— Да как ты смеешь?! Неадекватная! — возмущалась она, вырываясь из его рук, но Стас держал крепко.

— Насть, успокойся, — попросил её, а сам с пляшущими чёртиками в глазах глянул в мою сторону, явно ожидая продолжения.

Но, к сожалению, Сева не дал нам разойтись в полную силу.

— Вера, помолчи! — прикрикнул он на меня и повернулся к парочке. — Молодые люди, приносим наши глубочайшие извинения, уверен, что мы с вами сможем разрешить данный конфликт.

— Но это же возмутительно! Безобразие! — продолжала бушевать Настя.

— Да-да, я вас понимаю, — кивал Сева, уже видимо поняв, что от меня поддержки здесь будет ноль. — Мы сегодня же уволим нашего бармена.

— Что?! — отчего-то хором спросили мы со Стасом. Только с разными интонациями. Он удивлялся, а я негодовала.

Всеволод повернулся в мою сторону и потребовал:

— Ты либо извиняешься, либо уволена!

— Интересно будет на это посмотреть, — всплеснула я руками.

— Эй, не надо никого увольнять, — всё-таки решил вмешаться Стас, за что получил очередной недовольный взгляд от Насти. Но Сева проигнорировал его просьбу.

— Вера, извинись! — продолжал настаивать на своём он. Мы какое-то время обменивались выразительными взглядами. Зато Настя перестала вырываться из рук Стаса и обиженно повисла на нём.

— А в бар ты сам встанешь сегодня? — въедливо поинтересовалась я у Севы. Повисла тишина, из которой стало ясно, Игнатьеву просто нечего мне возразить. А я самодовольно улыбнулась, после чего окинула всех их ехидным взглядом и пообещала:

— Хрен-то там… — и гордо удалилась за дверь, ведущую в подсобные помещения.

Представление окончено, зрители свободны.

Весело продефелировала через кухню, задорно улыбаясь поварятам. Даже из вредности помахала кому-то. Весь задор со всеми этими улыбочками выветрился из меня ровно в тот момент, когда я оказалась в тесной раздевалке для персонала. Это было крохотное помещение, в котором вечно воняло нестиранными носками. Залезла на высокий подоконник, находящийся в полуторометрах от пола, открыла настежь пластиковое окно, впуская холодный воздух. И, усевшись спиной к стене, жадно закурила.

Едкий дым моментально заполнил мои лёгкие, отчего захотелось закашляться и бросить это дело к чёртовой бабушке. Курильщик из меня получался так себе, но я силой воли заставляла себя глотать пары никотина, чтобы хоть как-то успокоиться. Паршивое занятие, знаю, но пока другого способа быстро взять себя в руки я не смогла для себя придумать.

Минут через десять явился злой Севка.

— Ну и что ты творишь?! — накинулся он на меня.

— Курю, — флегматично откликнулась я на его вопрос.

— А там? Что только что было в зале?!

Неопределённо дёрнула плечами и сделала очередную затяжку, демонстративно глубокую, чтобы потом выдохнуть как можно больше дыма. Лёгкие противно жгло, но что не сделаешь ради красивого жеста? Сева недовольно сдвинул брови, после чего ловко заскочил ко мне на подоконник и перевёл створку окна в режим проветривания.

— Продует же, — уже более спокойно заметил он.

— Да и срать… Подумаешь заболею. Игнатьев, ты же меня уволил, так что тебе при любом раскладе искать нового бармена, — не удержалась я, чтобы не подколоть его.

-Вер, — с упрёком выдохнул он, после чего устало потёр шею. — А что я, по-твоему, должен был там ещё сказать?

С ответом я не спешила. Затушила остатки сигареты о жестяную банку, которая среди местной публики выполняла роль пепельницы. Потом с удовольствие потянулась, размещая свои ноги между окном и Севкиным боком. Тот с кислой миной отодвинулся от края окна, чтобы не касаться моих кед.

— Мог послать их, например, — с невинным видом предложила я, беря всё своё раздражение под контроль.

— Угу. Если я буду слать всех, кто имеет честь не понравиться тебе, то боюсь, что мы так без клиентов останемся. Ты за последний месяц уже половину распугала.

— Сколько распугала, столько же и завлекла. У нас почти весь зал ходит посмотреть на мои скандалы.

— Не переоценивай себя, — покачал головой мой друг. — Что он натворил? Парень-то? За что ты его коктейлем окатила?

— Испортил хорошую дискуссию, — трагичным голосом прошептала я.

Сева сначала не поверил. Выпятил на меня глаза, а когда осознал, что не шучу, захохотал в голос.

— Вера, ты надо мной издеваешься!

Махнула на него рукой.

— Тебе с твоими плебейскими мозгами вряд ли дано оценить искусство хорошего спора!

— Ну, куда уж нам-то, серым и убогим, — вновь засмеялся он, после чего спрыгнул с подоконника и подал мне руку. — Ладно, пошли, в зале работать некому.

Я посмотрела на протянутую руку, но спускаться не спешила.

— Севка, я устала, — очень серьёзно сказала ему. — Нас должно быть три бармена в такие вечера, и работать два через два. А я уже неделю без выходных тащу всё это счастье в одного.

— Завтра Юлька на смену выйдет, а там глядишь и парни с больничного подтянутся, легче станет, обещаю, — но наткнувшись на мой скептический взгляд, поспешил добавить. — Ну не виноват я, что в этом году грипп пришёл по осени и скосил всех наших.

Было большое желание поспорить, но в итоге решила сжалиться над ним и, ухватившись за его руку, спрыгнула с окна. В конце концов, он тоже отпахал всю эту неделю как конь.

— Ты только постарайся сегодня больше ни с кем не поцапаться.

— А ты больше не увольняй меня. А то шестой раз за месяц, как-то несолидно, чес слово.

Глава 2

Утро прорывалось в мои спящие мозги долго, но упорно. Светом, звуками, болезненными тычками в бок и криками в самое ухо:

— Слепцова, вставай!

Я всячески игнорировала любые поползновения со стороны вселенной на остатки моего дефицитного сна. Зарылась поглубже в постель и попыталась натянуть одеяло себе на голову, но оно не поддавалось, предательски уползая от меня. Стало холодно, отчего я ещё сильнее вжалась в подушку, но и эта предательница начала свой коварный побег от меня.

— Вера! Что б тебя, — кричала Кроля. — Вставай, давай, на пары опоздаешь!

— Кроля, иди в жопу, — простонала я, за что меня тут же дёрнули за лодыжку, нехило так стянув с кровати. Больно ударилась коленкой об перекладину, заскулила. Пришлось просыпаться.

Я сидела на полу и потирала место ушиба, наблюдая за тем, как Кроля наводит остатки утреннего марафета для своей и без того шикарной внешности. Вообще-то соседку звали Оля по фамилии Кроль, но для всех рано или поздно она превращалась в Кролю, настолько миленькой она была. Большие глаза, кудри цвета мёда, пухлые губки… Вот только характер был ни разу не пушистый. Впрочем, другая бы и не смогла со мной жить.

Олька смачно причмокнула губами, равномерно распределяя только что наложенную помаду, после чего развернулась и с силой запульнула в меня тапком.

— Эй, аля-улю. Подъём! Просыпаемся. Двадцать минут до начала пар, ты уже и так проспала завтрак.

С завтраком она, конечно, загнула. По утрам я ела редко и то исключительно в те моменты, когда заботливая Кроля успевала хоть что-нибудь затолкать мне в рот.

Нехотя я поднялась на ноги, больше всего хотелось в душ, а потом опять завалиться спать. Но где я, а где мои желания? Натянула джинсы с толстовкой, и, прихватив с собой рыльно-мыльные принадлежности, вышла из комнаты. По коридору уже вовсю бродили люди разной степени одетости. Кто-то смело и бодро вышагивал в куртках и прочей верхней одежде, девчонки звонко щёлкали каблуками, а были и те, кто всё ещё сонно брёл в халате, ну или вообще в трусах, но это больше относилось к парням, которые после ночных попоек плохо понимали, где и что они.